— А как же репетиция?
— У нас завтра будет целый день. Тебе нужна передышка. Едем к морю.
Он повез Полли в маленький городок на побережье к северу от Лондона. Пляжи были почти безлюдны, и они молча бродили по песку рука в руке, слушая плеск волн и крики чаек. Полли медленно приходила в себя.
Они пообедали на набережной жареной рыбой с картофельными чипсами.
— Хочешь вернуться в Лондон и посмотреть репортаж?
— Нет. Мне страшно.
— Увидишь, это сработает, Пол.
— Надо предупредить Флисс и Шону.
Лиэм заметил, что она не упомянула ни родителей, ни — к его тихой радости — Гарри.
Полли молчала всю дорогу до Лондона. Возле ее дома по-прежнему толпились папарацци. Признание Полли убило сенсацию, но они надеялись вытянуть из нее какие-нибудь детали. Лиэм проехал мимо. Девушка заволновалась:
— Разве ты не собирался отвезти меня домой?
— Видела репортеров? Они тебя живьем съедят. Переночуешь у меня.
Полли широко заулыбалась, из чего он сделал вывод, что она волнуется.
— У меня есть гостевая комната, — успокоил он. — Так что это предложение без подвоха. Постираем твои вещи в стиральной машине, я одолжу тебе халат и пижаму. Они будут тебе великоваты, но это все равно лучше, чем встреча со стаей гиен. Тебе и так досталось за последнюю пару дней.
Как и обещал, Лиэм был сдержан. Приготовил ей чашку горячего шоколада, застелил кровать в гостевой комнате и пожелал спокойной ночи:
— Постарайся отдохнуть и набраться сил.
— Не уверена, что еще когда-либо смогу заснуть, — вздохнула Полли. — Ты уже так много сделал для меня, Лиэм. Может, я жадничаю, но у меня к тебе еще одна просьба. Побудь со мной эту ночь. Просто обними меня. Пожалуйста.
Полли хотела, чтобы он был рядом. Даже понимая, что она не испытывает к нему тех чувств, которые он питал к ней, Лиэм не нашел сил отказать. Сейчас не время думать о себе, надо прежде всего позаботиться о ней.
Лежа рядом, он держал Полли в объятиях, ограждая от внешнего мира. Терпеливо ждал, пока из ее тела уйдет напряжение, а дыхание станет ровным. Прошло много времени, прежде чем она заснула. Тогда Лиэм позволил себе расслабиться и тоже погрузился в сон.
На следующее утро он проснулся первым. Во сне Полли обняла его и положила голову на его плечо, так же как в Вене.
Тогда она его оттолкнула. Оттолкнет ли на этот раз?
Но в Вене все было по-другому. Они занимались любовью. Прошлой ночью ей нужны были утешение и доброта — она не просила любви.
Любовь. Чем больше Лиэм думал о природе своих чувств к Полли, тем страшнее ему становилось. У него только что появилась перспектива новой карьеры, и он не собирался упускать свой шанс. Готов ли он предложить Полли уехать с ним в Нью-Йорк? Теперь, когда она лишилась работы, это выглядело более реалистично. Но чем она займется в чужом городе, где у нее нет ни друзей, ни знакомых? Большую часть времени он будет проводить в театре с танцовщиками, а она — скучать дома. Нет, он не вправе обречь ее на такую жизнь.
Лиэм тихо выбрался из постели. Он успел принять душ и одеться к тому времени, как Полли вышла в кухню.
— Не знаю, как благодарить тебя, — сказала она, погладив его по щеке.
— Для этого и существуют друзья. Иди умывайся, а я пока сварю кофе. У нас впереди тренировка.
* * *
Когда после репетиции Полли включила телефон, посыпались сигналы принятых сообщений. Одно из них было от Чарли из «Калейдоскопа понедельника»: «Пол, позвони мне срочно!» Полли в недоумении набрала его номер:
— Что случилось?
— Гарри уволился. Поговаривают, начальство хочет, чтобы ты вернулась в программу.
Почему Гарри ушел? Неужели Лиэм был прав насчет него?
— Это он выложил все прессе?
Она вздохнула с облегчением, услышав ответ:
— Нет. Грейс.
— А она откуда знает? — Полли мгновенно догадалась: — Должно быть, Гарри рассказал.
— Она стала доставать его после твоего успеха в «Танцах». Гарри грызла совесть, а Грейс подумала, что он хочет снова заполучить тебя.
— Даже если бы Гарри хотел заполучить меня, мне он даром не нужен, — твердо сказала Полли.
Ей нужен Лиэм, хотя понятно, что у них ничего не получится.
— Мы ей так и сказали, но она не поверила.
— Я благословляю их союз. Меня эта история больше не волнует.
— Значит, ты можешь вернуться? — воодушевился Чарли.
— Мне надо подумать.
— Будем ждать. И ты зря не рассказала нам раньше о том, что с тобой случилось. Мы бы тебя поддержали.
— Я верю.
— Завтра на конкурсе мы все проголосуем за тебя по миллиону раз каждый.
— Вы же меня знаете. Что, если я шлепнусь?
— Да без разницы. Ты — наша звезда!
Когда Полли положила трубку, в ее глазах стояли слезы.
— Я знаю, кто меня подставил, — сказала она Лиэму.
— Не хотел подслушивать, но… Грейс?
— Да. Прости еще раз за нелепые подозрения. Я идиотка.
— Просто доверилась не тому человеку.
— Я все время делаю все не так. Особенно в отношении тебя, Лиэм.
— Прощаю.
— Спасибо, — вздохнула она. — Мне надо бежать в костюмерную. За всей суетой я еще не выбрала платье.
— Хочешь, пойду с тобой?
— Да, — с облегчением кивнула Полли, не уверенная в том, как ее встретят на студии.
Рода обняла ее:
— Дорогая, я знала, ты что-то скрываешь — уж очень настаивала на длинных рукавах. Ты смелая девочка, и никто не посмеет осудить тебя. А если найдутся такие, мнение дураков ничего не стоит.
— Смелой я буду завтра. Ты поможешь мне выбрать платье?.. — Слова застряли в горле, но Полли докончила фразу: — Без рукавов.
Рода кивнула.
Из костюмерной Лиэм отвез Полли домой.
— Смотри-ка, папарацци разбежались. Поняли, что ты не будешь играть в их игры. Можешь спокойно возвращаться в квартиру.
Полли пожала плечами, скрывая разочарование. Глупо рассчитывать, что Лиэм попросит ее остаться у него. Он уже сделал все возможное, она не смела просить о большем.
Более того, у Полли возникло неприятное чувство, что Лиэм снова отдаляется от нее. И она не знала, как перекинуть мостик через эту трещину.
— Увидимся утром, чтобы сделать еще прогон.
— Хорошо.
На сей раз она не поцеловала его на прощание, не в силах вынести растущее отчуждение.
На следующий день в студии Лиэма Полли окончательно убедилась, что он возводит новые барьеры между ними. Все время между началом тренировки и репетицией в костюмах ее бросало от грусти к злости и обратно. Когда она сбилась с шага, а он этого даже не заметил, злость взяла верх.
