по ее белой как мел щеке и на его руку, у него в голове возникла фраза:
«Ее кровь на моих руках…»
Приехала «скорая помощь». Врачи переложили Конни на носилки, и машина направилась в больницу.
Рафаэлло поймал такси и посадил в него Данте, но к тому времени, как они добрались до больницы, Конни уже перевели в какое-то отделение.
Чтобы понять, где она, Данте подошел к стойке регистрации. Он был бледен как полотно и едва стоял на ногах.
— Мою жену только что привезли, — сказал он. — Она без сознания. У нее разбита голова. Где она?
Администратор проверил информацию, затем посмотрел на Данте.
— Она на обследовании. Ей нужна компьютерная томография. Скоро мы узнаем больше. Не могли бы вы заполнить этот формуляр за нее?
Данте проигнорировал формуляр и направился к зоне отдыха, ближайшей к двери с надписью «Рентген и томография».
Дверь открылась, и из помещения вышел мужчина в белом халате со стетоскопом на шее.
Данте подскочил к нему.
— Моя жена, — почти крикнул он. — Она упала. Она была без сознания. Она разбила себе голову, и у нее пошла кровь.
Доктор на мгновение взглянул на него, затем кивнул и устало улыбнулся.
Ему не всегда выпадал шанс сообщить хорошие новости, но это был как раз тот самый случай.
— С ней все будет в порядке, — ответил он.
Глаза Данте закрылись, и он рухнул в ближайшее кресло.
Комнату заполнил туман. Конни чувствовала и видела его повсюду.
Она моргнула несколько раз, но туман не исчез. Он скрывал ее мысли, ее чувства, и она не могла пробиться сквозь него, хотя у нее было ощущение, что ей очень важно это сделать. Ей было очень тяжело бороться с этим туманом, и с тихим стоном в горле она сдалась… погрузилась в туман.
Когда она в следующий раз всплыла на поверхность, туман исчез — не полностью, но теперь он распространялся только по краям комнаты, размывая стены.
Дверь открылась, и вошла медсестра.
— Как вы себя чувствуете? — весело спросила она.
— Как будто я пьяная, — ответила Конни.
Медсестра кивнула.
— Этого следовало ожидать. Но вы будете рады узнать, что у вас все хорошо. Мы оставим вас под наблюдением, но скоро вы сможете вернуться домой. Ваш муж очень хочет повидаться с вами. Как вы думаете, вы справитесь?
Желудок Конни сжался.
— Нет, — запротестовала она.
Она закрыла глаза, ее веки внезапно стали тяжелыми как свинец, и она провалилась в сон.
Данте ходил взад-вперед по широкому коридору возле палаты Конни. Он перевел ее в частное крыло больницы.
Дальше по коридору сидел Рафаэлло и читал газеты. Он по-прежнему был спокоен.
— Врачи говорят, что с ней все в порядке, Данте, — сказал он уже не в первый раз. — У нее сотрясение мозга, ей нужен отдых, наблюдение и обезболивающие.
Данте проигнорировал его.
Конни находилась так близко, по другую сторону двери, но он не мог к ней прорваться.
Конни сидела в своей кровати. Она чувствовала слабость, но у нее, к счастью, ничего не болело. Она принимала обезболивающие, и все еще была подключена к системе наблюдения, чтобы медики могли проверять уровень кислорода в ее крови. Как они утверждали, она скоро пойдет на поправку.
Конечно, это была ложь.
Медсестра завершила очередную проверку показаний и улыбнулась Конни.
— Если я в ближайшее время не впущу сюда вашего мужа, — сообщила она, — он сорвет дверь с петель!
Конни закрыла глаза, как в прошлый раз, но на этот раз благословенный сон не пришел ей на помощь.
— Я буду считать, что вы согласны, — сказала медсестра. — Я вам скажу: если бы у меня был муж, который выглядел бы так, как ваш, я бы никуда его от себя не отпускала!
Она издала театральный вздох и вышла.
Конни услышала ее голос за дверью:
— Теперь вы можете войти, мистер Кавелли. Но ненадолго. Ваша жена все еще очень слаба.
Дверь распахнулась.
Конни почувствовала, как на нее упала тень. Данте здесь, рядом. Она услышала, как он позвал ее по имени. Голос у него был низкий, напряженный, нерешительный. В нем не было слышно гнева, которого она ожидала.
— Как… как ты себя чувствуешь?
Ей не хотелось открывать глаза, но она знала, что не сможет избегать его вечно.
Она открыла глаза, и Данте мгновенно оказался в поле ее зрения.
— Нам… нам нужно поговорить, — услышала она его слова.
Его голос все еще был тихим и немного хриплым.
— Конни, почему ты оставила меня?
Она отвела взгляд. Сказать ему правду было невозможно.
— Это… все было так, как сказал Рафаэлло. Мы всегда собирались развестись. Я просто… ускорила процесс…
Это было все, что она могла произнести.
— Но почему? Конни, а почему именно в тот день? Что случилось? Я не понимаю! Нам было так хорошо вместе, и мы так чудесно проводили время. Это было похоже на бесконечный праздник. Так почему?
Он замолчал. Конни слышала полное непонимание в его голосе.
— Это связано с Рафом?
Данте стоял и смотрел на нее сверху вниз. Его глаза буравили ее.
— Это он подстрекал тебя. Он положил свою руку тебе на плечо, как будто имеет право прикасаться к тебе.
Она непонимающе смотрела на него.
— Раф? — выдохнула она. — Ты думаешь, Раф?…
Она замолчала, даже не будучи в состоянии выразить словами то, что имел в виду Данте.
— Может быть, именно поэтому он так хочет, чтобы ты как можно скорее развелась! Чтобы он мог заполучить тебя!
Конни попыталась заговорить, но не смогла. Да и что она могла на это сказать?
Она увидела, как глаза Данте вспыхнули.
— Ну, так он может и дальше мечтать об этом. Я не подпущу его к тебе! Потому что ты моя, Конни! Моя жена!
Она почувствовала, как ее лицо исказилось от желания заплакать.
— Не говори так, Данте. Не говори этого. Это ничего не значит! Мы оба знаем, почему мы поженились. Мы получили то, что хотели. Ты получил наследство, а моя бабушка дожила свои последние дни в родном доме. Это все, чего мы хотели…
«Чтобы получить все, чего мы хотим».
Слова его тоста в частном самолете снова всплыли в ее памяти.
Наступила тишина.
— На самом деле это неправда, — произнес Данте наконец. — Это перестало быть правдой той ночью в Лондоне. Когда ты вошла в коктейль-бар, и я перестал дышать от восхищения.
Она покачала головой, ее глаза все еще были закрыты.
— Нет. То, что происходило между нами с
