— Ничего спешного, — соврала Элин. — Но я бы хотела увидеться с вами до обеда.
Она положила трубку, договорившись зайти к Фелиции в одиннадцать, и провела следующий час, подбирая наиболее тактичные выражения, в которых выразит свое желание отправиться домой как можно скорее.
Без десяти одиннадцать Элин покинула отдел и отправилась в путешествие по коридорам. Она пришла на пять минут раньше, но очень уж не терпелось договориться о возвращении в Англию. Постучав в дверь, Элин вошла.
— Элин! — радушно приветствовала ее Фелиция, выходя из-за стола. — Садитесь и скажите, чем я могу помочь вам.
Как только они обе уселись, Элин, не видя способа как-то приукрасить свои слова, прямо сказала:
— Меня интересует возможность возвращения в Англию. Я попросила бы мистера… — Но, к счастью, ложь относительно того, как она попросила бы мистера Дзапелли, оказалась ненужной.
— Вы хотите покинуть нас? — удивленно воскликнула итальянка.
— Если это можно устроить… — улыбнулась Элин, подавляя чувство вины при виде огорченного лица Фелиции.
— Но я не думаю, что синьор Дзапелли согласится, чтобы вы уехали так скоро, — выдвинула первое возражение Фелиция.
— О, я уверена, что он поймет, — настаивала на своем Элин. — Я здесь не слишком занята, и у меня ощущение, что мои возможности почти не используются. Возможности, — подчеркнула она, — которые принесут гораздо большую пользу в английском филиале.
— Мм… я не знаю… — пробормотала Фелиция. Но когда Элин уже начала краснеть, предполагая, что Фелиции известно, как она впала в немилость из-за похищенных чертежей, — когда Элин уже подумала, что итальянка подбирает тактичные выражения, чтобы сообщить, что без согласия босса о возвращении не может быть и речи, Фелиция вдруг произнесла такое, от чего из головы Элин вылетели сразу все мысли: — Я не могу принять это решение сама, Элин. Но обещаю обсудить все с синьором Дзапелли, когда увижу его сегодня.
— Он придет сюда? — воскликнула Элин в волнении, не думая, что Фелицию может удивить такая осведомленность, спросила: — Разве он не в Риме?
— К несчастью для него — нет, — серьезно ответила Фелиция. — В эти выходные, насколько я поняла, он подвернул ногу. — Глаза Элин недоверчиво расширились, когда Фелиция добавила: — Сейчас он дома, поскольку не может ходить. — (Вот куда ты вляпалась! — сказала себе Элин.) — Поэтому он только что попросил меня приехать к нему домой с неотложными бумагами. Я выезжаю через несколько минут. — (А ты-то пыталась оправдать этого бабника! — в ярости выговаривала себе Элин.) — Но, естественно, я упомяну о вашей просьбе вернуться в Англию, когда…
— Это не настолько важно, — перебила Элин, чувствуя, как в ней все переворачивается от ревности. Вот уж никогда бы не подумала, что Макс может завести интрижку с секретаршей… — Я подожду, не беспокойте его сейчас, когда он в постели, — продолжала она, но от слова «постель» нож повернулся в ее ране. Элин встала и направилась двери. — Отложим это до тех пор, пока он не встанет на ноги. — Элин даже смогла улыбнуться вышла в смятении чувств, но сохранив гордость. — Чертова крыса! — рычала она позже в дамской комнате, пытаясь взять себя в руки. — Неотложные бумаги? Неотложная наложница, скорее! Подвернул ногу! Как же!
Вне всяких сомнений, Максу настолько понравилась идея затаскивать женщин на ночь, выдав себя за больного, что он решил использовать ее еще раз. Но Фелиция! И он еще говорил, что не назначает свиданий со своими служащими! Но зачем же ему ходить на свидания? Личный секретарь едет к нему прямо домой!
Спору нет, Фелиция — привлекательная женщина, но… Раньше Элин было просто больно, но теперь, когда к боли прибавилась отчаянная ревность, Элин вернулась к мысли, что Макс бабник. Еще какой! Единственная причина, по которой она сомневалась в этом, сводилась к тому, что он отказался от нее, когда она уже была готова отдаться.
Элин помчалась обратно в компьютерный отдел. Так ей и надо! У Макса роман с секретаршей, и этот роман, может быть, не прерывался и тогда, когда Макс целовал ее, Элин! Нет, этого она не могла вынести. Страх перед долгами не уменьшился, но бывают, оказывается, в жизни ситуации, когда страхи отступают на второй план. К черту деньги, к черту работу — она уезжает!
— У вас все в порядке, Элин? — заботливо спросил Тино, когда она вошла в отдел за сумкой и курткой. — Вы побледнели.
Побледнела? Да она вся горит от ярости!
— У меня ужасно болит голова, — соврала Элин, вспомнив о хороших манерах и решив, что никто не станет испытывать неловкость из-за ее отъезда. — Я пойду домой и полежу немного.
— Я отвезу вас, — поспешил предложить Тино и уже поднимался со стула, когда Элин остановила его.
— Спасибо, Тино, но я лучше пройдусь, — улыбнулась она. — Думаю, прогулка на свежем воздухе пойдет мне на пользу.
Он собирался возразить, но в это время к нему обратились по-итальянски, и в тот момент, когда Элин потянулась за сумкой, Тино перевел:
— Вас к телефону, Элин.
— Меня? — переспросила она и подумала, что это, может быть, Фелиция, но тут же сообразила, что ей дают трубку не внутреннего телефона.
— Si, — подтвердил Тино, и она взяла трубку, решив, что Фелиция уже вышла из здания.
— Алло? — сказала она в трубку — и чуть не задохнулась от ярости, потому что с ней говорил не кто иной, как Макс!
— Привет, Элин! — сказал он таким невозмутимым тоном, будто не она при последней встрече приложила все силы, чтобы прибить его. — Я бы очень хотел увидеть тебя, — спокойно продолжал он, приводя ее в полнейшее недоумение. Ну и нервы у этого человека! — Если бы ты могла приехать ко мне домой…
Больше она не выдержала. За кого, черт возьми, он ее принимает? Очевидно, дальше он собирался предложить ей приехать с Фелицией! Но не успел, потому что в Элин взыграли оскорбленные чувства.
— Сам не можешь приехать сюда? Ногу, наверное, растянул? — взорвалась она и, не дожидаясь ответа, бросила трубку. Только после этого она осознала, что все еще стоит в компьютерном отделе с сумкой в руке. С опозданием вспомнив о хороших манерах, она поблагодарила за то, что ее подозвали к телефону, потом бросила Тино: — До встречи! — подхватила куртку и вышла.
Добравшись до дому, она первым делом заказала по телефону билет в Англию. Потом собрала чемодан и убедилась, что квартира в прежнем порядке. Долго раздумывала, не оставить ли заявление в «Дзапелли интернациональ» по дороге в аэропорт. Но кому адресовать? Уж конечно, не Максу! Честно говоря, ей по-прежнему нравилась Фелиция, но слишком болели свежие раны, чтобы писать ей. Кому же тогда? Тино? Она отказалась от этой мысли: Тино не заслуживает сомнительной чести передавать такое послание.
