— Папа, я знаю, что мы находимся в трудном финансовом положении. Это тянется уже не первый год, но мы как-то выходили из положения. Выйдем и сейчас.
Дэвиду явно не хотелось огорчать дочь, и он колебался, глядя на нее.
— Ты не знаешь всего, Фло. Все предыдущие годы нас выручал отец Эрика. Я его должник, понимаешь? Большая часть нашей фермы уже принадлежит семейству Рэнделлов. Договор будет подписан в день твоей с Эриком свадьбы.
— Что ты говоришь?! Папа, почему ты молчал? Как могла мама согласиться на такой договор?
— Она не знала. Я скрывал и от нее тоже. — Дэвид закашлялся.
Флоренс снова села на краешек постели.
— Папочка, ты только не волнуйся. Мы ведь можем взять ссуду в банке.
— Нет, пока не выплатим старую. Наш счет временно закрыт. Управляющий банком больше не может пролонгировать нам кредит. Он звонил мне вчера. Но и это еще не все. Сегодня Эрик просил меня продать ему Дарлея. Я не решился ему отказать, учитывая все обстоятельства, ты понимаешь…
— Что?! Продать Дарлея? Как ты мог, папа?! Все мои надежды были на него.
— Ты ведь уже знаешь, что Дарлея не примут к участию в призовом соревновании, — тихо сказал отец.
— Джон обещал… — Флоренс осеклась, вспомнив о статье в журнале, которую она прочитала в библиотеке. — Она резко поднялась с постели. — Мне надо идти, — глухо сказала она отцу.
Дэвид схватил ее за руку.
— Пойми, Фло, твой брак с Эриком единственное для нас средство сохранить за собой хотя бы усадьбу.
Глядя в воспаленные глаза отца, Флоренс с горечью сказала:
— А мои чувства тебя не волнуют… — Она вырвала руку и выскочила из спальни, хотя слышала, как отец звал ее, умоляя вернуться.
Слезы отчаяния застилали ей глаза. Боль и гнев нарастали в ней. Как можно было сделать ее частью сделки, заключенной черт знает когда? Отдать ее ферму! Она собиралась посвятить ей жизнь. Но расплачиваться за это такой ценой, как личная свобода! Никогда! А Эрик оказался подлее, чем его отец. Флоренс поняла, почему он потребовал у ее отца продать ему Дарлея. Он, видимо, узнал о результатах, которые показывал Дарлей на этой неделе, и не хочет, чтобы проиграл его жеребец, которого он выставляет на предстоящих соревнованиях. Подлость! Подлость! Кругом одна подлость и… предательство! Джон! — снова вспомнила Флоренс, единственная ее опора в это трудное время… И что же она узнает? Что Джон вовсе не тот Джон, за которого себя выдавал. Флоренс стерла ладонями слезы и пошла в конюшню.
Джордж Адамс Картер, прикрыв веками глаза, не перебивая слушал сумбурный рассказ Джона. Это, однако, не мешало ему размышлять над тем, что все в этой жизни повторяется — на смену старикам, таким, как он, как Дэвид, приходят молодые. Он никогда не признавался Джону в том, что давно мечтал обрести в его лице помощника, а затем передать ему бразды правления на своем конном заводе. Джон сидел в банке, вел светскую жизнь в Лондоне, и мечта стала казаться Джорджу настолько нереальной, что он и думать о ней забыл. И вот на склоне его лет судьбе было угодно преподнести ему такой подарок. Впрочем, еще не все казалось Джорджу окончательным, но он чувствовал, что Джон унаследует его дело, потому что душа его тянется к истокам.
— Я должен помочь Флоренс Моранис, потому что виноват перед нею, — закончил свое повествование Джон.
— Значит, тобой движет только чувство вины? — Джордж открыл глаза и внимательно посмотрел на Джона.
— Ну, наверное, не только, — уклончиво ответил тот.
— Что ж, получишь родословную Дарлея, это не сложно, она хранится у меня. Я бы сразу ее передал вместе с жеребенком, но боялся, что Дэвид вернет мне его обратно. А мне бы очень хотелось, чтобы его дочери полюбился мой дар.
— Разве ты ее знал? — удивился Джон.
— Видел несколько раз, — уклонился от прямого ответа старик.
— Дед, ты что-то скрываешь от меня или я не прав? — пристал к нему Джон.
— Отстань, все равно не скажу. Лучше поговорим о том, как спасти ферму, чтобы она не перешла в руки семейки Рэнделлов.
— Ты так говоришь, словно и Рэнделлов хорошо знаешь, — заметил Джон.
— Я много чего знаю, — проворчал Джордж. — Давай говорить о деле. Я не предполагал, что дела у Дэвида так плохи. Что ты можешь предпринять, Джонни?
— Точно не знаю, но пока я передал Стивену Болдуину свое предложение о перекупке кредитного банка вашего графства. А тогда можно было бы выдать Моранису новую ссуду…
— Послушай меня, мой мальчик. Никакая ссуда не спасет Мораниса. Помимо финансовых вливаний, его ферме нужен новый управляющий, который смог бы вернуть ей былую славу. Эта ферма была одна из лучших в округе при отце Дэвида. Нужны хорошие специалисты, тренеры, коннозаводчики, которым надо хорошо платить. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты и так все знаешь. В этом деле ты разбираешься не хуже, а то и лучше меня, не зря все-таки в университете изучал экономику. — Джордж пристально вглядывался в лицо молодого человека, сидящего напротив.
А Джон лихорадочно думал. Действительно, вложить в ферму Моранисов деньги ему труда не составит. Но как это будет выглядеть для окружающих? Есть только один выход — жениться на Флоренс и взять на себя управление фермой. Но согласится ли она? Джон вспомнил, какой радостью загорались ее глаза, когда он оказывался рядом с ней, как отзывалось ее тело на его малейшее прикосновение.
— Дед, я женюсь на ней! — выпалил Джон и уставился на старика округлившимися от волнения глазами.
— На ком? На ферме? — спросил Джордж, пряча в усах лукавую усмешку.
— На Флоренс Моранис, — уточнил Джон и засмеялся, покачивая головой. Он решил поделиться с Джорджем своими замыслами о том, что нужно сделать в первую очередь на ферме, поднял голову и встретил его строгий задумчивый взгляд. — В чем дело? Ты не одобряешь моего решения?
Джордж тяжело вздохнул.
— Решение твое я готов одобрить. Только ты ведешь себя как человек, у которого денег в избытке, да и достались они тебе без труда. Все кажется простым и достижимым, стоит лишь захотеть. Не забывай, что для Флоренс ты всего-навсего человек без средств, обычный парень, умеющий хорошо работать, умный, видный собой. Таким она тебя, возможно, и полюбила. Но что будет с ней, когда она узнает о твоем обмане?
— Я не собирался никого обманывать, ты же знаешь. Несколько раз я пытался все рассказать ей, но каждый раз что-нибудь мешало. — Джон задумался.
— Ты уверен, что любишь Флоренс по-настоящему? — напрямую спросил Джордж. — Или это твое очередное увлечение, что-то вроде нового пари с самим собой? Если ты все время будешь кому-то что-то доказывать, ты никогда не сможешь стать самим собой. Тебя будут подстерегать разочарования. Человек обретает себя в любви, Джонни, запомни это. В такой любви, без которой жизнь становится пустой докукой. Подумай об этом. — Джордж тяжело поднялся. — Пойдем, я передам тебе родословную Дарлея. Кстати, имей в виду, через неделю истекает срок приема заявок на участие.
