— О, Мирабель, добрый день!
Разогнувшийся парень оказался не таким уж сутулым. Это был Пит.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась девушка.
— Я здесь подрабатываю… теперь… На какое время тебе нужен Интернет?
— Думаю, понадобится не более часа.
Мирабель расплатилась и прошла за свободный компьютер, на который Пит указал ей. Загрузив браузер, она не стала проверять свою почту. Вместо этого она зашла на первый попавшийся поисковой сайт.
В строке поиска она вбила: «Дик Бернингтон Нью-Йорк медиахолдинг» и щелкнула «Найти».
Результат не заставил себя ждать.
Поисковик выдал Мирабель несколько десятков страниц с требуемой информацией.
Она выбрала некоторые из них и принялась загружать.
Первая страница оказалась сайтом медиахолдинга «Скайдайвер». Медиахолдинг и в самом деле принадлежал тридцатилетнему американцу Дику Бернингтону, уроженцу Калифорнии, любителю самолетов, бипланов, автору журнальных статей и рассказов, посвященных полетам.
Дик являлся создателем этого самого холдинга, который развивал в течение семи лет. В настоящее время его издательский дом приносил хороший доход, был достаточно стабилен, а его показатели экономисты оценивали как отличные и перспективные.
— Что ж, наверное, за него можно порадоваться, — сказала Мирабель и кликнула на следующую страницу.
Пит снова оторвался от стойки и с недоумением посмотрел на странную клиентку.
Мирабель, впрочем, мало волновали косые взгляды. Она искала информацию, изучала ее, сравнивала, анализировала.
На глаза ей попалось относительно свежее интервью с Диком.
Это интервью было опубликовано четыре месяца назад в газете «Нью-Йорк таймс». Журналист расспрашивал Дика о его планах на холдинг, на жизнь, об увлечениях, вкусах и привычках.
«Самое главное, — распинался Дик, — это, по-моему, честность. Честность должна присутствовать во всем: в отношениях с друзьями, с партнерами, с сотрудниками, которые рассчитывают на тебя, со своими детьми, любимыми, знакомыми.
— Мистер Бернингтон, — спросил журналист, — а какого процента честности в отношениях будет достаточно, по вашему мнению?
— Наверное, я не совсем правильно выразился… Дело ведь не в проценте честности. Честность должна быть основой всего, чем человек занимается. Если он врет самому себе, то никогда не сможет стать успешным. Если врет окружающим — его отношения с ними будут основаны на лжи и никогда не смогут сделать его счастливым. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.
— Что ж, понятно, на что вы стараетесь ориентироваться».
Еще немного информации о Дике, годящейся скорее для анкет.
Женат не был, детей нет.
«Что ж, и на том спасибо», — усмехнулась Мирабель. Ей было бы крайне неприятно узнать, что она проводила свои дни и ночи с женатым мужчиной, воруя у какой-то женщины тепло и ласку, которые на самом деле той принадлежали по праву.
Во всяком случае, по закону.
Окончил Калифорнийский университет. Во время учебы возглавлял университетскую газету, а в свободное время конструировал макеты небольших самолетов. Какие-то из них висели, прикрепленные к потолку, у него в кампусе, к каким-то он приделывал мотор и пытался запускать на пляже во время затишья ветров.
— Странно, что при таких склонностях он не пошел учиться на авиаконструктора, — хмыкнула Мирабель.
От волнения у нее пересохло во рту. Здесь же, в интернет-кафе, она купила содовую и вернулась за свой компьютер. Внимательно прочитала информацию по остальным ссылкам. Эта информация либо дублировала ту, что Мирабель уже и так знала, либо была общей информацией, касающейся деятельности Дика в издательском бизнесе.
Может быть, он интересовался живописью и современным искусством?
Да нет, не больно-то на это похоже.
Во всяком случае, Мирабель, как ни вчитывалась в ровные строчки на мониторе, не нашла никаких данных по этому поводу.
Крупных слияний, рискованных сделок и прочих финансовых действий, если верить Всемирной паутине, Диком тоже не планировалось.
Разочарованная, Мирабель одним глотком допила свою шипучку, поднялась из-за стола, кивком головы попрощалась с Питом и вышла на улицу.
В желудке у нее засосало. Время, кажется, близилось к ужину. Мирабель даже порадовалась тому, что у нее есть аппетит. От всех этих загадок и передряг он ведь мог и исчезнуть, чтобы не быть навязчивым.
Ее, как магнитом, тянуло к сумке Дика, которая мирно лежала в спальне. Мобильный телефон Дика не давал Мирабель покоя. Она хорошо понимала, что даже если ей удастся включить его, то нет никаких гарантий, что она сможет правильно интерпретировать обнаруженную в нем информацию. Входящие и исходящие вызовы, CMC-сообщения, телефонная книга, состояние счета…
К тому же это все-таки была личная собственность Дика, к которой следовало относиться с уважением. Да, у Мирабель была куча вопросов к Дику и море подозрений на его счет, но ведь они пока ничем не подтвердились. Разве он заслуживает к себе такого же отношения, как к шпиону?
Пожалуй, все-таки нет…
Но когда за окном сгустились сумерки, ночные птицы принялись за свою заунывную перекличку, а под ложечкой у Мирабель засосало от одиночества, она все-таки не выдержала.
Без единой мысли в голове она поднялась наверх, взяла в руки кожаную сумку Дика, вновь вытряхнула оттуда книгу и футболки, положила рядом с собой его мобильный телефон, еще раз прошлась пальцами по внутренним швам сумки…
Минутку, а это что такое?
Внутренний карман. Как же это она умудрилась не заметить его в первый раз?
Карман был застегнут на тонкую «молнию» с легким и почти не ощутимым на ощупь язычком. Видимо, поэтому Мирабель его и не заметила.
Затаив дыхание, она потянула за язычок и расстегнула «молнию» до конца. Запустив руку в открывшееся отделение, она нащупала какие-то бумаги.
Осторожно, стараясь не помять и не порвать их ненароком, она вытащила бумаги из гнездышка.
Это были листы бумаги офисного формата, сложенные вчетверо и немного пожелтевшие от времени.
Все так же не дыша, Мирабель осторожно развернула их. Из бумаг выпала карточка. Мирабель наклонилась и подняла ее. И с удивлением поняла, что смотрит… на саму себя.
Более того, этот поляроидный снимок был ей знаком. Со снимка смотрели Мирабель и Канингем Хантер, немного смущенные, улыбающиеся, счастливые. Мирабель знала этот снимок — он был сделан в Нью-Йорке. Тогда Канингем выбил у лечащего врача разрешение повести Мирабель на прогулку. Она была еще слаба, но безумно хотела хотя бы на время оставить больничные стены, вдохнуть полной грудью городской воздух, съесть вкусный сандвич в бистро и даже, может быть, посмотреть в кинотеатре комедию («Мы ведь никому не скажем?»). «Под твою ответственность», — сказал тогда врач Канингему.
