ее жаль.
«Но, возможно, он делает это только ради Данте — чтобы как можно быстрее освободить его от меня».
И она не смогла сдержать слез. Так больно было понимать, что Данте — человек, ставший ей другом, добрым и сострадательным, а затем любовником, желанным и страстным, — никогда не хотел, чтобы она стала той женой, которой хотела стать всем сердцем.
Никогда.
Данте сидел в самолете с мрачным выражением лица.
Он вспоминал о том, как в ярости поехал на запад Англии, чтобы разыскать Рафаэлло на какой-то свадьбе и потребовать, чтобы он нашел способ вытащить его из ловушки, которую устроил ему дед.
Его гнев тогда был всепоглощающим. А что он чувствовал сейчас? Он не знал и не хотел разбираться в своих чувствах. Он просто продолжал смотреть на документ в своей руке.
Ходатайство о разводе.
И письмо, полученное от лондонского адвоката Конни, с просьбой о встрече.
— Конни, как ты?
Рафаэлло подошел к ней. Она приехала на такси с вокзала Паддингтон к элегантному зданию восемнадцатого века в Иннс-Корт, где находилась юридическая фирма, которую порекомендовал Рафаэлло. Он ждал ее в узком коридоре.
Она вздрогнула, когда он пожал ей руку. Ей было тяжело видеть его снова, хотя она была благодарна ему за поддержку во всем этом мучительном деле. Рафаэлло помог девушке снять пальто и сопроводил ее наверх, в офис, обшитый деревянными панелями, где ее представили старшему партнеру, с которым она до сих пор разговаривала только по телефону.
Пожилой адвокат встал из-за старомодного стола красного дерева.
— Ах, миссис Кавелли, как приятно наконец встретиться с вами лично!
Конни ответила на его рукопожатие и села на стул, который пододвинул ей Рафаэлло. Она чувствовала себя оцепеневшей, замороженной.
— Что… что будет дальше? — запинаясь, спросила она.
Мужчина вернулся на свое место и доброжелательно посмотрел на нее поверх оправы очков.
— Ну, как вы знаете, вашему мужу вручено ваше ходатайство. Вы вступили в брак в Великобритании, и это хорошо — так все будет проще. Однако то, что ваш муж является гражданином Италии, усложняет ситуацию… и я думаю, вы это понимаете.
Он кивнул Рафаэлло.
— Но не в значительной степени, как я тебе уже объяснил, — включился в разговор тот.
Конни мрачно посмотрела на Рафа, а затем на старшего партнера.
— Я просто хочу, чтобы это было сделано как можно быстрее и проще. — Ее голос был тихим и напряженным, а пальцы она судорожно сжимала на коленях, спрятав их под сумочку.
— Конечно. Это понятно… — сказал адвокат, согласно кивнув. — Очень хорошо, давайте продолжим.
Телефон на его столе зазвонил, и он, пробормотав извинения Конни, поднял трубку.
Он выслушал говорящего, а потом произнес:
— Спасибо! Да, прямо сейчас, пожалуйста.
Он положил трубку и посмотрел на Конни. Выражение его лица стало напряженным.
Внезапно почувствовав укол тревоги в груди, она поняла, что Рафаэлло тоже напрягся.
За дубовой дверью кабинета она услышала быстрые шаги, а затем дверь бесцеремонно распахнулась.
В кабинет вошел Данте и остановился как вкопанный. Адвокат поднялся и вежливо поздоровался с ним. Данте проигнорировал его приветствие. Его глаза были направлены на одного человека в комнате, и только на одного.
На его жену.
Его жену, на плече которой лежала рука Рафаэлло Раньери.
Все эмоции, которые он подавлял на пути сюда, вырвались наружу.
— Убери руки от моей жены!
Адвокат за столом потрясенно воскликнул:
— Мистер Кавелли! Пожалуйста!
Данте проигнорировал его.
— Это ведь ты? Это ты все заварил? Да будь ты проклят! Ты меня слышишь? Будь ты проклят!
Теперь он говорил по-итальянски, и в нем кипел гнев. Он увидел, как Рафаэлло встал, поднял руку, а другая его рука все еще сдавливала плечо Конни.
— Данте, остынь.
Он говорил совершенно спокойно, что еще больше разозлило Данте.
Он двинулся вперед. Он хотел убрать руку Рафа с плеча Конни, а затем ударить его.
Крик остановил его. Конни вскочила.
Данте сменил объект своей ярости.
— Конни, что все это значит?
Теперь он перешел на английский, но его гнев на этом языке был таким же обжигающим, как и на его собственном.
— Ты уезжаешь от меня, не сказав ни слова! Ты просто уезжаешь и исчезаешь, отправляешься обратно в Великобританию под каким-то совершенно надуманным предлогом, и вскоре я получаю ходатайство о разводе? Да что происходит, в конце концов?
Рафаэлло снова заговорил. По-английски.
— Чему ты удивляешься, Данте? Вы ведь все равно собирались развестись, не так ли? Конни просто ускорила процедуру, вот и все.
Его голос был по-прежнему холодным и спокойным.
— Заткни свой рот, Раф! Это ты задумал! Ты подтолкнул Конни к этому! Я понять не могу, зачем тебе это надо!
Его глаза снова метнулись к Конни, и он увидел, что она очень побледнела.
Данте открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент ее бледное, осунувшееся лицо исказилось, она прижала руку ко рту, заглушая крик, и потом, спотыкаясь, прошла мимо него, распахнула дверь и быстро вышла из комнаты.
Она задыхалась, пока спускалась по лестнице. Лишь одна мысль владела ею. Быстрее выбраться отсюда…
Шок от появления Данте, ужас от его гнева на нее… Она не могла этого вынести. Она не могла вынести этого ни мгновения дольше, ни секунды…
Ее пальто висело на крючке в холле. Она схватила его и рывком распахнула входную дверь.
Позади себя она слышала крики и шаги. Она слышала, как ее зовут. В порыве отчаяния она побежала вниз по каменной лестнице, пытаясь засунуть руку в рукав пальто.
На нижней ступеньке она споткнулась, попыталась ухватиться за перила. Но ее рука была в рукаве пальто. Конни поняла, что падает, и не смогла удержаться. Она ударилась головой о фонарный столб и рухнула на камни брусчатки.
— Конни!
Голос Данте был хриплым от ужаса. Он мгновенно оказался рядом с ней. В ужасе поднес дрожащую руку к ее горлу, нащупал пульс. Его глаза закрылись с облегчением, и он снова вздохнул.
Но кровь начала стекать ей на лоб.
— Вызовите скорую помощь! — крикнул он.
Затем появился Раф, тоже присел на корточки с телефоном в руке и набрал номер службы экстренной помощи.
Данте попытался поднять Конни. Рафаэлло удержал его от этого.
— Нет! Это травма головы и, возможно, шеи. Ты не должен ее сдвигать — ни на сантиметр!
Данте все еще хотел ударить Рафаэлло, но тот убрал руку. Вокруг них столпились люди. Адвокат Конни, его секретарь. Конни не шевелилась.
Данте держал пальцы на ее горле, на тонком, слабом пульсе.
И когда ее кровь медленно потекла
