Через мгновение он уже был там — в теплых, влажных, зовущих глубинах. Он был окрылен, опьянен ею, беря столько же, сколько и отдавая, зная лишь восхитительно раскрепощенное движение их тел.
Оливия вздрогнула, когда серия сильных спазмов пронзила его тело. Дерек взглянул на нее блестящими, горящими желанием, любящими глазами, и она читала в них его душу. Она знала, что их связь была не только на физическом, но и на эмоциональном уровне и что она никогда не прерывалась. И что они связаны навсегда. Что бы ни случилось.
— О, моя дорогая, ты была бесподобна… — прошептал он, нежно касаясь ее лица. — Но я был слишком…
Ее палец прижался к его губам. Учащенно дыша, ослабевшая от любви и желания, Оливия улыбнулась сияющей улыбкой.
— Это было великолепно, восхитительно. Так много страсти, — выдохнула она.
Рот Дерека снова захватил ее губы в долгом, нежном поцелуе. Ее руки обвились вокруг его шеи, и Оливия удовлетворенно вздохнула. В его сверкающих темных глазах плясало счастье, и она почувствовала неуемный восторг от того, что является его причиной. Легчайшими прикосновениями она ласкала его лицо и шею, а его палец проложил дорожку между ее грудей. Когда его губы сомкнулись вокруг одного розового соска, она запустила руку в его густые, длинные волосы и неохотно прошептала:
— Мне пора идти. Надо закончить уборку.
Он протестующе прижал ее к себе.
— Нет, побудь со мной еще немного, прошу тебя. Поговори со мной.
— Хорошо, — тут же согласилась она, радуясь, что можно еще ненадолго продлить прекрасные мгновения близости.
— Помнишь нашу первую ночь? — спросил он, поднимая голову и заглядывая в ее глаза.
Только-только успокоившееся сердце Оливии вновь заколотилось с удвоенной силой.
— Конечно. Разве такое можно забыть?
— Мне тогда казалось, что ты послана мне самой судьбой. Ты была так восхитительна, так нежна, а я все время боялся сделать тебе больно.
— Ты не мог сделать мне больно, любимый. Мне было слишком хорошо, чтобы думать о боли.
— Все эти годы я помнил твой вкус, твой запах, ощущение твоей атласной кожи под моими ладонями. Все те женщины, с которыми я потом встречался, не смогли заставить меня забыть, хотя я пытался вырвать тебя из своего сердца. Но стоило мне закрыть глаза, как перед моим мысленным взором вставала ты, такая, какой навсегда запечатлелась в моей памяти, — с раскрасневшимся от страсти лицом, с разметавшимися золотистыми волосами, с приоткрытыми зовущими губами…
Оливия слушала его со смешанными чувствами: с одной стороны, ей было приятно и радостно, что все эти годы он помнил о ней, любил ее, а с другой — больно представлять его со всеми этими светскими красавицами.
— С самой первой нашей встречи, — продолжал он, — я влюбился без оглядки и решил, что ты самая красивая и что я хочу, чтобы ты принадлежала мне всегда. Знаешь, я даже надеялся, что ты забеременеешь.
Глаза Оливии широко раскрылись от удивления.
— Ты серьезно? А как же твои планы на будущее? Твои мечты стать знаменитым?
— Все это, конечно, было важно, но не важнее тебя. Сделать карьеру певца и музыканта и создать с тобой семью — вот две цели, к которым я стремился, и уверен, у меня бы получилось и то и другое, потому что я очень сильно этого хотел. А когда очень чего-то хочешь, то обязательно добьешься.
— К сожалению, не всегда, Дерек. Иногда человеку приходится выбирать, а порой судьба сама делает за него выбор.
— Ты сейчас рассуждаешь, как мои нынешние подопечные из ночлежки. Они сидят и сетуют на судьбу и на свой злой рок, вместо того чтобы попробовать что-то изменить в своей жизни. Правда, не все такие. Некоторые готовы попробовать, но уже настолько отвыкли от нормальной жизни, что испытывают неуверенность и страх.
— Ты мог бы помочь им.
— Каким образом? Дать денег? — усмехнулся он.
— Нет, Дерек, дело не в деньгах. Ты можешь поговорить с ними и сказать им то, что сказал мне. Иногда бывает достаточно того, чтобы в тебя кто-то поверил.
— Едва ли я гожусь на роль духовного наставника, Оли, — с сомнением проговорил он.
— А я думаю, ты не прав. Тебе есть что им рассказать, ведь ты сам поднялся от простого паренька из обычной семьи до рок-звезды. Ты всего добился в жизни сам. Мне кажется, если ты расскажешь им о том, с каким упорством ты шел к своей цели, как много трудился ради ее достижения, это может кого-то из них вдохновить. Даже если это будет всего один человек — уже хорошо. Это будет означать, что ты реально кому-то помог обрести уверенность в себе.
Он покачал головой.
— Сомневаюсь, что имею право учить других жизни, когда сам по уши увяз в неприятностях.
— Тебе и не нужно ничему их учить, просто морально поддержать, вот и все. Я же вижу, что тебя волнует эта проблема. Я права?
— Единственная проблема, которая волнует меня в данный момент, Оли, это как бы удержать тебя здесь подольше.
Она взглянула на него и увидела, что он вновь смотрит на нее своим особенным, горячим взглядом, зажигающим в ее теле огонь. Оливия ахнула.
— Дерек, нет…
— Нет? — Он выгнул бровь, наклоняясь к ее губам. — Почему?
Когда он вот так смотрел на нее, все связные мысли выскакивали у нее из головы. Вот и сейчас она забыла, что хотела сказать.
— Я… мне… нужно… идти, — выдохнула она.
— Непременно, детка, непременно, — заверил он ее с демонической улыбкой коварного змия-искусителя, — но только чуть позже…
Они снова занялись любовью, на этот раз не спеша, смакуя каждое мгновение, и время словно остановилось, давая им возможность сполна насладиться друг другом.
Когда позже они лежали, утомленные, расслабленные и счастливые, Дерек внезапно сказал:
— А знаешь, я пишу новую песню.
— Правда? — Оливия приподнялась на локте. — Но это же здорово, Дерек! О чем будет твоя песня, если не секрет?
— Полагаю, о том, что настоящая любовь не умирает. О том, что нет ничего в жизни важнее такой любви, и если ты нашел ее, то должен удержать любой ценой. Сегодня ночью, в ночлежке, я лежал без сна и думал об этом, а потом вдруг ко мне стали приходить слова. У меня не было с собой ничего, на чем можно записать, поэтому я взял из кухни бумажное полотенце и записал на нем.
— Я так рада, Дерек. Не сомневаюсь, это станет хитом.
Он поцеловал ее нежным поцелуем.
— Спасибо за твою непоколебимую веру в меня, милая, но пока об этом рано судить. Возможно, ничего путного и не получится.
— Уверена, это будет замечательная песня, ведь она идет от души.
— И из сердца, — добавил он.
Последующие несколько дней они с головой ушли в подготовку благотворительного приема. По утрам Дерек приезжал из ночлежки и обзванивал всевозможных менеджеров, администраторов, агентов знаменитостей и крупных бизнесменов, которым были разосланы приглашения. С каждым днем становилось все яснее, что большинство приглашенных согласны приехать и внести свой вклад в строительство онкологического центра. К тому же те из них, кто был хорошо знаком с Дереком, верили в его невиновность и понимали, что это начинание поможет восстановить его пошатнувшуюся репутацию. Так что для многих это было не только актом благотворительности, но и возможностью помочь другу.
