и снова выкрикивала имя сестры.
— Пэйтон!
Чьи-то руки схватили ее за плечи и дернули вверх. Удержали в то мгновение, когда она чуть не свалилась в бездну вслед за Вэл.
— Пэйтон, проснись. Это Лиам.
Ничего не понимая, Пэйтон открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Лиама.
— Тебе приснился кошмар, — мягко сказал он.
Пэйтон всхлипнула и спрятала голову у него на груди. Когда Вэл в первый раз сбежала из дома, кошмары мучили ее каждую ночь. Она сходила с ума от чувства вины. Она старшая. Она должна была присмотреть за Вэл.
«Береги ее», — говорила мама.
Но она не сумела.
И сейчас, когда Вэл пришла к ней, моля о помощи, она отвернулась.
Больше она так не сделает.
Лиам гладил ее по спине и плечам.
— Ты все время кричала: «Вэл! Вэл!» Так звали твою сестру, да?
Пэйтон сжалась.
— Да. Но ее больше нет.
— Хочешь, поговорим о ней?
Пэйтон покачала головой:
— Нет.
У Лиама возникло странное чувство, что Пэйтон снова о чем-то умалчивает.
— Если передумаешь — я рядом, Пэйтон. Я просто хочу помочь.
Пэйтон заглянула ему в глаза.
— Тогда займись со мной любовью, — прошептала она. — Помоги забыть о том, что происходит. Хотя бы на время.
— Пэйтон, — едва не взмолился Лиам. — Мы уже говорили об этом. Завтра ты обо всем пожалеешь и станешь меня ненавидеть.
— Не стану, — сказала она. — А жалеть я буду, если ты опять меня отвергнешь.
И вопреки доводам разума, вопреки всей своей рациональной натуре Лиам откликнулся на ее зов. Не мог не откликнуться.
Она обхватила его лицо ладонями и сначала осторожно, потом дразняще поцеловала его. Он впился в ее губы, сладкие и пьянящие, словно самое изысканное, самое дорогое вино. Она затормошила его рубашку, и на этот раз он сам помог ей снять ее.
Она сбросила с кровати покрывало, и он лег рядом. Ее груди были созданы для его ладоней. Он слегка потеребил ее соски, и они тут же затвердели. Пэйтон тихонько вздохнула.
— Скажи мне, если захочешь, чтобы я остановился, — шепнул он.
— Не останавливайся, — попросила она. — Пожалуйста.
И как он мог не исполнить ее просьбу? Он хотел чувствовать под собой ее обнаженное, разгоряченное тело, быть в ней, заставить ее кричать от наслаждения.
Пэйтон погладила его лодыжку голой ступней. Он стянул с нее топ и наконец освободил ее упругую грудь с вызывающе торчащими сосками. Он обвел языком сначала один, потом другой, пощекотал, втянул в рот. Она застонала и начала судорожно расстегивать его ремень. Не отрываясь от ее груди, он стащил джинсы и трусы и швырнул их на пол. За ними последовали ее пижамные штаны. Лиам секунду полюбовался ее гладкими стройными ногами и округлыми бедрами и стал покрывать поцелуями ее живот, прямо над границей кружевных трусиков. Опустился ниже, нащупал языком твердую влажную бусинку. Она впилась ногтями в его спину и застонала громче.
Очень медленно он спустил с нее трусики и отбросил их прочь. Пэйтон обхватила его мужское естество рукой, сжала, и он испугался, что взорвется прямо сейчас. Она приподняла бедра и потянула его на себя, но Лиам на мгновение остановился и ухитрился с первого раза достать из кармана джинсов презерватив. Пэйтон улыбнулась и помогла ему надеть его — и это было отдельное удовольствие. Он раздвинул ее ноги и погладил внутреннюю сторону бедра. Нежная шелковистая кожа словно таяла под его ладонью.
Они вдруг заторопились, жадно целуя друг друга то в губы, то в шею, покусывая, пощипывая, касаясь то там, то тут. Не выдержав, Пэйтон подалась к нему, и он наконец-то вошел в нее. Она была горячей и скользкой, и сразу же обняла его ногами, чтобы он вошел еще глубже. Их дыхание сбилось, но они двигались ритмично и слаженно, словно в танце. Она отзывалась на каждый толчок, каждый стон, и он чувствовал все, что с ней происходит.
Неожиданно она перевернула его на спину и села сверху. Ее движения стали резче, она не давала пощады ни ему, ни себе. Лиам дотронулся до ее сосков, сжал их, и наслаждение стало невыносимым. Пэйтон запрокинула голову, дернулась и закричала. В тот же миг чувственная молния пронзила и его.
* * *
Ее тело все еще содрогалось. Экстаз словно накатывал на нее яркими цветными волнами.
— Тебе хорошо? — тихо спросил он.
— Мне потрясающе.
Пэйтон почувствовала, что он улыбается.
— Это было прекрасно.
Лиам ненадолго скрылся в ванной и вернулся. Пэйтон подобрала с пола штаны и топ, но он покачал головой.
— Мне нравится чувствовать твою кожу.
Его голос был низким и слегка охрипшим, и она покраснела.
— Мне тоже.
В его глазах блеснуло пламя. Он снова поцеловал ее, притянул к себе и обхватил обеими руками. В первый раз за всю свою жизнь Пэйтон полностью расслабилась и доверилась мужчине. Ощущая божественный покой, она тут же погрузилась в сон.
Когда первые лучи солнца проникли в окно, Пэйтон пошевелилась, перевернулась на другой бок и открыла глаза. И увидела, что Лиам смотрит на нее.
— Никаких сожалений, и я тебя не ненавижу, — с улыбкой сказала Пэйтон. — А ты? Ненавидишь меня? Раскаиваешься?
Он усмехнулся.
— Это была лучшая ночь в моей жизни. Единственное, о чем я и правда сильно сожалею, — это что мы не можем провести в постели весь день.
У нее загорелись щеки. Она хотела того же. Но вместе с дневным светом вернулась реальность. Мама в коме, борется за жизнь. Вэл в опасности и нуждается в ней.
И кто-то очень сильно желает ей смерти.
— У меня в багажнике сумка со сменной одеждой, — сказал Лиам. — Не возражаешь, если я прямо сейчас пойду в душ?
— Конечно. Я приму душ после тебя.
Пэйтон надела спортивные штаны и футболку и вышла из дома на пробежку.
Она добежала до сада, огляделась — к счастью, никто еще не вышел прогуляться, для жителей «Золотых садов» время было слишком раннее — и, лавируя между кустами и клумбами, пробралась к розарию. Она хотела поскорее узнать, что же оставила для нее Вэл. К тому же сделать это следовало до того, как Лиам обнаружит, что ее нет.
Пэйтон опустилась перед скамейкой на колени и пошарила по земле. Через пару секунд ее пальцы нащупали маленькую горку.
Вэл что-то закопала. Она всегда любила играть в «охоту за сокровищами», прятала что-нибудь, а Пэйтон с удовольствием искала.
Она разгребла землю, вытащила из-под скамейки конверт и открыла его. Внутри оказалась записка.
«Я знаю, что случилось с
