— А мама мне разрешит?
Кивнув, Шон неуверенно произнес:
— Понимаешь, котенок, твоя мама...
Радостное выражение лица девочки сменилось испуганным.
— Вы с мамой опять поссорились?
— Нет-нет, мы не ссорились. — Шон погладил дочку по голове. — Твоя мама сегодня вышла замуж.
Лиз недоверчиво смотрела на отца несколько секунд, а затем покачала головой.
— Нет, она бы сказала мне.
— Мне очень жаль, котенок, что так получилось...
— Нет! — крикнула Лиз и, вскочив с его колена, упала лицом на кровать.
— Лиз, послушай...
Но она горько плакала в подушку. Шон гладил дочь по голове и пытался найти такие слова, которые хотя бы отчасти могли бы утешить ее.
— Ты помнишь, что я всегда хотел, чтобы ты со мной жила? Так вот, теперь твоя мама не возражает, чтобы ты пожила на ферме какое-то время.
— Та женщина не захочет, чтобы я была здесь.
— Какая женщина? Ты имеешь в виду Эйлин? Конечно, захочет. Теперь у тебя есть две семьи, которые будут любить тебя, котенок.
Лиза шмыгнула носом и, натянув на себя простыню, отгородилась от него.
Шон редко чувствовал себя таким беспомощным. Он не знал, как облегчить страдания своей дочери, понимая, что сейчас, что бы он ни говорил, Лиз не будет его слушать. Шон продолжал мысленно ругать Трейси на чем свет стоит. Если бы она сказала ему, что собирается замуж, он мог бы отложить свою свадьбу с Эйлин на месяц-другой.
— Лиз?
Девочка не ответила, но по ее вздрагивающим плечам Шон понял, что она еще плачет. Он хотел обнять ее и утешить, но, решив, что, возможно, Лиз надо побыть одной какое-то время, встал и вышел из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.
Эйлин сидела в кухне. Перед ней остывал в чашке чай.
— Как она?
Шон сел напротив нее.
— Плачет. Она даже не захотела разговаривать со мной.
— Чаю хочешь? — спросила Эйлин.
— Нет. — Шон стукнул кулаком по столу. — Не знаю, что делать, как утешить ее...
— А что ты сказал ей?
— Правду. Что ее мать вышла замуж и что она поживет с нами какое-то время. Я думал, Лиз обрадуется, она ведь всегда стремилась сюда.
— Это другое. Она привыкла жить с матерью, — сказала Эйлин.
— Да, ты, очевидно, права. — Шон встал и начал расхаживать по кухне, бормоча ругательства. — О чем Трейси думала?! — Он зло засмеялся. — О себе, конечно, в первую очередь. Она всегда думает только о себе. Я хотел, чтобы Лиз жила со мной, но именно потому, что мне этого хотелось, Трейси не соглашалась. Сейчас она заарканила нового мужчину, и ей плевать, что она наносит ребенку душевную травму. Опять она думает только о себе!
Эйлин встала и налила ему чаю.
— Сядь и успокойся, — сказала она. — Что произошло, то произошло, и ты ничего не можешь изменить. Я уверена, что с Лиз будет все в порядке, когда она привыкнет к новому месту жительства.
— Не знаю, — задумчиво проронил Шон.
— Я тоже не знаю, но я знаю, что Лиз любит тебя.
— А если этого будет недостаточно?
За завтраком Лиз было не узнать. Она не выставляла колючки, не дерзила и даже захлопала в ладоши, когда Шон сказал, что отвезет ее на день в детский лагерь. Накануне вечером Шон и Эйлин решили, что будет лучше, если Лиз проведет этот день со своими друзьями. Надо, чтобы она привыкала к Эйлин постепенно, а не вынуждать девочку к общению, когда они в сущности являются еще чужими людьми.
Уезжая, Лиз едва слышно попрощалась с ней.
— Вспомни, что ты сказала, — тихо произнес Шон, обнимая Эйлин. — Все образуется.
— Надеюсь. К обеду сможешь приехать?
— Жди, приеду.
— Что тебе приготовить?
— Себя, любимая.
Эйлин невольно покраснела.
Шон прильнул к ее губам долгим глубоким поцелуем. Скорее бы пролетело время, подумала Эйлин, глядя вслед отъезжающей от дома машине.
Зазвонил телефон. Шон снял трубку не сразу. Ощущавшая сладостную усталость после любовных утех, Эйлин лениво прислушивалась к его разговору. Но когда Шон резко произнес:
— Как давно ее нет? — она села на кровати и встревоженно посмотрела на него.
— Что случилось? Кто пропал?
— Лиз.
— О, только не это! — воскликнула Эйлин.
— Мы будем минут через тридцать, — сказал Шон и положил трубку.
— Что произошло?
— Я сам толком не понял. Воспитательница сказала, что повела девочек на реку. Лиз сказала, что ей нужно зайти в туалет, и о ней забыли. Когда дети вернулись, в лагере ее не было.
— Ее не могли... похитить?
— Теоретически такая вероятность существует, но я думаю, что она просто сбежала.
— Если так, то далеко она не могла уйти. Мы найдем ее, — уверенно сказала Эйлин.
Через десять минут они уже ехали в лагерь. Эйлин все время смотрела в окно.
— Куда Лиз могла пойти, как ты думаешь?
— Не знаю. — Шон ударил кулаком по рулю. — Черт, я должен был предвидеть это!
— Ты не виноват, — возразила Эйлин.
— Еще как виноват. Я сделал все не так. Знал, что она расстроится, когда узнает о том, что мы женимся. Надо было дать ей больше времени, чтобы она привыкла к этой мысли, но я так сильно хотел тебя, что не мог ждать.
— Не надо винить себя, Шон, — сказала Эйлин, положив ладонь на его руку.
— А кого еще винить?
Она отдернула руку. Вчера он ругал Трейси за то, что Лиз страдает. Сейчас корит себя. Но в таком случае он должен винить и ее.
Эйлин пришла в ужас от мысли, что они могут не найти девочку. Шон никогда не простит ей этого. Каждый раз, глядя на нее, он будет вспоминать, что именно из-за нее он потерял свою дочь.
Мы обязательно найдем Лиз, поспешно сказала себе Эйлин, она не могла уйти далеко.
Когда они приехали в лагерь, там стоял настоящий переполох. Мэри, старшая воспитательница, сразу ввела их в курс дела. Люди с фермы, расположенной по соседству с лагерем, уже отправились на поиски Лиз.
— Насколько нам удалось выяснить, ее нет около полутора часов, — сказала Мэри. — Я как раз собралась позвонить в полицию.
— Вы не знаете, в каком примерно направлении она могла пойти? — спросил Шон.
— К сожалению, нет. — Мэри нервно накручивала на палец прядь волос. — Не могу поверить, что это случилось в нашем лагере.
— Вы ни при чем, Мэри, — сказал Шон. — Лиз была очень расстроена, в ее жизни все перевернулось вверх дном за последние два дня.
— Мне очень жаль. Но это не оправдывает нас, мы должны следить за детьми, которых нам доверили.
Шон попросил у хозяина фермы лошадь, и тот повел его на конюшню. Эйлин последовала за мужем.
— Я тоже хочу поехать, — сказала она.
— Нет, тебе лучше остаться здесь, — воспротивился Шон, — ты не знаешь эти края и можешь легко заблудиться. Не хватало еще, чтобы ты пропала.
