— Разумеется. Насколько я понимаю, ты предпочитаешь сохранять свои отношения в тайне от меня. Ты был у нее в гостях, а мне об этом даже ни словом не обмолвился.
— Это она тебе сказала? — Глаза его потемнели.
— Да.
— Пойми, это деловые отношения, — медленно сказал он. — Ты все равно там никого не знала. Я не видел смысла звать тебя с собой…
— Ты не должен извиняться. Факты говорят сами за себя, не так ли? Спокойной ночи, Джош. Спасибо за то, что хотя бы сохранил лицо сегодня вечером.
— Не стоит благодарности, Энни. — Он стоял в холле, наблюдая, как она почти бегом устремилась вверх по лестнице.
Его холодный, с ума сводящий тон все еще эхом раздавался в ее ушах, когда десять минут спустя она, расстроенная, забиралась в свою постель. И, стараясь поскорее заснуть, Энни закрыла глаза, но собственнический зеленый взгляд Вероники, устремленный на Джоша через обеденный стол и следящий за каждым его движением, упорно не оставлял ее…
— Я должен ехать в Камбоджу, — заявил Джош за завтраком три недели спустя, наглухо отгородившись от Энни газетой.
Энни помолчала, аккуратно намазывая маслом еще один кусок хлеба, для Зои. Но ее желудок невольно сжался.
— Я думала, что ты больше не работаешь на Рейтер… — Этим вежливым, спокойно-равнодушным тоном она говорила с ним все последнее время.
— Я собираю материал для своей книги, — холодно объяснил он, опуская газету и глядя ей в глаза спокойным синим взглядом. — Мне нужно найти подтверждение слухам о тревожном положении в Камбодже.
— Уверена, что все твои связи по линии иностранных новостей…
— Это не заменит мой собственный опыт. Энни невольно сжала пальцами край своей свободной рубашки.
Сложив газету, Джош потянулся к кофейнику.
— Налить тебе кофе?
— Нет… благодарю. Сегодня утром я предпочитаю чай. — Она крошила кусочек сухого тоста на своей тарелке, наблюдая, как он наливает горячий напиток в свою чашку. Густой аромат кофе, который раньше казался ей таким аппетитным, сейчас вызвал у нее приступ отвращения.
«Наверно, подцепила какой-нибудь вирус», — подумала она. Или переутомилась. Очевидно, стресс от этого ненормального брака с Джошем принес свои плоды. Противное ощущение слабости не оставляло ее в течение двух последних дней.
Хвала Господу, что у нее все еще есть свой бизнес, который так помогает отвлечься от проблем. Она уже выработала удовлетворяющий ее режим, который также подходил и Зои. Каждое утро она работала, затем в обед забирала Зои из детского сада. Послеобеденное время было посвящено занятиям с малышкой либо в саду, либо на кухне: девочка увлеченно собирала бесконечные букеты цветов, которые потом щедро раздавала всем, кто заходил их проведать, а также помогала Энни печь булочки и чудесные пирожные, которые с удовольствием съедались на полдник перед телевизором за детской передачей…
Энни рассеянно провела пальцами по волосам и в легком смущении посмотрела за окно оранжереи в сад.
— Когда ты едешь? — произнесла наконец она.
— Сегодня вечером.
— Сегодня вечером? — Слишком бурная реакция выдала ее чувства. Энни, разозлившись на себя, прикусила губу.
— Меня не будет всего четыре-пять дней. — Он внимательно посмотрел на нее и тихо добавил: — Ты в порядке, Энни? Ты выглядишь немного осунувшейся.
— Я абсолютно в порядке, спасибо. — Она отвела глаза от его пристального темно-синего взгляда и тут же сообразила, что Зои с интересом прислушивается к их разговору.
Девочка откусила огромный кусок хлеба с маслом, но это не помешало ей проговорить:
— Я тоже хочу поехать!
— Не в этот раз, плюшечка. Но если ты будешь вести себя очень хорошо, я привезу тебе подарок.
— Вероятно, на обратном пути ты завернешь в один маленький бутик? — пробормотала Энни, не в силах подавить легкую улыбку.
— Может быть. — Ответная улыбка Джоша была такой же быстрой, всего лишь вспышкой белоснежных зубов на темном от загара лице. Когда улыбка его погасла, Энни вдруг почувствовала себя еще более одинокой в этой пустой скорлупе семейной жизни.
Джош выполнил свое обещание — он действительно держался от нее на расстоянии. Он ложился намного позднее, чем она, утром рано вставал и отправлялся сначала на пробежку, потом в свой спортивный клуб поплавать, затем отвозил Зои в детский сад и наконец устраивался у себя в кабинете и работал над книгой. Он не заходил в ее ванную комнату, а пользовался другой, ниже этажом. Для входа и выхода из гардеробной ему служила наружная дверь, ведущая в коридор. Энни почти его не видела.
— Но почему мне нельзя? — упорствовала Зои, и ее глаза начали уже наполняться слезами.
— Потому что тогда Энни будет очень одиноко, — серьезно сказал Джош девочке. Он откинулся на стуле и отбросил прядь волос со лба.
— Ей не будет одиноко, у нее есть Малта, и тетя Ливви, и деда, и баба, и дядя Майлс и тетя Лисон, и Мэгги, и…
— Ну, малыш, я буду очень-очень занят в Камбодже, и потом, я буду делать такие вещи, которые маленькие девочки делать не любят, — снова попробовал Джош.
— Какие вещи?
— Ну… много ездить, говорить с разными скучными дядями… — Джош немного смешался, бросая на Энни затравленный взгляд.
Она почувствовала, что, несмотря на свое состояние, начинает слабо улыбаться.
— Ладно, котенок, нам совсем не будет здесь скучно, — твердо сказала она Зои, подливая апельсиновый сок в стакан и передавая ей. — Мы поедем в Корнуолл к морю, повидаем дедушку, бабушку и Мэгги, — предложила она, лихорадочно вспоминая о делах в «Праздничных поварах» и благодаря Бога за то, что ее новые, недавно нанятые помощники вполне смогут справиться и без нее.
— Спасибо, — сказал ей позже Джош, когда Зои радостно убежала на кухню, чтобы помочь Марте приготовить тесто и рассказать ей о предстоящем путешествии к морю. — Я постараюсь свести мои отлучки до минимума… Я бы не делал этого, если бы поездка не была жизненно важной для развития сюжета…
— Тебе совершенно необязательно мне что-либо объяснять, — спокойно сказала она. — Возможно, у тебя это в крови — всякие путешествия в опасные уголки земного шара. Может быть, ты никогда не сможешь от этого отказаться…
— Энни… — Он поймал ее за руку, когда она повернулась, чтобы уйти. Электрические разряды пронизали все ее тело. Она вопросительно подняла брови. — Давай выйдем наружу на минутку. Я хочу с тобой поговорить.
Она посмотрела на него снизу вверх, внезапно ощущая всей кожей его близость, гипнотическую синеву его глаз, тот катастрофический эффект, который он всегда производил на нее, и ее сердце в панике заколотилось быстрее.
