Он наклонился и нежно поцеловал ее.
— Ложись пораньше, и пусть тебе снятся хорошие сны, дорогая. Ты выглядишь уставшей.
Время до среды тянулось бесконечно долго. В понедельник Кэтрин сходила в кино и поужинала с Ханной, на следующий день отправилась на концерт. Возвращаясь домой, она неизменно находила на автоответчике сообщения от Марка.
— Тебя не застанешь дома, — заявил он ей, позвонив поздно вечером во вторник. — Не пытаешься ли ты таким образом дать мне понять, что вполне можешь обходиться без меня?
— Нет. Просто я занимаюсь теми вещами, которые привыкла делать до встречи с тобой, — довольная нотками раздражения в его голосе, ответила она. — Речь, конечно, не идет о Герберте.
— Кэтрин, — тихо произнес он, — я не настаиваю, чтобы ты в корне меняла свою жизнь.
— Я знаю, — подтвердила она, не желая говорить ему, что ее походы в кино и на концерт стали лишь средством заставить оставшееся до встречи с ним время бежать быстрее.
Когда наконец это время пришло, Марк ждал ее, как обычно, в нарушение правил припарковав машину в неположенном месте рядом с ее офисом.
— Тебя еще ни разу не оштрафовали? — радуясь их встрече, шутливо спросила она.
— Я же врач, разве ты забыла! — Он посмотрел в зеркало заднего вида. — А что это за парень пялится на тебя?
— Мы вместе работаем.
— Он похож на щенка, у которого отняли кость.
— Он мне смертельно надоел своими ухаживаниями.
— На которые, я надеюсь, ты не отвечаешь?
— Только этого не хватало. Помимо того, что он мне ни капли не нравится, он еще и женат.
— Может, мне отбить у него охоту волочиться за тобой?
— Думаю, достаточно того, что он увидел нас вместе, — заявила ему Кэтрин. — А что мы сегодня будем делать?
— Поужинаем в «Вэлентайне».
— Отлично! Тогда мне надо переодеться.
Марк довез ее до дома, поднялся в квартиру, снял пиджак и уселся на диван с газетой в руках, ожидая пока Кэтрин примет душ. Проникнувшись создавшейся атмосферой семейного покоя, Кэтрин с нетерпением ожидала, когда Марк снова заговорит о замужестве. Причиной ее прежнего нежелания говорить на эту тему было его самоуверенное заявление о том, что он ее жених. Но, проведя в раздумьях три последующих дня, она вдруг обнаружила, что идея замужества и создания семьи с Марком вдруг начала казаться ей весьма привлекательной.
Она быстро поправила косметику на лице и пожалела, что ее дорогое платье из кашемира пострадало во время пожара. Она надела купленное ему взамен красное шерстяное платье и попыталась застегнуть длинную молнию на спине. Молния никак не поддавалась и Кэтрин подошла к двери.
— Марк, будь любезен, помоги мне застегнуть платье. Молния застряла.
Он улыбнулся и повернул ее к себе спиной. Его пальцы холодили ей кожу. После нескольких попыток он произнес:
— Она не идет ни вверх, ни вниз, дорогая.
— Тогда просто разорви, я надену что-нибудь еще.
Марк еще раз попытался сдвинуть молнию с места, затем с силой рванул, и платье, соскользнув с плеч Кэтрин, оказалось на полу. Она переступила через него и, повернувшись, вдруг покраснела. Марк не сводил глаз с ее полуобнаженного тела.
— Что ты со мной делаешь? — хрипло воскликнул он и резким движением притянул ее к себе.
— Ничего! — задыхаясь, ответила она.
— Правильно, тебе и не надо ничего делать, чтобы я… — Руки Марка, скользнув по спине Кэтрин, с силой прижали ее к его телу. Затем он заставил ее приподняться на цыпочках и с дикой страстью припал к ее раскрывшимся навстречу губам. У Кэтрин подогнулись колени, когда он сорвал с ее плеч лямки шелковой комбинации, оставив ее обнаженной до пояса. В ответ на движения его губ и пальцев она издала приглушенный стон. Стиснув рукой его затылок, она еще сильнее прижалась к нему — рот ко рту, тело к телу — и почувствовала, как неудержимая дрожь сотрясла ее возлюбленного. Кэтрин рухнула на кровать, увлекая его за собой, мысли об ужине мгновенно оставили их, когда он начал срывать с себя одежду, а она лихорадочно помогала ему. Для них обоих сейчас не существовало ничего, помимо всепоглощающего желания, чтобы их души и тела слились в одно целое.
Едва затихли последние вспышки страсти, Марк вскочил и виновато посмотрел на находящуюся в полубессознательном состоянии Кэтрин.
— Кэтрин, извини!
— В том, что случилось, моей вины не меньше, чем твоей. — Она усмехнулась. — Я, кажется, забыла стыд?
— Да знаешь ли ты, моя дорогая, как важно для мужчины испытывать уверенность, что женщина, находясь в его объятиях, хочет его? — Марк вытянулся рядом с Кэтрин. — Не означает ли все это, что мысль о замужестве наконец пришлась тебе по вкусу?
— Если моим мужем станешь именно ты. — Кэтрин прижалась лицом к плечу Марка. — Мысль о создании семьи и детях мне тоже уже кажется довольно привлекательной.
— А поскольку ты довела меня до такого состояния, что я забыл позаботиться о том, чтобы этого пока не произошло, то так тому и быть, — сказал он с нескрываемым чувством мужской гордости. — Хотя, — добавил он, — одна ласточка еще не делает весны. Возможно, мне придется постараться, чтобы добиться желаемого результата.
— Отлично, — воскликнула Кэтрин. — Мне, знаешь ли, твои старания по душе.
— Еще слово, и нам уже не попасть на ужин, — ответил Марк, лаская рукой ее бедро.
Кэтрин подняла на него глаза, и, увидев их выражение, Марк глубоко вздохнул.
— А нам обязательно сегодня куда-то идти? — прошептала она. — Может быть, ограничимся яичницей? Только позднее?
— Значительно позднее, — срывающимся от волнения голосом подтвердил он — Все, что скажешь. Все, что хочешь. Все, что тебе нужно. И так будет всегда, дорогая! О, Боже, как я тебя люблю, Кэтрин!
На следующий день Кэтрин позвонила матери, в надежде услышать, что та поправилась и готова принять ее в следующую субботу.
— Не забывай, я приеду со знакомым, — напомнила она ей.
— Ведь он не просто знакомый, а Кэтрин? — заметила Беатрис. — Сегодня я получила письмо от твоего брата. У Руперта не все в порядке с правописанием, но даже, несмотря на его многочисленные орфографические ошибки, мне удалось понять, что ты приезжала в сопровождении своего жениха.
— Марк так представился классному наставнику Руперта. Но пока наши отношения вряд ли дошли до того, чтобы он мог таковым считаться, потому я ничего тебе и не говорила. Получить твое благословение — одна из причин нашего приезда.
— Великолепно! Если ты любишь его, то я с радостью дам свое благословение, дорогая. — Беатрис помолчала. — Руперт, как обычно, был немногословен в письме, но в нем несколько раз упоминалось имя Марк. Не было ли у тебя знакомого по имени Марк много лет назад в Аберистуите?
