Это были и свет, и радость, слившиеся в ритме движения, который стал праздником жизни для них двоих. Она обвила его тело ногами, движимая ликующей одержимостью, и выгнулась навстречу. Началось пиршество любви, где формальная сторона их отношений не имела никакого значения.
Потом не было никаких мыслей, только ощущения, мощные наплывы ощущений, уничтожавшие все, кроме чувства их единения. Пульсирующий поток чувственности словно зажил самостоятельной жизнью, подчиняя их себе, унося к вершинам совершенного наслаждения.
— Благодарю тебя, — шепнул Карлос, в изнеможении опускаясь рядом с Присциллой. — Благодарю за то, что ты есть и что ты меня любишь.
— Иначе и быть не могло, — прошептала она, чувствуя это как нечто неизменное, истинное, вечное. — Без тебя, Карлос, я жива только наполовину.
— И я без тебя. — Он приподнялся на локте. В его темных любящих глазах светилась нежность. — Где бы ты предпочла жить в будущем, в нашем с тобой будущем, Присцилла? Если хочешь, чтобы я переехал в Канаду…
— Нет! — Она была потрясена подобным самопожертвованием. — Твоя жизнь здесь, Карлос. Я счастлива остаться с тобой.
К тому же она обещала его матери не лишать ту сына. Она не могла усугублять ее горе, увезя Карлоса от всего, что было так дорого Элде Регине.
— А как же твои родные? — мягко напомнил он ей.
Присцилла немного помолчала, зная, что будет скучать без них, и мысленно сетуя на разделяющее их расстояние. Но, к счастью, они живут не в каменном веке. И самолеты давно уже изобретены.
— Мы могли бы навещать их, как ты думаешь? — с надеждой спросила она.
Карлос улыбнулся.
— Так часто, как тебе этого захочется, любовь моя. И конечно же я прилечу в Канаду, чтобы познакомиться с твоими родителями и обсудить с ними план нашей свадьбы.
— Договорились, мистер Плановик, — поддразнила она его. — И что у тебя дальше по графику?
Он ухмыльнулся.
— Ну, поскольку я очень скоро должен буду отвезти тебя в аэропорт, где томится в ожидании своей сестры Робер, то…
Карлос намеревался сдержать обещание, и это было правильно. Но им оставалось так мало времени побыть вместе теперь, когда…
— … то полагаю, что мог бы последовать за вами на следующей неделе.
Легкий приступ разочарования тут же сменился радостью. А это еще более правильно, удовлетворенно подумала Присцилла.
— Ты за это время успеешь подготовить родных, — продолжал он излагать свой план. — Да и мне нужно время разобраться со своими.
— Я полагала, что твоя мать согласилась на нашу свадьбу, — напомнила она ему.
Карлос кивнул.
— Я просто хочу убедиться, что все будет улажено до мелочей прежде, чем мы вернемся с тобой обратно.
Присцилла лукаво улыбнулась.
— Значит, ты намерен лететь в Канаду, что бы похитить меня, да?
Глаза его сверкнули.
— Одну неделю без тебя я еще могу выдержать. Но с условием, что всю оставшуюся жизнь мне не придется терять впустую время без тебя. Обещаешь?
И он поцеловал ее долгим, нежным поцелуем.
— Обещаю, — томно произнесла Присцилла, счастливая от сознания того, что именно она делает жизнь Карлоса столь наполненной.
Вот так они провели оставшиеся до отъезда в аэропорт часы. Когда они присоединились к туристической группе в здании аэровокзала, сияние, исходившее от них, было для Робера и остальных подобно неоновому объявлению, извещавшему о появлении в мире двух влюбленных.
Никто не обращался к Присцилле с просьбами или расспросами. Их с Карлосом оставили наедине, чтобы не мешать попрощаться перед разлукой. Правда, недолгой. Их клятвы были такими же настоящим и твердыми, как изумруд и бриллианты в кольце на пальце Присциллы.
— Целая долгая, бесконечно долгая неделя, — с тоской произнес Карлос, когда настало время идти на посадку.
— Я встречу тебя в аэропорту Оттавы, — пообещала на прощание Присцилла.
— Я буду звонить тебе каждый день! — заверил ее Карлос.
— Да, да.
Пора было идти. Последний короткий поцелуй — и она побежала догонять остальных. Ноги ее так и просились исполнить фантастические па танго, потому что, улетая в Канаду, она на самом деле возвращалась к Карлосу, возвращалась в Венесуэлу, возвращалась к любви всей своей жизни.
В их жизни больше не останется места пустоте. Впереди заключительная сцена спектакля, режиссерами и главными исполнителями ролей которого были они сами.
— Объявляю вас мужем и женой.
Наконец-то, подумал Карлос, охваченный чувством триумфа. Свершилось! Три месяца он ждал этого события, три месяца считал дни, каждую минуту беспокоился, проверял, все ли готово к свадьбе. Теперь он мог вздохнуть свободно. Они с Присциллой обвенчаны, их совместное будущее гарантировано. Оно подтверждено подписями свидетелей и скреплено обручальными кольцами.
Переполненный до краев бурной радостью, он повернулся, чтобы поднять фату с лица новобрачной. В прекрасных зеленых глазах Присциллы блестели слезы. Карлос вспомнил: точно такие же стояли в ее глазах, когда он делал ей предложение в присутствии тех же людей, которые сейчас заполняли церковь. Но теперь у него не возникло сомнений, он знал, что за чувства прячутся за этими слезами. Любовь, радость, счастье.
— Можете поцеловать новобрачную.
Карлос привлек ее к себе. Сердце моего сердца, подумал он и поцеловал, испытав восхитительное чувство завершенности. Муж и жена не только по имени, но и по существу. До конца своих дней они будут дорожить друг другом и ценить все, что подарила им судьба.
— Я люблю тебя, Присцилла, — шепнул он, оторвав губы от ее губ.
— Я люблю тебя, Карлос Рикардо де Мелло, — ответила она, испытывая восторг от одного звучания этого имени, словно оно было каким-то волшебным.
— Ну что, сеньора де Мелло, — обратился он к ней, — готовы ли вы предстать миру моей женой?
Ее «да» прозвучало музыкой для Карлоса. И вот она стоит рядом с ним, как и положено, справа. Верность, доверие, любовь, преданность, безграничная поддержка — он не сомневался, что этими богатствами отныне они располагают в полной мере. Надо только быть честными друг с другом и не забывать урок, что преподала им жизнь.
Даже сейчас воспоминание о пережитом доставляло боль им обоим. Но с этого дня в их жизни не будет больше места боли, пусть она остается в прошлом. Сегодня у них начинается новая жизнь.
Прежде чем направиться по проходу, Карлос с гордым видом счастливого новобрачного положил ладонь Присциллы на сгиб своей руки. Хосе Антонио и Робер встали рядом с ним. Жена Робера, Аделин, и его юная кузина Мадлен подхватили шлейф великолепного свадебного наряда новобрачной.
