начать жизнь заново.
И у нее не было ни малейшего представления о том, как сильно изменится ее жизнь, нравится ей это или нет.
– Жаль, что я не знала себя лучше, – тихо сказала она самой себе.
Она услышала на улице приближение возбужденных голосов и улыбнулась еще шире. Она могла отличить каждый голос, который казался ей отдельной мелодией. Серьезная и восхитительная Ирэн каждый день радовала Кендру. Девочке почти десять лет, но Кендра помнит, какое потрясение она испытала от ее рождения. Кендра не забыла, как смотрела на Бальтазара, который держал дочь на руках.
– Если у нас будет семья, – сказал Бальтазар, когда родилась Ирэн, – то мы должны все сделать правильно.
– Это официальное заявление? – спросила Кендра и так театрально закатила глаза, что ей показалось, будто половина Афин это видит.
Но Бальтазар только улыбнулся.
Баз родился через год. Кендра усмехнулась, услышав крики своего старшего сына. Он никогда не обращал внимания на нотации старшей сестры, сильно похожей на своего отца.
Кендра встала с дивана и подошла к двери, распахнула ее и увидела, как ее семья идет к ней по полю. Двое самых старших спорили. А следом за ними шел самый красивый мужчина, которого она когда‑либо видела. Он держал на руках двух младших детей: пятилетнюю упрямую Кассандру и радостного хихикающего Таддеуса, которому исполнилось восемнадцать месяцев.
Эту прекрасную жизнь они создали вместе с Бальтазаром. Они научились любить друг друга, хотя им было непросто.
– Я люблю тебя, – сказал он утром после их судьбоносной свадьбы, хмуро глядя на Кендру, словно эти слова причинили ему боль.
– Я тоже тебя люблю, – ответила она, хмурясь в ответ. – И заметь, я сказала это не потому, что мне приставили к спине дуло пистолета.
Медленно, но верно они учились.
Они жили на острове до родов Кендры, потому что ни один из них не хотел делиться своим счастьем с остальным миром.
Мир мог подождать.
– Я люблю тебя, – повторял Бальтазар снова и снова каждый день, и к моменту рождения Ирэн он говорил эти слова, не хмурясь.
Кендра виделась со своим отцом и братом только один раз. Они с Бальтазаром вернулись в Коннектикут, где все и началось. После неприятного разговора Кендра умыла руки и перестала общаться с ними обоими.
Бальтазар подал в суд на Томми. Отец Кендры финансово не пострадал, но из‑за последовавшего за этим скандала он стал персоной нон грата среди элиты.
Кендра сопровождала Бальтазара в клинику, где его мать доживала свои дни, а потом утешала его, когда она умерла.
Но настоящим сюрпризом стало то, что Эмили Кэбот Коннелли связалась со своими адвокатами и развелась с мужем. После развода, помимо множества других вещей, она получила изящный старый дом на Лонг‑Айленд. И первое, что она сделала после этого, – пригласила дочь и внуков к себе в гости.
Кендра обрадовалась тому, что им с матерью удалось наладить отношения. Пусть они не всегда понимали друг друга, но они пытались.
Кендра подумала, что она по‑настоящему счастлива, пока стояла в дверях своего коттеджа и наблюдала, как любовь всей ее жизни и четверо обожаемых детей идут к ней.
Настоящее счастье многослойное и глубокое и постоянно меняющееся. Оно подразумевает все оттенки настроения, чувства и разочарования, которые сплетены в один тугой узел.
Секрет жизни не в том, чтобы удерживать этот узел в одном месте. Сначала надо научиться завязывать этот узел, а потом делать это день за днем. Год за годом. Нужно вставать, когда жизнь сбивает с ног, отряхиваться и жить дальше.
Счастье заключено в деталях. Радость – повсюду.
Подойдя, Бальтазар улыбнулся Кендре. От того мрачного, холодного и устрашающего человека, которого она встретила давным‑давно, не осталось и следа. Нынешний Бальтазар улыбался и смеялся. Он по‑прежнему жестко вел дела, был ненасытен в постели, но самое главное, что он был счастлив.
Они все были счастливы.
Со временем они надстроили этаж в коттедже, прибавив места для своей семьи, но при этом сохранив уютную эстетику, созданную двоюродной бабушкой Розмари. Сегодня вечером они вместе поели под перголой, увитой глицинией, вдыхая запахи прованского лета. Точно так же, как когда‑то делала любимая двоюродная бабушка Кендры.
А когда дети уснули, Кендра села Бальтазару на колени.
– Кажется, ты сегодня особенно довольна, любовь моя, – пробормотал Бальтазар, целуя ее шею. – О чем ты думаешь?
Кендра думала о том вечере, когда она лишилась невинности на рабочем столе Бальтазара в Нью‑Йорке. После они часто занимались на нем любовью, потому что их страсть только усиливалась.
Она думала об острове, где они проводили столько времени в тишине и покое.
И об алтаре, перед которым они произносили клятвы сначала перед священником, а затем наедине друг с другом.
– Скажи мне, – тихо и страстно убеждал ее Бальтазар, и она почувствовала, как он улыбается.
– Ты хочешь знать, о чем я все время думаю? – Когда он поднял голову, Кендра улыбнулась ему. Она с каждым днем все сильнее влюблялась в своего мужа. И она видела ответную любовь в его глазах. – Я думаю о мести, Бальтазар. О том, какой сладкой она бывает.
– Я люблю тебя, – сказал он ей.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала она.
А потом они страстно занимались любовью, понимая, что взаимные чувства будут расти с каждым их вздохом.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
