Улыбка Мэгги была слегка грустной.
— Хорошо. Теперь ты наконец понял, что я тебе говорила всегда: Кэт действительно нужен ты, независимо от того, хорош ты или плох.
— Но это не совсем так. Да, ты была права, когда говорила, что я ей нужен. Теперь я это вижу. — Он прижал палец к ее губам. — Но я был прав тоже, Мэгги. Меня ей недостаточно. Ты тоже нужна ей. Не только потому, что она любит тебя и, если ты уедешь, в нашей жизни образуется ужасная пустота, но и потому, что она растет и ей понадобятся твои женские советы — например, как поступать с трудным мужчиной вроде ее отца.
Он нежно вытер слезы и дождинки с ее щеки.
— Ты уверен, что все это не из-за того, что тебе не хочется новых проблем с няней?
— Ты знаешь, вчера мы наняли прекрасную няню. Я отпущу ее завтра. Даже если ты не поедешь со мной. — Он взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал. — Пожалуйста, возвращайся со мной.
Мэгги отодвинулась и заглянула ему в лицо:
— Разве я похожа на дуру, чтобы поверить в это?
— Мэгги, это я так долго был идиотом. Но теперь знаю: надо прислушаться к своему сердцу, только так можно узнать правду. — Он покачал головой. — Мне самому не верится, что я говорю такие вещи, но это правда. — Он взял ее руку и прижал к своему отчаянно бьющемуся сердцу. — Я поверил этому. А ты?
Мэгги прижала руку к губам и долго молча держала ее так.
— Я верю.
— Скажи это снова.
Она встретилась с ним глазами.
— Я верю.
— Тогда ты должна сказать мне что-то, и скажи правду. Ты любишь меня?
Горячие слезы закипели в ее глазах. Она знала эту правду, знала все время. Любовь. Она любила Алекса за все его ошибки и слабости, сильные стороны и достоинства.
— Я говорила тебе об этом раньше, — сказала она. — Я говорила.
— Уверена ли ты, что любишь меня, Мэгги? — снова спросил он мягко, но настойчиво.
— Да. — Она обвила его руками и упала в его объятия. — О да!
На следующее утро в одиннадцать часов они ехали по Чиспик-Бей-Бридж.
— Почему ты не хочешь сказать мне, куда мы направляемся? — спросила Мэгги с улыбкой.
— Увидишь, — ответил он мрачно. — У меня и так было слишком много неудач в этом отношении. Я хочу, чтобы сегодня у нас началась новая жизнь. — Он взглянул на небо, и Мэгги подумала, что он молится про себя.
— У нас все еще остается собеседование в Отделе иммиграции, — напомнила она ему.
— Если в иммиграционном отделе нам не поверят даже теперь, им придется отправить меня в Англию вместе с тобой.
Мэгги улыбнулась при мысли, как познакомит его с матерью, повезет в деревню, которая так долго была для нее домом.
— О, чуть не забыла. — Она достала сумочку и порылась в ней. — Заказное письмо пришло, пока мы собирались. Это для тебя. — Она посмотрела на обратный адрес. — От Стэна Вилкинса, эсквайра. Это ведь твой адвокат?
— Убери его, — сказал Алекс. — Я не хочу никаких плохих вестей от Стэна именно сейчас.
— Может быть, это и не плохие вести.
— От него всегда только плохие новости, начиная с Кэллэма Гэша.
— Ну хорошо. Если ты так считаешь… — Мэгги пожала плечами и спрятала конверт обратно в сумочку.
Они въехали в маленький городок восточного побережья, который назывался Хансон. Высокие дубы росли вдоль улиц, а каждый домик выглядел как вариация на тему имбирного пряника. Алекс остановил машину перед последним домом на главной улице. Он был огромный, с большими круглыми колоннами и высокими магнолиями, окружавшими веранду. Маленький дворик был разделен черным забором. На воротах блестела медная табличка, которая гласила: «Р. В. Шиппет, мировой судья».
Еще в машине Мэгги обратила повлажневший взор на Алекса.
— Ты шутишь, — сказала она.
Он покачал головой, вынимая ключи из замка зажигания.
— Ни в коем случае.
— Но это так похоже на старое кино!
— Нет, нет. В кино обычно что-нибудь не удается. Ничего, совершенно ничего не может не удаться в нашем случае. — Он вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу.
— Что, если его нет дома? — спросила Мэгги, ступая на дорожку.
— Он дома. Я позвонил.
Она подняла бровь.
— А-а, это не так уж и неожиданно, как могло показаться с первого взгляда.
— Я позвонил по телефону-автомату, когда мы останавливались перекусить. Просто для того, чтобы быть уверенным.
— И у тебя случайно оказался номер?
— Да, он был у меня на случай, если что-то не удастся.
— Алекс!
— Ну хорошо, я попросил телефониста соединить меня с городской ратушей, и мне дали этот номер.
— Неудивительно, что ты так задержался. — Она вспомнила о тех томительно долгих минутах, когда сидела в машине и думала, что он звонит по делу, которое слишком важно, чтобы отложить его на несколько часов. Слава Богу, что она тогда ничего не сказала.
— Ты готова стать миссис Харрисон раз и навсегда?
— Готова. — Мэгги глубоко вздохнула. Кто-то по соседству жарил мясо на открытом воздухе, и она ощущала запах дыма в горячем летнем ветерке. Все вокруг звучало голосами играющих детей и смеющихся взрослых. Земной рай.
Алекс положил руку на ворота, но не открыл их.
— Ты понимаешь, это значит, что наш с тобой контракт будет выброшен в мусорную корзину, как только мы вернемся домой?
— Понимаю.
— А знаешь, ведь я не позволю тебе уйти ни через три года, ни через тридцать.
Она кивнула с улыбкой:
— Согласна.
Алекс открыл ворота и протянул ей руку:
— Хорошо. Теперь, я думаю, мы готовы.
Она взяла его под руку, и они пошли к входной двери. Он нажал на кнопку, и внутри зазвенел звонок. Тут же им открыла маленькая седая женщина в очках в металлической оправе и фартуке, надетом поверх цветастого платья.
— Мистер Харрисон?
— Да. Это моя невеста, Мэгги Уэллер.
Женщина обратилась к Мэгги с доброй улыбкой:
— Здравствуйте, дорогая, мы ждали вас. Я — миссис Шиппет. Пожалуйста, проходите сюда.
Они прошли за ней в большую гостиную с высокими потолками и викторианскими диванчиком и стульями. Серебряный чайный сервиз стоял на столе.
— Не хотите ли чая? — спросила миссис Шиппет.
— Спасибо, — ответила Мэгги.
Алекс покачал головой.
Миссис Шиппет налила дымящийся чай в изящную китайскую чашечку и протянула ее Мэгги.
— Сливки или лимон?
— Спасибо, без всего.
Миссис Шиппет поставила чайник и сказала:
— Прошу меня простить, я сообщу мужу, что вы готовы.
Она исчезла в другой комнате, а Мэгги повернулась к Алексу:
— Это актеры, которых ты нанял, не так ли?
Он замахал руками:
