— Почему?
— Ты этим все только усложняешь.
— Меня не остановишь, — проговорил Гидеон, сопровождая слова резким толчком своих бедер.
Застонав от жгучего желания, вызванного движением Гидеона, Крис обвила руками его шею, выпрямилась, встала на цыпочки и застыла в напряженном ожидании. Крис казалось, что ее тело вдруг сделалось каким-то незнакомым, но ей нравилось это ощущение.
— Мне надо вернуться в дом, — сказала она неуверенно. Но тело не слушалось разума.
— Ты ведь этого не хочешь.
— Но я должна идти. — Она отодвинулась от Гидеона. Крис было необходимо пошевелиться, чтобы хоть как-то уменьшить напряжение между ног.
— Ты хочешь остаться здесь и заняться со мной любовью.
— Ох, Гидеон! — воскликнула она.
— Ну же. Не бойся, я буду нежен, очень нежен. Я не сделаю тебе больно. Тебе понравится, я не стану спешить. — Он положил руку на живот Крис, потом скользнул вниз.
— Не надо! — взмолилась она, но напрасно.
Она тонула в нежности его прикосновений.
Крис жгло изнутри огнем страсти. Когда Гидеон тронул ее самое чувствительное место, она издала сдавленный стон. Он стал ласкать ее, и она еще сильнее к нему прижалась.
— Мм, ты здесь такая горячая, — прошептал он.
— Гидеон, — застонала она. — Не надо. — По мере того как двигалась его рука, Крис выгибалась ей навстречу. Ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
— Вот так, детка. Не бойся. Отдайся чувствам.
Его движения становились смелее и увереннее.
Крис окончательно потеряла голову. В момент самого сладкого блаженства она задрожала, чувствуя приближение кульминации. Она прерывисто задышала, ей было трудно говорить, она могла издавать только слабые бессвязные звуки, которые постепенно утихли. Потом, словно очнувшись от сладкого небытия, Кристин пришла в себя. Пробуждение сопровождалось ясным осознанием происходящего. Как будто не желая принимать случившегося, она зарыдала, испытывая унижение и стыд. Она резко отпрянула от Гидеона. Ее движение было таким поспешным, что он не успел ее удержать. Она подошла к дивану и обессиленно опустилась на него, поджав под себя ноги и обняв колени.
— Все хорошо, дорогая, — сказал Гидеон, протягивая руку, чтобы погладить ее по голове.
Крис почувствовала на себе его прикосновение и отскочила бы в сторону, если бы была уверена, что там он ее не достанет.
— Этого не должно было случиться, — сказала она сквозь слезы. — Мне так неловко.
Едва убрав руку, Гидеон обошел диван и сел на корточки возле Кристин.
— Брось, — сказал он. — Я чувствую себя прекрасно.
— Не может быть. Я не верю, что тебе сейчас хорошо. Ты же не… ты ничего не почувствовал.
— Неправда. Ты ничего не понимаешь. Мне все понравилось. — Его хриплый голос был удивительно нежен. Он наклонился к Кристин так близко, что его дыхание касалось ее щеки.
— Это был первый раз с тех пор…
Она закивала.
— …с тех пор, как ты была с отцом Джил?
Крис снова кивнула.
— Ты никогда не делала этого сама с собой?
Вместо ответа, Крис пнула его.
— Крис?
Она ничего не ответила.
— Крис! — снова обратился ней Гидеон.
— Что? — Ее голос прозвучал очень тихо.
— Мне кажется, я начинаю в тебя влюбляться.
— Не говори так.
— Но это правда.
Она прижала ладони к ушам и покачала головой.
Гидеон отвел ее руки, взял Крис за подбородок и посмотрел прямо в глаза.
— Если тебе неловко это слышать, то я не буду так больше говорить. Мне самому несколько не по себе. Мы знаем друг о друге не так много, верно?
Не в силах отвести взгляд от Гидеона, она слабо покачала головой.
— Я знаю, что нам поможет, — сказал он. — Для этого тебе придется перестать выдумывать глупые отговорки, почему ты не можешь со мной видеться.
Крис откинулась назад, насколько ей позволяли его руки.
— Это не глупые отговорки. Просто сейчас самое напряженное время в году, по крайней мере, для меня. Помимо работы и всего прочего у меня есть дочь, которая требует моего внимания.
— Давай будем вместе. Тогда нам вообще не понадобится расставаться.
— Какой мужчина на такое согласится? — Крис недоверчиво посмотрела на Гидеона.
— Тот, чья женщина страстна, как огонь. — Его голос был хриплым и низким. — Я могу потерпеть.
— Неужели я была такой? — спросила Крис, заливаясь румянцем.
— Конечно. Я еще никогда не встречал такую чувственную, горячую и нежную женщину.
Гидеон напряженно смотрел на Крис. Не выдержав его взгляда, она отвела глаза.
— У тебя ведь было много женщин, не так ли? — тихо спросила она.
— За всю жизнь? Достаточно. — Гидеон на мгновение замолчал. — Но если ты опасаешься за свое здоровье, то напрасно. Я всегда предохранялся. Всегда. От нежелательных детей и всего остального. Я чист, Крис.
— Я об этом даже не думала, — пробормотала она, сосредоточив взгляд на складке его свитера. Она переживала по поводу того, что с ней произошло. После Бранта она не вступала ни с кем в близкие отношения.
— Я не хочу с тобой предохраняться.
— Ты должен. — Крис внимательно посмотрела на Гидеона. — Я не собираюсь опять…
Мужчина не дал ей договорить, нежно поцеловав в щеку.
— Если ты забеременеешь от меня, я тебя не оставлю. Я буду любить тебя, нашего ребенка, Джил и твою семью. Я хоть сейчас готов на тебе жениться, — решительно проговорил Гидеон и вскинул голову.
Услышав его слова, Крис прерывисто задышала.
— Еще рано об этом говорить.
— Но теперь-то ты понимаешь, что я чувствую.
— Тебе не кажется, что ты слишком торопишься.
— Убей меня, но это так.
— Я думаю, что тобой просто завладели фантазии.
— Не фантазии, а ты.
Крис не знала, что на это сказать.
— Мне надо вернуться в дом, — проговорила она.
Гидеон сел на корточки перед ней.
— Я останусь до конца вечеринки. Мы сможем потом поговорить?
— Может быть, не стоит? Пусть все пока останется так, как есть. Нам обоим надо поостыть.
— Нет. Между нами страсть, независимо от того, вместе мы или нет. Ты постоянно мне снишься. Кстати прошлой ночью я…
— Ради бога, Гидеон, прекрати, — перебила его Крис.
— Так вот, вчера ночью…
— Хватит! Не надо мне об этом рассказывать.
— Почему нет? — спросил он вполне серьезно. — Я уверен, черт возьми, что ты еще не один раз вспомнишь о том, что здесь произошло, и будешь при этом чувствовать себя неловко. Я просто хочу тебя заверить, что ты не единственная, кто иногда теряет над собой контроль. К тому же у тебя к этому было больше оснований. Вспомни, когда я начал тебя ласкать…
