— Восхитительный десерт, — с озорной улыбкой прошептал он несколько минут спустя, и Маргарет смущенно вспыхнула.
— Одна из самых избитых фраз, что я слышала.
— Теперь перейдем к основному блюду, да? — И Брюс подхватил свою прекрасную подругу на руки и отнес в спальню.
Вечерние сумерки успели смениться ночной тьмой, когда пылкие любовники наконец оторвались друг от друга.
— Ну что, хоть теперь-то ты отдашь дань восхищения моему торту? — поддразнивающе спросила Маргарет и потянулась.
Брюсу казалось, что он мог бы остаться здесь навсегда и всю жизнь упиваться видом этой стройной обнаженной женщины, с томной грацией раскинувшейся на середине кровати.
— Лежи, — поспешно сказал он, заметив, что Маргарет собирается встать. — Я сам принесу торт.
— Но ты же гость, — возразила она и, противореча своим словам, откинулась обратно на подушки.
— Раз так, ты должна позаботиться о моем полном удовлетворении, так что оставайся на месте и подумай, как этого добиться. А я пока принесу сладкое, только скажи, где его взять.
— В холодильнике в кухне.
Брюс вышел, а молодая женщина лениво потянулась за простыней. Но тут же передумала. Зачем, если через минуту он все равно жадно сорвет с нее все покровы? Эта мысль вновь взбудоражила ей кровь.
Через несколько минут Брюс вернулся с подносом, на котором стояли не только блюдо с тортом, но и бутылка вина и два бокала.
По озорному блеску его глаз Маргарет сразу поняла, что он что-то задумал, и вскоре убедилась в своей правоте. Брюс опустил палец в белоснежный крем и поднес к ее губам.
— Попробуй, — попросил он. — Вкусно?
— Да, — выдохнула она, не отрывая губ от его пальцев.
— Тогда я и попробую.
Брюс зачерпнул немного крема и размазал по ее шее и груди, а затем… затем она могла только извиваться и стонать под жадным натиском его языка. О, Брюс оказался весьма скрупулезен, а хозяйка не пожалела крема на торт, так что его хватило даже самые сокровенные уголки ее тела. И когда он закончил, на него снизошло внезапное озарение. Вот она, женщина, с которой он хочет остаться на всю жизнь!
Звонок вырвал Брюса из рабочей суеты. Рейчел Керриган была в Нью-Йорке и просто не могла не сообщить ему об этом. Да, конечно, сказала она, все как обычно.
Но чем дольше он говорил с ней, тем хуже становилось у него на душе. Рейчел только что вернулась с ланча, на который ходила со своим новым возлюбленным. Вероятно, лишняя пара бокалов вина развязала ей язык, и она не удержалась от желания уязвить мужчину, всегда остававшегося стойким к ее чарам. Как бы случайно, она поведала ему о том, как встретила Маргарет и рассказала ей о давнем желании Брюса завладеть «Розовым домом». Да, чистосердечно призналась Рейчел, она прекрасно сознавала, что делает, но кто бы на ее месте удержался от желания уязвить счастливую соперницу? На войне как войне. Но теперь, когда Брюс ей больше не нужен, она может быть с ним откровенной.
Выслушав Рейчел, Брюс сухо попрощался и повесил трубку, успев услышать ехидное хихиканье на другом конце провода. Ему показалось, что пелена упала с его глаз. Так вот почему Маргарет внезапно изменила решение и бросилась ему на шею. Месть путем соблазнения, типично женский план. Нечего сказать, план удался. А он-то, как полный дурак, ринулся в расставленные сети. Собрался сделать ей предложение при следующей же встрече. Болван, даже кольцо купил! Тяжесть коробочки в правом кармане его пиджака только растравляла свежие раны…
Положение преуспевающего бизнесмена имеет свои преимущества. Уже через час после разговора с Рейчел Макнот сидел в арендованном частном самолете, взявшем курс на Техас. Когда он доберется до цели, будет уже около десяти вечера. Поздновато, конечно, но зато никто и ничто не помешает ему без промедления отправиться к коварной обманщице и вывести ее на чистую воду. Кэтти будет уже спать, так что Маргарет не удастся спрятаться за спину дочери.
В начале одиннадцатого Брюс стоял на пороге розового дома с белыми колонами. В окнах не горел свет. Он нажал на кнопку звонка и не отрывал пальца, пока не услышал звука шагов по другую сторону двери.
Молодая женщина осторожно приоткрыла дверь на цепочке и выглянула наружу. Она не ожидала никаких гостей. Худенькая фигурка тонула в бесформенном халате, волосы были уже заплетены на ночь в косу, сонные глаза смотрели с недоумением. Но губы при виде Брюса призывно изогнулись в улыбке.
Этой женщине только в кино сниматься, наверняка получила бы с десяток «Оскаров», мрачно подумал Макнот, проходя в распахнутую дверь. Интересно, хоть в постели она не притворяется? Искренне ее удовольствие или она стискивает зубы и мужественно терпит его ласки?
— Что ты здесь делаешь, Брюс? — через плечо бросила хозяйка дома. — Я думала, ты будешь только в выходные.
— Несколько запланированных дел отменилось, так что я решил прилететь пораньше. Ты мне рада?
Он получал прямо-таки мазохистское удовольствие, заставляя ее произносить заведомую ложь. Без сомнения, Маргарет огорчена его визитом, но начнет сейчас врать напропалую и уверять, что безумно рада. Так оно и случилось. Порывисто обернувшись, Маргарет бросилась ему на шею и припала к его губам в страстном поцелуе.
Да, если она притворяется, значит, эта женщина — величайшая из всех притворщиц. Как же трудно было устоять перед таким поцелуем… Брюс и не устоял, набросился на ее губы с дикой, почти первобытной агрессивностью. Маргарет застонала от страсти, и этот звук заставил его опомниться. Он выпрямился и отстранил от себя молодую женщину. Нет, сегодня вечером секс не входит в программу.
— Ты уже спала? — спросил он.
— Да. А что случилось? Ты сегодня сам на себя не похож.
— Должно быть, перенапрягся на работе, — солгал он.
Казалось, Маргарет поверила этому простому объяснению, во всяком случае, принялась болтать о разных пустяках. Брюс слушал, не проронив ни слова, и голос Маргарет становился все слабее, неувереннее, пока полностью не стих. Молодая женщина не привыкла к такому его молчанию, и оно пугало ее.
— А почему у тебя сейчас так много работы? — спросила она, лихорадочно ища ответ, что же с ним творится.
— Ну, работы никогда не бывает мало, ты же знаешь. Разве когда ты жила в Нью-Йорке, у тебя было по-другому?
— Да, пожалуй. — Она вымученно улыбнулась. Вроде бы все в порядке, однако какое-то неуловимое чувство предупреждало Маргарет об опасности. — Но с ребенком на руках жизнь всегда напряженная, что в Нью-Йорке, что здесь.
Между ними повисла напряженная пауза. Брюс не пытался нарушить молчания, не выказывал ни малейшего желания подойти к Маргарет ближе, обнять ее, хотя бы просто прикоснуться. При обычных обстоятельствах они давно бы уже сплелись в страстном объятии, не в силах сдержать взаимного влечения. Что же происходит?
