Ознакомительная версия.
Кэрри читала на его лице муку, ей хотелось протянуть к нему руку и успокоить его. Она желала верить Даниэлю и любить его всем сердцем.
— Ах, Даниэль, ты всего лишь человек и поступаешь так, как считаешь нужным. Никто не застрахован от ошибок.
— Ты была права. Карьера стала для меня важнее отношений с близкими. Я зациклился на репортажах, репутации, деле Рейнольдсов. — Последние слова были произнесены с легким сарказмом. — Я только об этом и думал, пока не встретил тебя. Я пытался исправиться, но этого оказалось недостаточно. Ни в ту ночь, ни после. — Его голос сорвался. — Я… их обманул, Кэрри. Боже правый, я их подвел. Мне очень жаль.
— Ты никого не подводил. Ты обыкновенный человек, вот и все.
Однако Даниэль не слышал ее и продолжал себя обвинять:
— Если бы я не уехал… — Он покачал головой. — Я должен был… Боже мой, я должен был поступить иначе.
Кэрри крепко обняла Даниэля и стала шептать слова утешения. Он снова и снова извинялся; его слезы намочили ткань на ее плече, но она продолжала обнимать Даниэля, позволяя ему выговориться и выпустить наружу страдания и боль, сдерживаемые в течение года. Если до возвращения в Учелли Кэрри не сможет наладить с ним отношения, то хотя бы сумеет утешить.
Через некоторое время Даниэль успокоился. Кэрри заметила, как его взгляд прояснился, будто принятие принесло ему облегчение.
— Прости… — сказал он.
— За что? За то, что позволил другу тебя утешить?
— Мы с тобой друзья, Кэрри? — Он пытливо посмотрел ей в глаза.
Друзья. Кэрри спросила себя, действительно ли это так? Если бы она ответила утвердительно, то солгала бы. Если бы она ответила отрицательно, то спровоцировала бы новые вопросы, обсуждать которые ей не хотелось. Поэтому Кэрри решила отступить и сменила тему:
— Ты через многое прошел. Я поддерживаю тебя, Даниэль.
Возможно, он заметил, как она увильнула, но не стал возражать.
— С этого момента я не стану давать обещаний, которые не смогу сдержать. Никогда. Я уже много раз подводил Белл и не желаю делать этого снова, — сказал он.
— Вы устраивали чаепитие, — улыбнулась Кэрри.
Кажется, Даниэль немного расслабился:
— Устроили. Я даже надел боа.
Кэрри рассмеялась:
— Ты? В самом деле?
— Да. Я решил, что настало время продемонстрировать моей дочери свою любовь. Я показал, что прислушиваюсь к ее желаниям. С тех пор как умерла моя жена, я считал, что не смогу стать хорошим отцом. Я часто отсутствовал, пока Белл была совсем маленькой, и едва ее знал. Я был чужаком для собственной дочери. Я не знал имен ее плюшевых игрушек, какую кашу она любит, названия ее любимой книги. Но после встречи с тобой я стал уделять Аннабель больше внимания.
— Из-за меня? — Кэрри осторожно раскачивалась. — Что же я такого сделала?
— Ты быстро проникла в ее мир и нашла с ней общий язык, хотя совсем ее не знала. И рядом с тобой она стала счастливее.
— Нам, девочкам, — Кэрри пожала плечами, — легче понять друг друга.
— Аннабель и я связаны, поэтому я подумал, что нам с тобой будет проще наладить отношения. Мне было ужасно трудно, я переживал. Я… — Даниэль покачал головой и выругался, — …боялся.
— Ты? — Кэрри окинула взглядом высокого, сильного мужчину, сидевшего рядом.
Того, кто, не боясь огня и боли, отправлялся на поле боя, чтобы сделать репортаж. В сознании Кэрри понятие страха к Даниэлю было просто неприменимо.
— Чего?
— Снова подвести тех, кого люблю. Я думал, что если не стану заводить отношений с женщинами и сосредоточусь только на работе, то мне будет легче. — Он посмотрел в ее глаза. — И мне было бы легче, если бы я не рисковал своим сердцем и не влюблялся.
Его слова охладили Кэрри, точно ушат ледяной воды. Она отпрянула:
— Влюбиться? Не говори о любви, Даниэль, если не имеешь это в виду.
Он поднялся и встал перед ней:
— Я искренен, Кэрри.
Как же она хотела ему верить. Но однажды он уже подвел ее. Она задумчиво посмотрела на оранжево-желтое пламя костра. Даниэль может погубить ее, а Кэрри не желает рисковать. Она убеждала себя, что Даниэль подбирается к ней только для того, чтобы получить новую порцию информации, а ее чувства ему не нужны. Кэрри встретила его взгляд и задала вопрос, который давно крутился у нее на языке.
— Скажи мне правду, Даниэль, — произнесла она. — Как быстро ты предашь меня и разрушишь мою жизнь?
Даниэль озадаченно смотрел на Кэрри. Разве она не знает о том, что он сделал?
— Что ты имеешь в виду? — недоуменно произнес он.
— Ты хочешь встретиться с моим настоящим отцом? Так сколько должно пройти: день, неделя, месяц? — Кэрри прикусила губу, в ее глазах блестели слезы. — Давай покончим с этим, Даниэль.
— Я не пустил это в эфир.
— Что?
— Я не собирался выпускать интервью в эфир в том виде, в каком оно было сделано, — повторил он. — На самом деле записи скандала не существует.
Даниэль осознал, что Кэрри действительно не видела сегодняшнего выпуска шоу, иначе не говорила бы таких ужасных вещей.
— Я была там, Даниэль. Мне жаль, что я оказалась слишком глупой и не держала рот на замке, когда Мэтт разносил новость по всему миру.
— Ты не слышишь меня, Кэрри! Запись уничтожена. Интервью получилось пристойным. — Даниэль крепко сжал ее руку. — Поверь, все ненужные кадры я стер.
Ничего не понимая, Кэрри продолжала сопротивляться. Даниэль видел неверие в ее карих глазах.
— Как ты это сделал? — наконец спросила она.
— Я пошел сегодня в студию, отредактировал запись и отправил ее до выхода в эфир. Затем уничтожил все свои заметки. Я должен был сделать это сразу, как только понял, что полюбил тебя.
Даниэль улыбнулся. Слава богу, в монтажной оказался Тед, который с готовностью согласился помочь. Оказалось, Тед до смерти устал от стычек с Мэттом и его безнравственности, поэтому с радостью решил ему отомстить.
— Но… Тебя могут уволить.
— Я уже уволился. — Даниэль пожал плечами.
Он думал, что будет волноваться из-за перспективы потерять работу, но этого не произошло. Сотрудничая с человеком, который вызывает лишь отвращение, не построишь карьеру. Творчество превращается в заключение.
— На меня могут подать в суд, но думаю, Мэтт не станет этого делать.
— Они просто найдут способ восстановить запись и выпустить ее, — заметила Кэрри.
— Нет. Я и об этом позаботился.
— Как? Даниэль, журналистов нельзя остановить, когда они чуют сенсацию.
— Можно, если тебе известно что-то, что им не хочется обнародовать.
Ознакомительная версия.
