– Что за леддар! – в сердцах произнёс старик. – Как твоё имя?! – властно выкрикнул он.
– Какой прыткий! Не ты давал мне его, не тебе и знать! – ответил дух, легонько щекоча отросшими конечностями замерших на полу наёмников.
– Ты покоришься более сильному! – прохрипел Хранитель и продолжил. – Омархон, уничтожь его!
Рубин судьбы потемнел, затем затянулся мутной сизой дымкой, которая стала просачиваться наружу, постепенно принимая форму Хранителя Саранаха.
– Ну что ещё? – недовольно прошипел он.
– Этот наглец хочет занять твоё место! – и Саранах указал на замершего в ожидании Наифата.
– О-хо-хо-хо, – преувеличенно тяжело простонал старый леддар, а затем молниеносно кинулся на молодого.
Но Наифата там уже не было, за ничтожное мгновение до столкновения он сорвался с места и с радостным гиканьем и улюлюканьем по спирали взвился вверх и просочился сквозь потолок, между делом слегка подпалив балахон Хранителя. Смазанным движением леддар из рубина судьбы последовал за ним. Раскаты грома, последовавшие за их исчезновением, поведали о начавшейся битве.
– Чего развалились, идиоты, хватайте их быстрее! – Саранах щедро подбадривал своё воинство пинками.
– Но леддар… – всё ещё крепко прижимаясь к полу, решил оправдаться самый старший из них.
– Или один или другой пожрёт вас обязательно, если я не напою камень, леддары вас забери! – срывал голос Саранах в тщетной попытке поднять бравых вояк.
И наёмники по одному начали подниматься. Они продолжили окружать Энаифа и Лаатаю, прижавшихся спиной к стене, и, ощерившись оружием, понемногу стали сужать круг. Постепенно они смелели, и выпады в сторону юноши участились. Вот уже один из них достиг цели, и Лаатая прикрыла рот рукой, чтобы не закричать, ещё больше отвлекая этим единственного защитника. Вот второй провёл удачный приём, и штанина Энаифа окрасилась кровью, парню пришлось опуститься на колено, оказавшись в неудобном для отражения атак положении. Вот уже один из них протягивал руки, чтобы ухватить её.
***
– Что здесь происходит?! – раздался изумлённый голос Повелителя.
Он появился в зале рубина судьбы в сопровождении пяти своих братьев.
– Эти женщины посмели появиться перед мужчинами в непристойном виде! – быстро сориентировался старый Хранитель, указывая рукой на Лаатаю и сжавшуюся в комочек в самом углу Айель. – Они подлежат наказанию! Ты знаешь и чтишь законы, Повелитель Санах!
– А чем же провинился мой младший брат? – продолжил свои вопросы Повелитель.
– Он… он посмел идти против твоих законов и тоже подлежит наказанию! – окрепшим голосом продолжил Саранах.
– Всё, всё против меня! Из вулкана ушла жизнь, любимая жена оказалась гулящей девкой, брат предал меня. Саранах, а ведь цветком неба когда-то давно звали племя твоей матери! И вот из их оазиса ушла вода. Это конец! – и Повелитель залился истерическим смехом. – Забирай, кого хочешь и делай, что хочешь, старик! Я уже не в силах повлиять на ситуацию, – мужчина присел возле постамента рубина судьбы и опёрся о него спиной, устало прикрыв глаза.
Он не сразу заметил, как по его спине пошла дрожь, она всё усиливалась, а потом на его голову посыпался мелкий серый песок. С поражением старого леддара рубин судьбы прекратил своё существование.
Раздался гул, и стены дворца заметно содрогнулись. Потом ещё и ещё.
***
– Эни, что ты медлишь?! – раздался голос Каридиса. – Ставь камень на место!
Энаиф отодвинул Лаатаю в сторону, забрал у неё камень, который она крепко прижимала к ужасной ране на его ноге и, прихрамывая, подошёл к пустующему постаменту. Он смахнул с него оставшуюся от прежнего камня судьбы пыль, для верности сдул оставшиеся пылинки и медленно, стараясь попасть в самый центр, водрузил камень на место.
Казалось, в зале никто не сделал ни одного вдоха, пока парень не закончил свои действия. И только после того, как новый рубин судьбы ярко вспыхнул, утверждаясь на своём месте, гул из-под земли утих, а стены дворца перестали ходить ходуном, раздался дружный выдох.
– Похвально, похвально, молодой Ранаат! – опять первым сориентировался Хранитель Саранах. – Были известны случаи, когда менялись Хранители у камня, но это первый, когда поменялся камень у Хранителя!
– У меня уже есть Хранитель! – раздался вкрадчивый голос за его спиной, отчего старик нелепо подпрыгнул и быстро развернулся, чтобы увидеть слегка потрёпанного молодого леддара. – У меня есть Хранитель, – повторил дух и добавил, – и он поклялся служить мне и камню! И уже начал делать это!
Все повернули головы в сторону Энаифа, который держал руки около всё набиравшего силу камня.
– Я поклялся, – проговорил парень, не отводя взгляд от ярко сияющего рубина, – и я повторяю свою клятву. Я клянусь хранить этот камень и это королевство с его помощью!
Нестерпимо яркая вспышка озарила зал. Камень принял клятву. Все находящиеся в зале могли наблюдать, как ссыхалось и дряхлело тело старого Хранителя. Слишком долго он прожил на этом свете, и поэтому мгновенно состарился, перестав получать поддержку камня.
{– Уйдёт жизнь из гиганта и карлика,
Зачахнет пустынный цветок неба,
И не даст семя плода,
Пока не восстанет огонь из воды,
И кровь невинной янтарной девы
Доброжеланно не насытит огонь рубина!} – раздался в полной тишине саркастически-печальный голос Повелителя.
– Я понимаю, что гигант это схлопнувшийся и ушедший под землю вулкан. Карлик это рубин судьбы. Цветок неба – наш почивший Саранах, как последний представитель племени его матери. С девой всё понятно. Когда же ждать огонь из воды? – спросил он, конкретно ни к кому не обращаясь.
– Лаат достала рубин со дна моря, – ответил брату Каридис.
– Ах, да, Лаат, конечно же, опять Лаат, – вяло согласился Санах. – И что теперь?
Каридис уверенно подошёл к рубину, положил на него руку и чётко проговорил, глядя в глаза Лаатае:
– Я заявляю права на этот рубин и эту женщину!
Камень ярко вспыхнул.
– А ты не теряешь времени зря, брат, – проговорил теперь уже бывший Повелитель, даже не удосужившись подняться или приоткрыть глаза. – Как же я устал!
– С исчезновением старого рубина сила вернулась к лёккэрам, – посмел предположить Энаиф.
Глаза у братьев у кого насторожено, у кого изумлённо, а у кого и радостно сверкнули.
– Ты же понимаешь, что твоё заявление может оспорить каждый из братьев? – так же меланхолично продолжил Санах.
– Я понимаю, – согласился Каридис. – Но ещё, как и каждый из братьев, я понимаю, что в этом случае сила перейдёт к большей силе. Это так, брат?
– Да, это так. И всё же я не прощу себе, если не попытаюсь. – Санах тяжело поднялся и, приложив вялую руку к камню, произнёс: – Я, Санах Ранаат, бросаю вызов силы тебе, мой брат Каридис Ранаат.
Камень опять мигнул и совсем обессиливший бывший Повелитель тяжело осел на пол, а затем всё же смог подняться и выйти из зала со словами: "Ты взял верх, братец!". Каридис внимательно осмотрел братьев.
– Я никого не неволю, – произнёс он. – Мне достаточно клятвы верности на камне.
И братья, кроме Энаифа, который поклялся служить непосредственно камню судьбы, принесли клятву верности новому Повелителю Санахо.
Воспользовавшись тем, что всё внимание мужчин было уделено камню, а Лаатая стояла в отдалении, один из наёмников схватил её и приставил нож к горлу.
– Мы с прекрасной госпожой пойдём на выход! – сверкнув глазами, прорычал он.
Все замерли, боясь пошевелиться, а мужчина отступал к двери.
– Я узнал твой голос, Фарух! Отпусти мою женщину, и я обещаю тебе милосердную смерть! – попытался образумить его Каридис.
Но отчаявшийся наёмник только зло скалил зубы и продолжал движение. Внезапно вокруг него и Лаатаи вспыхнул огонь. Мужчина дико закричал, отпустив нож и свою жертву, которой огонь не причинил никакого вреда. Девушка осторожно отошла от него, а Фарух продолжал гореть, не сгорая.
– Отпусти его, – обратилась она к леддару, и огонь стал угасать, пока не исчез совсем.
