— Может быть. Но теперь уже поздно.
Дебора снова вскакивает с места.
— Совсем не поздно! Хочешь, я сама ему позвоню? Постараюсь объяснить, почему ты так перепугалась…
Прикладываю руки к груди и говорю просящим голосом:
— Я ему все объяснила. Видимо, он не понял, не почувствовал, насколько это серьезно. Или дело действительно во мне, в моем раздутом себялюбии…
Вспоминаю, сколько унижений я молча терпела от Бетси и Питера, и становится вдвойне жаль себя. Эгоизм! Нет, это зовется как-то иначе.
Дебора подходит ко мне и обнимает меня за плечи.
— Ладно, больше не буду к тебе приставать с советами. Но еще раз все обдумай.
Киваю.
— И не отчаивайся! — бодрее прибавляет она. — Вдруг он еще объявится?
Слабо улыбаюсь и хватаюсь за еле теплящиеся в груди остатки надежды. Хоть и в несбыточное уже почти не верю.
Не знаю, как бы я перенесла этот удар, если бы не забота близких. Родители, вернувшись из Кливленда, уговорили меня пожить у них еще недельку. Я согласилась, но через три дня все же поехала домой, где, скрываясь от всех, продолжала страдать.
На следующий день мама позвонила мне, когда я еще была в офисе. Сегодня я находилась в кабинете одна, потому что Марк взял выходной — у него утром родился сын, а Кристин с понедельника уволилась и замену ей еще не нашли.
— У меня хорошая новость! — восклицает мама. Слышу по голосу, что настроение у нее приподнятое, и сразу догадываюсь по интонации, что она что-то задумала, однако скажет об этом позднее и будто между прочим. — Угадай какая!
— Гм… — Признаться, мне не до игр. Последнее время я живу, словно в непроглядном мраке.
— Мне дали роль! — объявляет мама. — Правда, пока небольшую, но все же…
— Поздравляю, — вяло говорю я, досадуя, что не могу себя заставить бурно восхититься и засыпать мать вопросами. Я же знаю, насколько для нее это важно — стать кому-то полезной. Да и не только для нее, для них с отцом, а по большому счету для всей нашей семьи.
— Это мюзикл, — говорит она, не обращая внимания на вялость моей реакции. — То есть роль придется петь. Я именно об этом и мечтала.
— Очень хорошо, — произношу я. По-моему, на сей раз более оживленно.
— Ты обязательно должна быть на премьере, — тараторит мама. — Ты и отец, и Дебора с Кентом, если смогут. Я загадала: если все соберутся, у меня все сложится. Никакой славы и серьезных ролей мне, естественно, не видать, однако моя задача не в этом.
— Да, конечно. — Я старательно придумываю, что бы еще сказать, дабы не показаться совсем равнодушной. — А… когда премьера?
— Еще не скоро, но я сообщу тебе дату и время заранее. — Она умолкает. Чувствую, что сейчас и последует это ее «между прочим». — Кстати… а как у вас с Джерардом? — спрашивает мама таким тоном, будто вспомнила о Джерарде совершенно случайно. — Без изменений?
Закатываю глаза.
— Мама, я же просила!..
— Да-да, — торопливо произносит она. — Я помню и больше не буду тебе о нем напоминать. — Вздыхает. — Послушай, я тут подумала… А что, если тебе попросить Сильвию… Пусть бы она еще раз…
Не верю своим ушам. По-моему, наша мамочка не только завязала с выпивкой и забыла о посторонних мужчинах, но еще и немного спятила.
— Пусть бы она снова кого-нибудь тебе подыскала… — скороговоркой выпаливает мама, естественно догадываясь, как я отнесусь к ее предложению, и спеша скорее покончить с этим щекотливым делом.
— Снова кого-нибудь подыскала? — в негодовании переспрашиваю я.
— А что тут такого? — с извинительно-заискивающими нотками говорит она. — У Сильвии в этом деле большой опыт, более того — чутье. Она постоянно бывает в таких компаниях, где масса образованных симпатичных людей, в том числе и свободных…
— Таких свободных пусть она ищет для кого угодно другого! — вспыхиваю я. — С меня довольно!
— Ладно-ладно, — утешительно говорит мама. — Наверное, обсуждать такие вопросы еще не время. Просто мне вдруг пришло в голову: если она подыщет тебе другого парня, ну вроде Джерарда, то…
— Мама! — гремлю я.
Дверь приоткрывается, и из-за косяка показывается прилизанная голова нашей блюстительницы порядка, секретарши одного из боссов, пятидесятилетней старой девы Марго Нелкен. Она по обыкновению секунду-другую строго смотрит на меня блекло-серыми глазами, потом спрашивает отвратительно спокойным голосом:
— Какие-то проблемы?
— Нет, все в порядке, — говорю я, фальшиво улыбаясь.
Марго скрывается за дверью, а у меня в мыслях проносится чудовищная мысль: а вдруг и я, если затаю сейчас злобу и останусь навсегда одна, однажды превращусь в такую же грымзу?
— Все в порядке? — изумленно повторяет мама мои слова. — Ты это к чему?
— Это я не тебе, — прежним усталым голосом отвечаю я. — Заглянула тут одна… До всего ей есть дело.
— А-а, — разочарованно протягивает мама. — Ну, раз ты считаешь, что…
— Успехов на актерском поприще! — восклицаю я, заглушая ее последние слова.
Отец мыслит в том же направлении. Его попытки устроить мою личную жизнь меня особенно забавляют и вместе с тем раздражают. Раньше к моим победам и неудачам на любовном фронте семейство относилось гораздо спокойнее. Может, и родители начинают побаиваться, что еще немного — и я стану занудной старой девой? От этой страшной мысли меня всякий раз передергивает.
Отец заезжает ко мне домой, причем этим же вечером, только парой часов позднее. Спрашивает о работе, о самочувствии, о новостях. Я отвечаю нехотя и, если честно, не слишком рада незваному гостю. Папа этого как будто не замечает.
— Компьютер у тебя работает нормально? — тоже будто без всякой задней мысли интересуется он.
Пожимаю плечами, чуя неладное.
— Вполне.
Папа подходит к компьютерному столу и включает ноутбук.
— Доступ к Сети есть? — спрашивает он, пока загружается система.
— Естественно, — бормочу я, гадая, к чему он клонит. — Кофе будешь?
— Что? — Он отрывает глаза от монитора и смотрит на меня. — А, да. Пожалуй, выпью чашечку.
Обращаю внимание на то, что одет он элегантнее обычного. В этом костюме практически не заметна его полнота. Или, может, он задался целью избавиться от жирка и теперь ездит в спортзал?
Иду на кухню и варю кофе. Отец все это время остается в комнате и не говорит ни слова.
— Вот, — произносит он с примесью не то смущения, не то вины, когда я возвращаюсь в гостиную. — Взгляни-ка…
Ставлю поднос с чашками на кофейный столик и смотрю на компьютерный экран. Первое, что бросается мне в глаза, это сердечки разных оттенков красного и розового, окаймляющие какой-то перечень с крошечными фотографиями сбоку. Моргаю, качаю головой. Что передо мной такое, до меня доходит с опозданием в несколько секунд. Страничка службы знакомств. Приехали!
