если…
– Мне не больно, уверяю тебя.
Ангелос стал двигаться, приподнявшись на локтях, и после нескольких секунд Талия стала двигаться в ритм ему. Каждый его толчок доставлял ей наслаждение. Вцепившись в его плечи, она чувствовала, как внутри у нее разгорается огонь, и он разгорался все ярче и сильнее, пока не взорвал ее, превратив в трепещущее обессиленное существо. Слезы потекли из ее закрытых глаз.
– Талия, – дрогнувшим голосом сказал Ангелос, целуя слезы на ее щеках. – Пожалуйста, не плачь.
– Я плачу потому, что очень счастлива. – Открыв глаза, она слабо улыбнулась ему. Ей все еще хотелось плакать, но только от радости. – Это было… потрясающе. Ошеломительно. Я не знала…
– Почему ты не сказала мне об этом? – спросил Ангелос. Он перевернулся на бок, тело его блестело от пота, глаза были темными и блестящими. – Много ли ты не знала?
– Я боялась, что ты не захочешь со мной связываться, – призналась Талия.
– Ты должна была мне сказать, – настойчиво произнес Ангелос, убрав волосы с ее щеки. – Тогда бы я вел себя по‑другому.
– Я не хотела бы этого. А вообще я думала, что ты уже догадался… Ведь я сказала тебе, какой замкнутой жизнью я жила.
– Да, но… – Ангелос пожал плечами. – Ты красивая молодая женщина. Я думал, у тебя было много поклонников.
Талия уныло покачала головой:
– Я встречалась с парнем, когда мне было семнадцать лет, и мы целовались пару раз. Вот и все.
Ангелос не поверил своим ушам. Он поднял брови так, что выражение лица его стало комическим.
– И это все? Так, значит, ты девственница?
– Честно сказать, я не интересовалась парнями, – призналась ему Талия. – Меня тянуло к другим приключениям. Я хотела увидеть мир, писать картины… Вот это было мне интересно.
– И ты, с таким характером, так долго пряталась от мира! Это ужасно.
– Я больше не хочу прятаться, – промолвила Талия. – Что бы ни случилось. Я хочу жить полной жизнью. – Ангелос нахмурился, и она поспешно добавила: – Я не жду, что… Я знаю, что у нас больше не будет… – Она покраснела, и, так как она была совершенно обнаженной, Ангелос мог увидеть, что покраснели у нее не только ее щеки. Застонав от смущения, Талия закрыла глаза.
– Чего не будет, Талия? – спросил Ангелос, и она не могла сказать, был ли он удивлен или раздосадован.
– Не будет никаких отношений. Я просто хотела заверить тебя, чтобы ты не ждал ничего… – И снова она запнулась. – Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Нет, не понимаю, – ответил Ангелос. Погладив ее щеку, он прижал палец к ее губам, и Талия открыла глаза. – Ты знаешь о том, что ты моя первая женщина после моей жены?
– Что? – Талия в шоке уставилась на него. – Я знаю, что у тебя давно не было женщины, но ведь с тех пор прошло семь лет…
– Да, это так. Очень долгих семь лет, по крайней мере, в этом отношении.
– И почему же ты… То есть я хочу сказать, что в Афинах много женщин. – Она игриво улыбнулась, но он прижал пальцы к ее губам. – А что было с теми нянями, которые пытались забраться к тебе в кровать? Мария говорила мне о них.
Ангелос нарочито поежился.
– Я не хотел ни одну из них. Они были такими нахальными и бесстыжими. Но на самом деле… – Он выдохнул. – На самом деле я не хотел никакого секса и вообще не хотел никаких мирских удовольствий. Я будто онемел… застыл после этого пожара и всего того, что после случилось. Я просто выживал. И, подобно тебе, прятался от жизни. – Лицо его исказила гримаса. – А теперь я понял, что София расплатилась за это.
– А теперь, как и я, ты больше не хочешь прятаться? – тихо спросила Талия.
– Нет. Ради Софии. Я позволю ей ездить в школу в Наксосе и буду брать ее с собой в Афины во время деловых поездок. Я решил это сегодня вечером. Я не стыжусь своей дочери, Талия.
– Я знаю, ты не стыдишься ее. – Слезы выступили у нее на глазах, но она сморгнула их. – Ты хороший человек, Ангелос, даже если сам не веришь в это. Я знаю, что ты сделал все возможное в ту роковую ночь, даже если ты сам так не считаешь. Ты не смог бы спасти их обеих. Не смог.
Закрыв лицо руками, Ангелос глубоко вздохнул.
– Я знаю, ты веришь в это… – начал он, и Талия развела его руки, желая взглянуть ему в лицо.
– И ты должен верить в это, – сказала она. – Ради Софии, не только ради себя.
– Я не смогу.
Прижав ладонь к его груди, Талия почувствовала, как бьется его сердце.
– Со временем сможешь, – тихо проговорила Талия. – Я понимаю, что это нелегко. Одна поездка на паруснике не избавила меня от клаустрофобии, и жить за стенами поместья мне будет непросто. Но со временем все уладится.
– Ты веришь в это?
– Я должна в это верить. И ты тоже.
Сделав глубокий выдох, он прижал ее к себе, уткнувшись подбородком в ее волосы.
– Спасибо тебе, – прошептал он. – За то, что ты дала мне второй шанс в жизни.
– Ты достоин этого.
Обняв друг друга, они тихо лежали рядом несколько минут, и Талия подумала, хватит ли у нее смелости сказать ему все, что было у нее на душе. Сказать ему о том, что она любит его. Что не хочет, чтобы это было просто любовное приключение. Что она уже мечтает прожить с ним всю жизнь, хотя понимает, что это невозможно.
А что, если возможно?
А что, если между ними вспыхнет любовь, которая излечит их старые раны и даст им возможность создать семью, которая так нужна Софии? Что, если?
В этот момент, когда руки Ангелоса так крепко обнимали ее, когда она чувствовала себя такой защищенной, все казалось ей возможным. Эта возможность мерцала на горизонте, и ей оставалось лишь отважиться и схватить ее.
Ангелос погладил ее волосы, и в сладкой истоме она прильнула к нему. Ее стал охватывать сон.
Глаза ее стали уже закрываться, когда взгляд упал на книгу, лежавшую на прикроватном столике. Это был том поэзии в кожаном переплете ручной работы, с золотым тиснением. Это была книга Джованни.
Вмиг открыв глаза, Талия высвободилась из объятий Ангелоса.
– Талия… – Голос его был приглушенным и сонным. – Что случилось…
– Книга, – выдохнула она. – У тебя действительно есть эта книга.
Ангелос приподнялся на локте.
– Книга? Какая книга?
– Вот… – Талия благоговейно взяла в руки том. Кожаный переплет был потертым и мягким. Открыв
