А будь моя воля, прокатилось в ее мозгу, я бы…
— Вот, пожалуйста, ваша кредитка, чек и пакет с вещами.
Слегка вздрогнув от неожиданности, Пола повернулась к Тэсс, которая это произнесла.
— Благодарю.
— Спасибо, Тэсс, — в свою очередь сказал Кен, улыбнувшись девушке. Затем он взял Полу под руку и повел к эскалатору, негромко произнеся по дороге: — Осталось позаботиться о туфлях, и можем отправляться в ресторан.
Дождь еще накрапывал, когда они входили в весьма фешенебельное заведение, славившееся сразу двумя кухнями — французской и итальянской, — которое находилось не далее чем в трех кварталах от торгового центра «Уилсон и сын».
Пожилой швейцар поприветствовал Кена как старого знакомого и с доброй улыбкой кивнул Поле. В зале, сияющем радужными отсветами хрустальных люстр, навстречу им поспешил метрдотель.
— Добрый вечер, мистер Уилсон… мадам… Прошу следовать за мной.
Их усадили за столик в образованной колоннами нише, и вскоре после этого верхний свет погас, но взамен зажглись на столах маленькие светильники с малиновыми абажурами, и стало очень уютно.
Затем принесли заказанные Кеном блюда, но Пола даже не запомнила, что ела. Она была как в волшебном сне и чувствовала себя абсолютной Золушкой на королевском балу — впечатление, стократно усилившееся, когда позже, после десерта с шампанским, но перед кофе, Кен спросил, поблескивая в полумраке глазами:
— Хочешь потанцевать со мной?
С тобой хоть до утра! — мысленно ответила Пола. Вслух же просто сказала:
— Да.
Через минуту она очутилась в его объятиях среди других, покачивающихся в такт медленной джазовой теме пар. Ладони Кена почти невесомо скользили по ее спине, порождая с трудом поддающиеся описанию сладостные ощущения. Под их воздействием Пола прижалась щекой к плечу Кена, и он чуть плотнее прижал ее к себе.
Голова Полы словно опустела. Вернее, ее наполняли сейчас чарующие звуки музыки и едва различимые на их фоне обрывки мыслей — о сегодняшнем кошмарном происшествии, о предстоящем получении страховки, о долгом ремонте ставшей непригодной для проживания квартиры и прочих проблемах, которые, кроме нее, никто не решит.
Но все это казалось неясным сном по сравнению с волшебной реальностью. События дня были ненастоящими в соотношении с тем, что происходило сейчас. В элегантном серебристом платье, изящных туфлях, со свободно лежащими на плечах волосами — что было несколько непривычно — Пола чувствовала себя словно обновленной, готовой с головой окунуться в свежие впечатления.
Кен обнимал ее — человек, неожиданно ставший очень близким за минувшие часы. И ей больше ни о чем не хотелось думать. Больше всего на свете она желала в этот момент, чтобы музыка никогда не кончалась, чтобы можно было вечно оставаться в объятиях Кена, слушать учащенные удары его сердца и ощущать дыхание…
Остаток вечера Пола выглядела притихшей и словно размышляющей о чем-то, хотя на самом деле ею просто овладело созерцательное настроение.
Но как рано или поздно все кончается, так завершился и этот чудесный вечер. Кен расплатился по счету, и, сопровождаемые приглашениями метрдотеля заглядывать чаще, они с Полой направились к выходу.
Захлопнув за собой дверцу «даймлера», Кен положил ладони на баранку и повернулся к сидящей на пассажирском месте Поле.
— Благодарю за превосходный вечер.
Та грустно улыбнулась.
— Что ты… Это я тебя благодарю. И за вечер, и вообще за все, что ты для меня сделал. — С ее губ слетел вздох. — Если бы не ты, я, наверное, до сих пор сидела бы на бордюре и смотрела на то, что осталось от моей квартиры. А ты помог мне пережить самый тяжелый период. — После некоторой паузы она добавила: — Сейчас я уже совсем не так трагически смотрю на ситуацию, как в первые после пожара часы.
Кен тоже вздохнул.
— Рад, что хоть в чем-то пригодился тебе. — Он тоже немного помолчал, затем спросил: — У тебя не появилось новых соображений относительно того, где ты проведешь ночь… и вообще…
Пола пожала плечами.
— Какие уж тут соображения. Родни у меня здесь нет, обременять знакомых я не считаю возможным… Разумеется, остается еще вариант с гостиницей, но зачем платить за номер, если я замечательно проведу ночь и на больничной кушетке?
— Ну да… — как-то неопределенно обронил Кен.
Затем он пристально посмотрел на Полу, и ей показалось, что ему хочется что-то сказать. Однако он просто включил двигатель.
— Думаю, недельку меня в клинике потерпят, — произнесла Пола, обращаясь больше к себе самой, чем к нему. — А там посмотрим… — Она периодически повторяла про себя эту фразу как заклинание.
— Значит… — Кен вопросительно взглянул на нее.
Пола подавила вздох: сказка стремительно близилась к завершению.
— В клинику.
Он тронул автомобиль с места, и они поехали по ночным, залитым огнями улицам Шеффилда. Спустя некоторое время Пола спросила, делали ли сегодня Кену перевязку, но он лишь усмехнулся.
— Когда? Ведь я почти весь день провел с тобой… что для меня лучше всех перевязок в мире!
Она рассмеялась.
— Интересные у тебя сравнения… Ничего, сейчас приедем, я отведу тебя в смотровую и сама сменю повязку.
Кен двинул плечом.
— Думаю, ее просто надо снять — и на том конец.
И Пола покачала головой.
— А швы? Их ведь тоже когда-то придется снять.
— Ну, когда придется, тогда я и загляну к тебе в смотровую. Или приглашу тебя к себе домой.
— Зачем? — усмехнулась Пола.
— Единственно ради снятия швов, — заверил ее Кен. — А ты что подумала?
Они оба рассмеялись. Затем Пола сказала:
— Ничего не получится, у тебя нет необходимых условий — не стерильно.
— У меня не стерильно? — возмущенно воскликнул Кен. Потом, как будто вспомнив о чем-то, произнес: — Впрочем, возможно, ты и права. Но ради такого случая я найму бригаду горничных и попрошу обеспечить в моем жилище наивысшую степень стерильности…
Так они болтали до тех пор, пока Кен не остановил «даймлер». Пола удивленно взглянула на него.
— Уже приехали?
— Да.
Она бросила взгляд сквозь стекло окошка, находящегося с ее стороны. Потом посмотрела вперед. Затем оглянулась. Ничего похожего на клинику «Спринг-блоссом» не было и в помине. По обеим сторонам неширокой улицы возвышались жилые дома с выстроившимися вдоль них легковыми автомобилями, среди которых темнел небольшой фургон.
— Что-то я не узнаю… Куда ты меня привез?
Кен вздохнул.
— Пола, я хочу тебе кое-что сказать.
