Лили позволила ему насладиться, но потом отвела его руки.
— Трэвис, с этой минуты ты мой раб и будешь делать только то, что я хочу, и тогда, когда я захочу.
Она коснулась его губ сначала своей грудью, а потом животом, и ему мучительно хотелось поцеловать ее соски, но она лишь дразнила его, не позволяя ничего более существенного. Он был настолько охвачен волной желания, что даже не заметил, как она привязала его кисти галстуками к железным прутьям в изголовье. Проверив прочность узлов, она принялась целовать Трэвиса, сначала внутреннюю поверхность ладони, потом предплечья, а потом и плеча.
Трэвис не мог поверить, что осуществляются его самые смелые фантазии.
— Лили, ты меня убиваешь.
Она хотела рассмеяться в ответ. Он был столь искренен, столь нетерпелив.
— Я этого и добиваюсь, — сказала она, принимаясь за его левую руку.
Трэвис весь изогнулся в ответ на ее изысканные ласки. Когда через несколько секунд она спустилась к его члену, он начал стонать от невыносимого наслаждения.
Он умолял ее не останавливаться.
— Оближи его, Лили, — хрипло произнес он.
Она сразу остановила его:
— Ты хочешь, чтобы я заткнула тебе рот кляпом?
Трэвис покачал головой и поймал внутри новое чувство. Ему все больше нравилась эта игра.
— Нет, Лили. Я буду хорошо вести себя. Клянусь.
Он убрал улыбку с лица.
— Хм, — проронила Лили, проведя острым ноготком по внутренней поверхности его бедра и останавливаясь у самых яичек.
— Не знаю, могу ли тебе верить, — сказала она, и ее прикосновения мучили его так, словно он был охвачен огнем. — Кто твоя госпожа? — жестко спросила она.
— Ты, — ответил Трэвис, с удивлением наблюдая, как его член все больше напрягался.
Лили обвила его пенис пальцами и слегка сжала:
— А кто мой раб?
Трэвис замер, не в силах пошевельнуться.
Она наклонилась и облизнула головку его члена.
— Я спросила, Трэвис, кто мой раб?
— Я, — со стоном отозвался Трэвис. — Я сделаю для тебя все, все, что ты пожелаешь.
Лили прекрасно справлялась с ролью роковой женщины. Какой сюрприз. Наверное, это дается от природы.
Спустя секунду она села ему на грудь, и он отчаянно хотел поласкать ее мокрую киску: ее запах сводил его с ума так сильно, что он готов был взмыть ракетой в небо.
— Я освобожу одну твою руку, но ты должен пообещать мне, что не отступишь ни на шаг от моих приказов.
Трэвис кивнул.
— Я обещаю, Лили.
Он был готов на все, лишь бы она позволила коснуться себя, ощутить ее вкус на своих губах.
Она отвязала правую руку и обвила ее пальцы вокруг чего-то, что напоминало пенис.
— Это мой вибратор, — прошептала она, касаясь волосами его груди.
Трэвис застонал.
— Лили, умоляю, скажи, что ты позволишь мне…
— Молчи! — сказала она, и Трэвис повиновался ее воле.
— Я широко разведу ноги, а потом дам тебе знак, и ты начнешь вводить в меня вибратор, погружая его в мое лоно по чуть-чуть.
Трэвис весь задрожал от предвкушения того, что ему предстоит. Лили, как казалось, получала особое удовольствие от своего мучительства. И он не был против.
— Я такая мокрая, — сказала она, разводя ноги на его груди так, что он еще явственней ощутил ее аромат. Она приложила палец к его губам.
— Попробуй меня, Трэвис.
Он жадно схватил ее палец и начал слегка посасывать его. Она направила его руку к своим бедрам.
— Вот здесь, Трэвис, — сказала она.
Ее палец нащупал кнопку у основания вибратора. Он послушно следовал за движением ее рук.
Жужжание наполнило спальню. Трэвис ощутил такое напряжение, что был готов взорваться. Он не мог поверить, что так близок к пику наслаждения, хотя ничего еще не произошло.
Он провел вибратором вдоль ее половых губ, а потом коснулся клитора.
— О Трэвис! Я кончаю, — простонала она, и ее голос больше не был жестким и командным, а лишь молил об освобождении. — Не останавливайся!
Он не стал бы противиться ее воле. Он все сильнее прижимал к ней вибратор, углубляясь во влагалище по миллиметру.
— Не останавливайся!
Как бы он хотел быть ее вибратором в этот момент! Ее стоны подсказывали ему, как лучше двигать эту пластиковую игрушку. И наконец он ввел его до самого основания.
Когда ее дрожь немного утихла, он вытащил вибратор и отбросил его в сторону. Не дав ей опомниться, он обхватил ее ягодицы и придвинул к себе, чтобы насытиться вкусом ее киски.
Она вздохнула, когда он жадно набросился на ее лоно, наслаждаясь соками и скользя языком в узкой вагине.
Он ввел в нее два пальца, и Лили крепко удерживала их внутри себя. Он начал ритмично двигать рукой.
— О да, Трэвис, еще, еще! — кричала она, и второй оргазм не заставил себя ждать.
Трэвис наслаждался ее клитором и первый раз в жизни ощутил, что ему хочется чужого удовольствия, как если бы речь шла о нем самом. У него не было времени понять, что происходит, потому что в следующий момент Лили уже снова привязывала его к кровати.
— Хороший раб, — сказала она, наклонившись к нему и поцеловав его с такой страстью, какой он не мог бы припомнить.
— Ты пахнешь оргазмом, — пробормотала она, покусывая его нижнюю губу. — Моим оргазмом.
Она захватила его губы и впилась в них поцелуем. У него перехватило дух. Когда она научилась целоваться, как античная богиня? Он забыл обо всем на свете, желая лишь одного — продолжения представления. Ее губы скользнули вниз к его груди, остановившись на сосках. Через мгновение она осчастливила его прикосновением к его стержню. Он был готов кончить в ту же минуту.
— Лили, — сказал он, — я не могу…
— Нет, ты можешь, — сказала она, захватывая его головку, как мороженое, не забывая и о яичках, которые ласкала с особой нежностью.
Уже приближаясь к пику, она вдруг оставила его, чтобы надеть на член презерватив, и он оказался в самой горячей и узкой пещере, которую только мог бы себе представить. Она наклонилась и дала ему лизнуть свои соски. Она двигалась так ритмично, что уже через минуту он словно впал в забытье.
Он выкрикивал ее имя, и все помутилось в его сознании. Для него в этот момент не существовало ничего, кроме ее волшебного лона, которое дарило ему незабываемые ощущения. До него доносился ее протяжный стон, но он не мог оторваться от нее.
Как красив его загар, подумала Лили, когда пробудилась ото сна. Голова Трэвиса упиралась в шею Лили, и ей нравилось, как его теплое дыхание щекотало ей затылок. Только представить себе: она хотела спать на кушетке… Это было бы невыносимо.
Он пошевелился во сне, и его твердый горячий пенис уперся ей в бедро.
