Руби не спалось. Какое-то время она подремала, но в основном лежала и смотрела на него.
Неужели все в самом деле так просто? Один визит к маме, одна старая записная книжка — и Деву сразу полегчало? Что-то не верится.
Правда, он в самом деле стал другим. Как будто внутри у него зажегся свет, а потом погас. Он так же часто мрачнел, но почти не уходил куда-то внутрь себя, не мучился сознанием собственной вины. С его плеч как будто свалился тяжелый груз.
Она очень радовалась за него. Глядя, как он спит — спит по-настоящему, не притворяется, — она понимала, что произошло чудо. Теперь она знала, что творилось с ним раньше. Одурманенный, он оказывался в пустоте, только делая вид, что отдыхает. Разница была заметна невооруженным глазом.
Ее смущали собственные чувства.
Она ворочалась с боку на бок. Заснуть не получалось. Наконец, она сдалась, вылезла из постели, тихо вышла из комнаты, стараясь не разбудить Дева. На кухне она механически налила себе воды, но не выпила ее, а поставила стакан на рабочую поверхность и вышла.
Ее ноутбук стоял на столе в столовой; ей нужно было переслать Полу исправленный сценарий.
Она включила ноутбук и поморщилась от яркого света. До сих пор она даже не замечала, как темно в доме. В щели между жалюзи на кухне проникал лунный свет, и она ориентировалась без труда.
Она перечитала письмо, пришедшее вчера по электронной почте. Письмо было от ее лондонского знакомого, который рекомендовал ее на роль. Большая роль, в большом кино — с хорошим бюджетом и подтвержденным участием звезды первой величины.
Руби улыбнулась. Приятно сознавать, что она, может быть, встретится на площадке с такой знаменитой актрисой… но приятнее сознавать, что еще более крупный актер спит сейчас всего в десяти метрах от нее.
Странно, как быстро она забывала о том, кто он такой. Во всяком случае, когда они были вместе.
В другое время казалось, что он — только кинозвезда. На съемочной площадке он сразу превращался в знаменитого Девлина Купера. Звезду Голливуда. Сердцееда. Самого привлекательного мужчину на земле… и так далее.
Но наедине, особенно сегодня, он превращался для нее просто в Дева. В обычного человека, далекого от совершенства. Наверное, хорошо, что он такой же, как все. Такой же, как она.
Руби запрокинула голову на спинку стула и вытянула ноги. Было холодно; она покрылась «гусиной кожей».
Надо возвращаться в постель.
Она прищурилась, чтобы перечесть письмо, хотя и так выучила его почти наизусть. Ее просили прислать свою биографию. Так просто! В данном случае не для проформы. Если она захочет, роль достанется ей.
И все же она медлила.
Руби покосилась на циферблат микроволновки. Уже наступило завтра, а она так ничего и не предприняла. Через три недели, как раз после окончания съемок «Земли», начнется подготовительный этап. Все просто замечательно! Она успеет настроиться и даже недельку отдохнуть на каком-нибудь европейском курорте, во Франции или в Хорватии. И в Лондоне ей есть где жить — у подруги, которая принимала ее всякий раз, как Руби приезжала в Лондон по работе. Все просто отлично! То, что она хотела.
Она подтянула колени к груди, обхватила их руками. Сидела и думала.
Она услышала шорох, вздрогнула от неожиданности и вскинула голову. В тишине по стеклу царапнула ветка…
Она ведет себя просто нелепо. Чего она ждет? На что надеется?
Через две недели Дев уедет, вернется в Лос-Анджелес. Тамошние профсоюзы осложняют жизнь иностранцам… если даже мечтать о несбыточном, ей ни за что не найти там работы. Нет, она ничего подобного не хочет! Ей нравится ее жизнь; она по-своему идеальна. Дев в нее не вписывается.
Как будто сам Дев хочет, чтобы она стала частью его жизни!
Руби вздохнула и начала отвечать на письмо. Прикрепила файл со своей биографией. Нажала клавишу «Отправить».
Потом вернулась в спальню. Дев спал на спине. Грудь его равномерно поднималась и опускалась.
Она понимала, что должна уйти.
Она не нужна Деву. Скоро его жизнь наладится… и она перестанет быть ему нужна. Ему больше не нужен будет «отвлекающий момент»…
Как она могла вообразить, что стала для него чем-то более важным?
В том-то и трудность.
С самого начала она старалась держать дистанцию, хотя у нее ничего не получилось.
Но среди ночи она не исчезнет.
Сегодня она заснет в его объятиях — один-единственный раз. Потому что на самом деле ей совсем не хочется уходить. В том-то и трудность.
Увидев впереди знакомые светлые волосы, Дев споткнулся на кочке и чуть не упал.
— Все в порядке?
Он кивнул. Они с партнером, молодым местным актером, вели в поводу лошадей и обсуждали следующую сцену. Правда, Дев не мог бы вспомнить, о чем они только что разговаривали.
Он улыбнулся. Глупость какая!
Он наблюдал, как Руби стремительно носится по площадке, деловитая и решительная, как всегда.
И, как всегда, в его сторону она не бросила ни единого взгляда.
Улыбка увяла. Раньше он спокойно относился к ее просьбе не афишировать их отношения. Конечно, он все понимал.
Но после вчерашней ночи такое положение дел перестало казаться правильным.
Лошадь ткнулась мордой в спину Деву, и он вспомнил, где находится.
Сейчас ему нужно сосредоточиться. А вечером он поговорит с Руби.
Возможность поговорить представилась гораздо раньше.
Дев открыл дверцу трейлера в ответ на сердитый стук и впустил разгоряченную Руби. Не глядя на него, она принялась мерить крошечное пространство шагами.
— Мне казалось, мы уже все выяснили! — раздраженно воскликнула она.
Он поднял руки, словно сдаваясь:
— Понятия не имею, о чем ты!
Она подошла к нему вплотную, и он механически обнял ее.
Она толкнула его в плечо:
— Это не смешно!
— Понятия не имею, о чем ты, — повторил он.
Руби глубоко вздохнула и отстранилась от него:
— Тебе известно, что скоро Австралийская ассоциация кинематографистов будет вручать премии?
Он кивнул:
— Ну да. С час назад Пол рассказал мне о торжественной церемонии.
— И что?
— Я сказал, что подумаю…
Она подбоченилась и долго смотрела на него в упор. Потом вздохнула:
— Мне в самом деле нужно напоминать тебе об условиях контракта? Ты обязан появиться на церемонии ради продвижения «Земли»! — Она буркнула что-то себе под нос; ему показалось, что она высказывается о «капризных актерах».
Он накрыл руку Руби своей рукой:
— Я же не отказался, а просто сказал, что подумаю. Вот и думаю — все зависит от тебя.
