Он пожал плечом и поставил бренди на стол.
— На что, позволь мне узнать, ты опять дуешься? Почему ты недовольна замужеством? Расстроена тем, что перестала поощрять тщеславие эгоистичной Джоан — женщины, которой не знакомы даже элементарные материнские чувства. Что из замужней малышки-девственницы, скрывающей даже столь безобидное увлечение, как рисование, ты превратилась в уверенную в себе, страстную женщину? Думаю, ты очень много приобрела, выйдя за меня замуж.
— Я была свободна, — тихо произнесла Стефани. Зато теперь, подумала она, у меня будет ребенок, и никто не сможет забрать его у меня!
Она, должно быть, задремала и проснулась оттого, что Рей лег рядом с ней. Он нежно коснулся ее плеча, ноги. Стефани лишь сильнее зажмурила глаза. Хотелось просто наслаждаться его ласками, ни о чем не задумываясь.
Прохладные губы коснулись шеи, и Стефани, вздохнув, поправила волосы, разметавшиеся по подушке.
— Я разбудил тебя… — прошептал он, почти касаясь губами ее щеки.
— Тебе не следовало… — начала она, и тут же из груди ее вырвался стон: его рука скользнула ей под рубашку. — Рей, я… — Она задохнулась от сладостного предвкушения.
— Вот так, мой ангел, расслабься… Только ты раскрываешься для меня как цветок. Больше ни с кем я такого не испытывал, — шептал он. — Сегодня вечером в своем наряде ты выглядела такой недотрогой. Но я-то знаю, что за кровь течет в твоих жилах!
Он целовал ее веки, шею. Губы его медленно, с наслаждением коснулись ее отяжелевшей груди.
Власть Рея над ней в такие минуты была безгранична. Она ничего не могла с собой поделать и с жаром отвечала на его пылкие поцелуи. Ее руки, скользившие по его телу, ощущали, как оно напряжено.
— Ты само совершенство, — прошептала она, ощущая вкус его поцелуя.
Не замечая, как трепещет ее тело, Стефани продолжала ласкать и целовать Рея, с тихой мольбой произнося его имя.
И вот наступил желанный миг… Это было мощное вторжение, со всей силой и страстью, на которые только способен мужчина. Но сегодня именно это и было Стефани нужно. Ей не хотелось слишком нежных ласк, не хотелось сдерживать себя. Жажда отдаться обуревающим ее чувствам целиком переполняла ее и передавалась Рею…
Спустя некоторое время, обессилевшие, они лежали рядом, и Рей шептал ей:
— Я создан для тебя, Стефани. Неужели ты этого не понимаешь?
В полудреме она коснулась его головы и еще крепче прижала ее к своей груди. Это был ответ на его вопрос.
Проснувшись утром, Стефани обнаружила, что Рея рядом нет. В голове пронеслись сладкие мгновения прошлой ночи. Она вспомнила, как засыпала, убаюкивая у себя на груди своего возлюбленного, вспоминала то блаженство, которое испытывало ее тело этой ночью. Да, все это было, и свидетельство тому — смятая постель.
Затем она подумала о своей беременности. Точнее, эта мысль не покидала ее вовсе. Еще вчера вечером она решила во что бы то ни стало утром сказать Рею о ребенке. Но, видимо, так было угодно судьбе, что мужа сейчас не оказалось… Ну что ж, ведь сама она не уверена в том, что беременна, подумала Стефани, оправдывая свою нерешительность.
Стефани сладко потянулась, встала и босиком отправилась в ванную. По пути она заметила, что ящик в комоде Рея наполовину выдвинут и из него на пол выпали какие-то вещи. Она наклонилась, собрала их, намереваясь положить на место. И тут ее внимание привлекла фотография, лежавшая в ящике поверх аккуратно сложенных вещей.
Вначале Стефани решила, что это Карин, но потом поняла, что ошиблась. Она вспомнила слова матери Рея. Да, действительно, Карин и покойная Пола были похожи как две капли воды. Стефани смотрела на смеющееся лицо в серебряной рамке. Эта женщина с короткой стрижкой, беззаботно улыбающаяся, выглядела как ангел. Очевидно, Рей сегодня утром переложил эту фотографию в ящик из какого-то другого потайного места.
Неужели этой ночью, лаская ее, Рей думал о Поле? Занимаясь любовью со Стефани, неужели он представлял покойную жену? Она покачала головой, пытаясь отогнать неприятную мысль, но сделать это оказалось совсем нелегко. Вероятно, именно так все и было. Я всегда занимаю чье-то место, подумала Стефани, но это…
Она осторожно дрожащими руками положила фотографию в ящик комода и подумала, что ей нужно уйти отсюда. Она почувствовала себя человеком, вторгшимся в чужой дом, дом Полы. Ей здесь не место.
Прошло несколько безумных минут. Одежда была уже брошена в чемоданы, когда наконец Стефани решила, что ей дальше делать. Она поедет на Сальвию. Это прекрасный вариант. У Рея слишком много дел, чтобы он оставил на время Глазго, так что она будет на острове в полной безопасности и он не нарушит ее покоя. Можно было бы вернуться домой, но сострадание Эриха было для нее сейчас невыносимо. А что касается матери, та уж точно не обрадуется возвращению дочери, особенно теперь…
Ей было необходимо время привыкнуть к тому, что очень скоро она сама станет матерью, и свыкнуться с мыслью, что она любит человека, который ее никогда не полюбит. Рею нужен ее ребенок, а не она сама.
Торопясь, Стефани написала записку Рею. И тут дворецкий сообщил ей о прибытии гостьи. Стефани уже собиралась отказаться от ее приема, но Карин, не привыкшая дожидаться приглашения в прихожей, уже вошла.
— Садись, пожалуйста. Как насчет чашечки кофе? — Стефани говорила с подчеркнутой вежливостью. — По правде говоря, я жду такси, — пояснила она, когда девушка устроилась поудобнее в кресле, положив ногу на ногу. Да, у нее действительно красивые ноги, но что ей теперь до этого?
— Я зашла навестить бедняжку Рея. Как он эти дни?
— Эти дни? — переспросила Стефани. Обычно хорошо чувствующая настроение собеседника, сейчас она совершенно не замечала, что глаза Карин полны неприязни.
— Да, в эти дни — годовщина смерти Полы, — сладко улыбнулась девушка.
— Я не знала об этом, — сказала Стефани, усилием воли не опуская головы. Ее растерянность и смятение доставили бы Карин огромное удовольствие, но этого не будет! И Стефани держалась из последних сил.
Так вот почему Рей украдкой, наверняка с болью, смотрел на фотографию покойной жены, которую, как говорят, сильно любил! Она представила себе, как он рассматривал ее, Стефани, спящую. Что он чувствовал при этом? Отвращение? А может быть, вину, что предал память о Поле? Даже в те моменты, когда страсть достигала своего пика, он никогда не упоминал о любви. Каждый раз, вспоминая счастливое время, когда она и Рей предавались ласкам, Стефани с болью думала о том, что он ни разу не произнес слова «люблю». Надежды, что что-то может измениться, было очень мало.
