Она подняла голову и взглянула в его великолепные глаза.
— Ты говоришь это серьезно?
— Страшно, правда? — Он раскачивал ее из стороны в сторону, посмеиваясь. Через минуту он остановился. Его теплое дыхание касалось ее лица. — Я понял сегодня две вещи. Всю свою жизнь я боялся обязательств так же, как ты боялась опасности. Я думал, что не смогу жить с кем-то и что у меня нет чего-то, что есть у других мужчин. Но когда я увидел Дилана на дне оврага, то понял, что мое сердце давно хотело сказать мне. Обязательство — это означает любить кого-то так сильно, что ты готов сделать для него все что угодно. Это то, что я чувствую к тебе и к Дилану. Я люблю тебя, Бекки-Ребекки.
Приблизив ее губы к своим, он нежно поцеловал ее. Радость затопила ее душу.
— Я люблю тебя так сильно, Джетт, что, наверное, не смогу выдержать это.
— Хорошо. Тогда ты простишь мне, что я не опускаюсь на одно колено, чтобы сделать тебе предложение руки и сердца.
Она улыбнулась, наслаждаясь силой его рук, взволнованная тем, что любовь ее взаимна.
— О чем ты говоришь, замечательный, полоумный мужчина?
Он снова поцеловал ее. Со смеющимися глазами спросил:
— Б. Вашбен, медсестра, ты выйдешь за меня замуж?
Не будучи в состоянии сдержать эмоции, Бекки громко рассмеялась. Ей опять стало стыдно, и она с раскаянием поцеловала его в губы.
— Прости. Я не должна смеяться. Твое колено...
— Забудь про колено. Так ты выйдешь за меня замуж или нет?
— О, да. Выйду
— Хорошо. Теперь поцелуй меня и заставь меня почувствовать себя счастливым.
И она поцеловала его.
Джетта распирала гордость, когда он стоял и смотрел, как его невеста идет к нему по проходу в часовне Рэттлснейка. Он летал на парашюте за моторной лодкой, парил на дельтаплане и совершал затяжные прыжки с самолета, но ничто не могло сравниться с тем волнением, которое он испытывал при виде Бекки.
В длинном, цвета шампанского, платье без бретелек его невеста с волосами цвета меди была волшебным видением.
Забавно, как он боролся против того, чтобы влюбиться, но потом понял, что любить и быть любимым — лучшее, что может случиться.
Когда, звуки музыки стихли, Бекки подошла к нему. Он подмигнул ей, и она ответила дрожащей улыбкой и сиянием глаз. Аромат ее пряных духов, смешанный с запахом роз, окутал его.
Он не мог поверить всем тем изменениям, которые произошли в его жизни за последние пять месяцев. Эти изменения наполнили его душу спокойствием и радостью, которых у него никогда не было.
Он принял на себя заботы о ранчо, потому что Колт, как оказалось, очень не хотел заниматься этим. Брату нравилась работа с животными. К удивлению Джетта, ему самому пришлось по душе управление ранчо. Он построил здесь новый дом для себя и Бекки.
После травмы колена, полученной при спасении Дилана, он опять занялся восстановлением своей ноги с помощью Бекки. Она заставляла его поднимать гантели, делать разнообразные упражнения, работала и потела рядом с ним, пока он снова не встал на ноги. Ни один хирург в мире не смог бы добиться такого результата в столь короткий срок!
Но лучшим изменением в его жизни оказался четырехлетний малыш, который ходил за ним буквально по пятам.
Он посмотрел на ребенка, замершего между ним и Бекки, ребенка, который гордо стоял в своем праздничном костюмчике, с важностью держа поднос со свадебными кольцами. Он больше не был робким и запуганным. Именно Дилан был его главной радостью.
Священник произнес что-то, и Джетт сосредоточился на брачной церемонии.
Зал для приема был переполнен друзьями и родственниками, которые прибыли, чтобы стать свидетелями события, в которое ни один из них не верил.
Бекки протянула руку и с великой радостью посмотрела на обручальное кольцо на своем безымянном пальце и на великолепного мужчину, стоявшего рядом с ней. Она только что стала миссис Джетт Гарретт, самой счастливой женщиной на планете Земля. Она все еще никак не могла поверить этому, как не могла поверить в то, что Джетт пел ей песни в течение всей церемонии. Она хотела бы плакать, как ребенок, но боялась испортить тщательно наложенную косметику.
Сверкая белоснежными зубами, Джетт притянул ее к себе и взял за руку. Золотая полоса, составленная из двух обручальных колец на их руках, блеснула в ярком освещении зала.
— Хорошо смотрится? Да, Бекки? Совершенно идеально. Так же, как и мы.
Он был в черном костюме с жилетом, которые прекрасно гармонировали с ее нарядным платьем. От волнения у нее перехватило дыхание. Когда он нагнулся для поцелуя по крайней мере в десятый раз за последние десять минут, она испытала настоящее ликование и почувствовала, как она хочет этого мужчину. Ей нравилось быть естественной, быть самой собой. Все неоправданные опасения за сына и ложное чувство вины за смерть Криса растворились в любви Джетта к ней и к Дилану. Подойдя к ним, Колт откашлялся. Джетт посмотрел на него со своим обычным шаловливым выражением.
— Отойди, брат. У тебя есть собственная женщина.
— Если вы еще долго собираетесь здесь целоваться, то пропустите свой самолет.
Джетт посмотрел на часы.
— Ты прав. Спасибо, брат. Наступило время сбежать отсюда, миссис Гарретт.
Он дерзко подмигнул ей.
Кто-то потянул ее за свадебное платье.
— Мама! Когда вы с папой уезжаете? — Веснушчатый нос Дилана нетерпеливо наморщился. — Мы с Эваном собираемся поиграть.
С тех пор, как мальчик узнал, что останется с Кейти и Колтом на медовый месяц родителей, он хотел поскорее закончить эту свадьбу.
— Да мы уже почти в пути. Поцелуй меня.
С преувеличенным вздохом он поднял лицо. Бекки обняла его, крепко поцеловала и сказала:
— Будь хорошим.
Ей все еще было тяжело оставить его даже на несколько дней.
Джетт в свою очередь поднял ребенка на руки.
— Обещай, что будешь слушаться Кейти, а через месяц мы все вместе куда-нибудь поедем, туда, где тебе будет интересно.
— Хорошо! — ответил малыш и потянулся вниз. — Я должен рассказать все Эвану. Пока, мам. Пока, пап.
В то время как Джетт сиял отеческой гордостью, Бекки боролась со слезами.
— Не плачь, Бекки-Ребекки. Ты готова к нашему свадебному путешествию?
Он хранил в тайне маршрут их поездки, обещая, что выбранное им для медового месяца место ей понравится.
— Ты не хочешь все-таки рассказать мне, куда мы едем?
— Я просил тебя взять с собой купальник.
— И?
Он легонько постучал ее по носу.
— Как насчет купания среди акул в Мексике?
— Что?
