Ознакомительная версия.
Не успел Паркер уехать из Лас-Вегаса, как все упоминания о «Сатклифф» исчезли из новостей, пока несколько дней назад не появился этот ролик, очень простой. На экране появлялся Паркер, стоящий в холле «Сатклифф спа-комплекса», который теперь назывался «Шелковые струи». Такое название было выбрано по результатам интернет-голосования. В список для голосования вошло несколько названий, предложенных Паркеру Дейзи.
Он говорит, что Сатклиффы по-прежнему будут первыми среди владельцев роскошных отелей, однако компания намерена учредить новое направление — отели для отдыха и развлечений, поэтому Паркер обращается к людям с просьбой помочь ему создать гостиницы для простых людей, он хочет, чтобы каждый вновь открываемый отель имел свое лицо, и просит каждого помочь ему в этом.
Дейзи понимала его. Таков Паркер. Он умеет слушать и применять услышанное на практике, пытается дать людям то, чего они ждут. Дейзи готова была расплакаться. Она так скучала по нему. И как же он ошибался в себе! Как он мог считать себя холодным и неспособным отдавать? Она-то знала, что он просто родился не в той семье, которая не видела в нем главного. Тем не менее что-то хорошее они ему дали, такие люди, как Паркер, не появляются ниоткуда, хотя именно так и казалось, когда он постучал к ним в дверь несколько недель назад.
Дейзи думала об этом, собираясь на работу и оглядывая свою новую просторную комнату. Агент по недвижимости показал ей эту квартиру на следующий день после отъезда Паркера. Несомненно, здесь не обошлось без помощи Паркера. Квартира находилась в видавшем виды, но безопасном районе. К тому же недалеко имелся небольшой, но уютный парк, идеальный для прогулок с ребенком.
Дейзи безумно хотелось позвонить Паркеру и поблагодарить его или хотя бы позвонить Фран. Ей пришлось досчитать до десяти, затем до пятидесяти и потом до ста, чтобы подавить это безумное желание. Вместо этого она вышла, захватив резюме, прошла собеседования в нескольких местах и, наконец, получила работу, о которой можно только мечтать.
Дейзи должна была чувствовать себя счастливой. Ее статьи успешно продавались, ребенок был здоров, а жизнь вполне благополучна.
Но в сердце у нее не было покоя. Каждый раз, когда эта чертова реклама появлялась на экране, ей хотелось закрыться где-нибудь и вдоволь пореветь. Ей так хотелось поддразнивать Паркера, шокировать его и целовать.
Было невыносимо постоянно видеть его, не имея возможности прикоснуться и поговорить. Дейзи чувствовала себя виноватой и не хотела, чтобы кто-либо это заметил. Но ее друзья замечали все, даже Джон. Как могла она объяснить, что даже его имя, произнесенное с экрана, как стрелой пронзало ее сердце?
Паркер был в своей стихии, добивался успеха, а она осталась лишь воспоминанием для него. И так и должно быть всегда.
У нее и ее близких все будет хорошо, когда-нибудь. По крайней мере, в семье царили мир и покой.
Поэтому хаос, который она нашла через несколько дней, вернувшись домой с работы, оказался для Дейзи полной неожиданностью.
— Что случилось? Кто-то упал, поранился?
— Послушай! — кричал Джон, указывая на телевизор. — Я все записал. — Джон перемотал пленку.
На экране опять появился Паркер, он говорил: «Лас-Вегас — замечательное, необычное место, и многим из вас это известно. Лас-Вегас знаменит своими свадебными часовнями. Я — владелец одной из них. Часовня принадлежала моей тетке Тилли, сестре моей матери, и недавно перешла ко мне по наследству. Сначала я хотел продать ее, но с этим местом связано столько счастливых воспоминаний, что я решил сохранить эту часовню и сегодня объявляю свадебную часовню «Отныне и навеки Тилли Хансен» открытой». Когда Паркер посмотрел в камеру, Дейзи показалось, он смотрит ей прямо в сердце.
— Дейзи, он открывает часовню. Правда чудесно?
Дейзи улыбнулась, несмотря на опасения, которые вызвал у нее Паркер. Она боялась за него. Клиентам нравились его нововведения. Рейтинги компании пошли вверх. В частности, потому, что он больше не боялся камеры и, казалось, действительно старался дать людям то, чего они хотят. Но тем не менее он президент компании, в числе клиентов которой в основном стремящаяся к роскоши элита, требующая эксклюзивного обслуживания. Когда на свет выйдет прошлое Тилли, не станет ли достоянием средств массовой информации что-то, ускользнувшее от ее и Паркера внимания во время их расследования? Какая-нибудь неожиданная новость может погубить Паркера и разрушить его недавно обретенную популярность.
И слухи не заставили себя ждать. О Тилли, о родителях Паркера, вообще о Сатклиффах. Иногда новости были близки к правде, иногда оказывались искаженной версией действительности, а иногда полным вымыслом. Несколько репортеров заявилось и в часовню. Если даже Дейзи не удалось избежать расспросов, что говорить о Паркере?
Статьи, попавшиеся Дейзи на глаза, намекали, что великому Паркеру Сатклиффу не избежать неприятностей. С болью в сердце она несколько раз поднимала трубку, чтобы узнать, как у него дела, пока не поняла — ей недостаточно говорить с ним по телефону.
* * *
Если бы Паркер не скучал по Дейзи, по ее смеху и шуткам, он чувствовал бы себя вполне счастливым. Раньше он постоянно испытывал такой стресс от необходимости походить на своего отца в управлении компанией, что его не радовала даже работа. Теперь, открывая для «Сатклифф» новые горизонты с помощью того, что он называл «Дейзи-метод» и что приводило в недоумение его замшелых родственников, Паркер должен был испытывать особое удовлетворение. И испытывал бы, если бы Дейзи была рядом.
Паркер нахмурился, пытаясь сосредоточиться на делах, но воспоминания о Тилли будили мысли о Дейзи в его объятиях, о прикосновениях ее губ.
Шум за дверью прервал размышления Паркера. Открыв дверь, он оказался лицом к лицу с готовой постучать Фран. За спиной секретарши с хмурыми недовольными лицами маячили братцы Джаррод и Альберт, дядюшка Билл и все члены совета в своих дорогих костюмах.
— В чем дело? — спросил Паркер.
— Теперь я вижу, в чем дело, — произнес Джаррод, — почему тебя совершенно не интересуют прелестные элегантные женщины, приглашенные на бал. На днях я прочитал статью, где в связи с Тилли упоминается некая Дейзи Локетт. Ты ее, несомненно, знаешь, к тому же она беременна.
Джаррод протянул руку и подтолкнул вперед стоящую позади него женщину. Он не причинял ей физической боли, но, очевидно, относился к ней без всякого уважения.
— Отпусти ее и никогда не смей к ней прикасаться. Я не шучу, Джаррод, — бросил Паркер в лицо брату.
Ознакомительная версия.
