— Не предрекай, — отрезал Лэнг.
— Ты беспокоишься?
— Я верю в брак. Не стоит так много внимания уделять случайному знакомству.
— Тем более знакомству, у которого нет будущего.
Лэнг окинул Кирри удивленным взглядом: она так считает?..
— Конни поторопилась с замужеством, — сказал он. — Ей надо было сперва довести до совершенства авторемонтную мастерскую и лишь потом обзаводиться семьей.
— Да.
Он тяжело вздохнул.
— А ты? Тебя ведь замуж не очень тянет? — спросил он, не отрываясь от дороги. — Ты ведь тоже хочешь преуспеть в деловой сфере, как и Конни.
У Кирри екнуло сердце. Лэнг действительно думает, что работа значит для нее больше, чем дом, семья, дети? Или ему хочется так думать? Не ищет ли он повода, чтобы разорвать помолвку? Ей показалось, что прошлое повторяется.
Стиснув пальцы, Кирри уставилась на них.
— Мне сдается, некоторые женщины просто не созданы для того, чтобы быть матерями, — сказала она. — Конни любит Мики, но материнскими обязанностями тяготится.
— Поздновато это выяснилось, — сердито заметил Лэнг.
— Возможно, она не предполагала, как трудно быть матерью, — сказала Кирри.
Он ничего не ответил. Случившееся произвело на него сильное впечатление. Очень сильное. Кирри посмотрела на Лэнга.
— Полагаю, некоторые мужчины тоже не созданы для того, чтобы быть отцами.
Он застыл.
— Вот как?
— Тебя просто дрожь пробирает при всяком упоминании о браке. Ты этого не замечал, Лэнг?
Его руки стиснули руль, затем расслабились.
— Дети — это значит прочные узы.
— Да, — улыбнулась Кирри. — И ты не готов к этому, так что не осуждай Конни.
— И ты не готова, — сердито откликнулся он. — Для тебя на первом месте стоит карьера.
— Разумеется, я думаю о ней. Всем хочется оставить свой след в жизни, но можно сочетать карьеру с семьей, — рассмеялась она. — У некоторых получается.
— Например, у Конни? — ехидно спросил Лэнг.
— У Конни как раз не получается. Она слишком мало внимания уделяет дому.
— Сочетать карьеру с семьей! — взорвался он.
Кирри удивилась глубокой неприязни, прозвучавшей в его голосе. Она знала, что братья Пэттоны лишились своей матери, когда Лэнг был чуть старше Мики, но он ни разу не говорил о ней. Мальчиков воспитал отец, но он умер, когда Лэнг и Кирри только начинали замечать друг друга.
— Лэнг, ты никогда не говорил про свою мать, — заметила Кирри.
— И никогда не буду говорить.
Ее поразил гнев, с которым было произнесено это высказывание.
— Даже со мной?
— Что ты хочешь знать о ней?
Кирри замялась.
— Какая она была?
— Это была женщина, всецело поглощенная карьерой, — холодно улыбнулся Лэнг, глядя на нее. — Таким нельзя выходить замуж. У нее не было времени на детей. Она была занята перелетами по всей стране, продавала недвижимость. И однажды она полетела самолетом, который давно не был в ремонте, так как не могла ждать, иначе опоздала бы на торги. Самолет разбился, и нам пришлось хоронить одни…
У Кирри перехватило дыхание.
— О, Лэнг, извини.
— А в чем дело? Мы не любили ее, черт возьми, — бросил он. — И она никогда не любила нас. Мы были помехой ее карьере. Каждый раз, когда они с отцом ссорились, мать попрекала его детьми — они, видите ли, появились на свет по его вине. К нам она ничего, кроме раздражения, не испытывала. Так и не смогла запомнить, когда у нас дни рождения, и всегда забывала о рождественских подарках. Однажды я в школе сделал для матери пепельницу из глины и раскрасил в ее любимые цвета. Она выбросила ее в мусорное ведро.
Почему Лэнг говорил ей все это? Раньше он никогда не делился с ней детскими воспоминаниями. А ведь они знакомы много лет. И Кирри впервые поняла, почему Лэнг так противится браку.
— Ты полагаешь, что то же самое будет и у нас, — наконец сказала она. — Считаешь меня похожей на твою мать.
Взглянув в зеркало заднего вида, Лэнг гладко выполнил поворот.
— А разве не так, Кирри? — разочарованно спросил он. — Сейчас наступила эпоха неполных семей. Я это прекрасно понимаю. Я сам вырос в такой. С шести лет мне была предоставлена полная самостоятельность. Не хочешь ли послушать кое-какие жуткие истории из жизни самостоятельных детишек?
— Могу представить себе эту жизнь, — сказала Кирри. Ее глаза сочувственно скользнули по его лицу. — Но мир стал другим, Лэнг, он диктует свои правила. То, что еще недавно было в порядке вещей, теперь таковым не является. Прошлого не вернешь, приходится идти в ногу со временем. При теперешнем состоянии экономики большинство семей не могут позволить себе жить на доход лишь одного из супругов, поэтому женщинам приходится работать. Если мы поженимся, я не уйду с работы.
Лэнг нахмурился. Ему не нравилось то, что говорила Кирри. Все это было верно, и даже чересчур. Едва ли они смогут безбедно жить, да еще заводить детей лишь на одну его зарплату, какой бы приличной она ни была. А если он потеряет работу? Что тогда? Как сможет Кирри, не работая, содержать себя и детей, если с ним что-то случится?
— Не так уж это и плохо, когда женщины независимы, — мягко заметила Кирри.
— Моя мать тоже так считала, — пробурчал Лэнг.
Он свернул к стоянке перед домом, в котором они жили, молчаливый и сдержанный. Его мучили старые воспоминания, которых он не любил. Мать вечно отсутствовала, у отца тоже времени на них не находилось. Он работал на заводе комбикормов, зарабатывал мало и приходил домой поздно, так что, когда Боб и Лэнг возвращались из школы, дома никого не было.
Мать могла бы выкроить время для них, если бы хотела. Она была хозяйкой сама себе. Ее деловое расписание можно было пересматривать. Но возня с детьми ее не прельщала. Когда она появлялась дома, забот у них с Бобом только прибавлялось: мать требовала, чтобы они ухаживали за ней, потому что она приезжала уставшей. Отец делал все возможное, чтобы ублажить ее, и Лэнга с Бобом печалило и даже выводило из себя то, как мать обращалась с ним. Когда она погибла в авиакатастрофе, их уровень жизни заметно снизился. Но Лэнг не плакал. Боб тоже. Отец как-то раз попытался объяснить им, что мать по-своему любила их, просто она не собиралась заводить семью. Им пришлось пожениться ради ее родителей — в те дни в маленьком техасском городке девушки, являвшиеся прилежными прихожанками, не рожали детей вне брака.
— Мои родители вынуждены были пожениться, — пробормотал Лэнг, поглощенный мыслями о прошлом.
— Извини.
Заглушив двигатель, он повернулся к ней.
— Почему тебя мучил озноб? — настойчиво спросил он. — Не могла ли Конни попасть в точку выстрелом наобум?
