— Извините, мисс Корн, что побеспокоил, — заговорил он. — Но только что звонил ваш отец, во всяком случае, он так представился. Я не знал, как мне поступить. Извините. Но я сообщил ему, что вы остановились именно в «Трех ивах». Понимаете, он был так взволнован, что я не мог….
— Все хорошо, — успокоила его Джесси. — Вы поступили правильно. Что он просил передать?
— Он просил передать, чтобы вы позвонили домой, что все волнуются и не знают, что думать.
Портье и сам ужасно волновался, его лицо раскраснелось, и он беспрестанно тер руку об руку.
— Спасибо вам, — сказала Джесси. — Извините, а не могу я воспользоваться вашим телефоном?
— О да, конечно, конечно. Я сам отец, понимаю, как волнуются родители о своих детях, даже если они совсем взрослые. Ваш отец был сам не свой, даже по телефону это слышно было, — выпалил скороговоркой мистер Картнер.
Они спустились вниз, и портье пододвинул к Джесси большой, черный телефонный аппарат, а сам, извинившись, отошел, давая Джесси возможность поговорить без помех.
Глубоко вздохнув, Джесси набрала домашний номер. Не успел первый гудок умолкнуть, как трубку сняли.
— Джесси, это ты?! — услышала она крик матери и невольно поморщилась, она предпочла бы разговаривать с отцом.
— Да, мама, это я.
— Что это значит?! Где ты?! Как ты могла так с нами поступить?! Ты вгонишь нас в гроб своим поведением! — кричала мать в трубку, и то ли от волнения, то ли от злости голос ее стал неприятно-визгливым.
— Мама, не волнуйся, — постаралась успокоить мать Джесси.
Но Луиза была не в состоянии мыслить адекватно.
— Да как ты могла?! Это же позор! Как я буду смотреть людям в глаза? Ты нас опозорила! Я не хочу тебя знать!
Джесси молчала, вставить хоть слово в безумный крик матери было просто невозможно. На том конце провода послышался какой-то шум, визг матери, снова шум и наконец раздался голос отца:
— Девочка моя, с тобой все в порядке?
Джесси услышала, что голос отца дрожит, но он, по крайней мере, не кричал.
— Да, папа, со мной все хорошо. Не волнуйся и маму успокой. Все образуется. Я не могла стать женой Дэниела. Я не люблю его, папа.
— Да, Джесси, да. Я надеюсь, что твой выбор оказался действительно правильным и ты никогда не пожалеешь о своем решении.
— Я не пожалею, — тихо сказала Джесси.
— Возвращайся домой, Джесси.
Джесси помотала головой, словно отец мог увидеть ее жест. Потом спохватилась и произнесла:
— Я вернусь, обязательно. Но не сейчас, я хочу побыть одна, подумать.
Несколько мгновений из трубки не доносилось ни звука, потом отец спросил:
— В этих «Трех ивах» можно хоть жить?
— Можно, папа, везде можно. А кстати, как вы меня нашли?
Отец хмыкнул:
— Благодаря твоей подружке Бетти. Проговорилась, что в прошлый раз ты была в мотеле «Три ивы». Вот я и подумал: не направилась ли ты и в этот раз туда же? Вот, не ошибся.
— Понятно. Ладно, папа, я больше не могу говорить. Вы только не переживайте, я скоро вернусь домой.
— Да, доченька. Мы тебя очень любим.
— И я вас люблю, — прошептала Джесси и положила трубку.
Словно только этого и ожидая, подошел портье.
— Все хорошо, мисс Корн? — спросил он, усаживаясь на свое место за столом.
— Да, благодарю вас, — сказала Джесси и добавила: — Я сама им собиралась позвонить, да заснула.
— Конечно, мисс Корн. Не мое это, конечно, дело, но очень уж меня заинтересовало: вы, простите меня, из дому сбежали?
Джесси усмехнулась:
— Не просто из дому с собственной свадьбы я сбежала.
— О! — только и смог выговорить потрясенный мистер Картнер.
— Так вот получилось, — грустно улыбнулась Джесси. — Еще раз благодарю вас, что к телефону позвали.
Джесси направилась к лестнице, но остановилась, услышав голос портье:
— Мисс Корн, я сейчас себе кофе собираюсь варить. Может, и вы хотите? Голодная, наверное.
Джесси улыбнулась:
— Кофе — это замечательно.
Она вдруг поняла, что за весь день так ничего и не ела. Попьет кофе, а чуть позже заглянет в «Приют гурмана», в прошлый раз куриные ножки под соусом ей очень понравились. А к ножкам она закажет пива и выпьет, а потом поиграет на бильярде. Вот так! У нее началась новая жизнь, в которой будут совсем другие привычки.
— Так я вам принесу! — воскликнул портье, в его голосе звучало столько радости, словно Джесси позволила ему совершить нечто, что он мечтал сделать долгие годы.
На этот раз мистер Картнер постучал в дверь вполне нормально, даже громко. Джесси вздрогнула, когда раздалось три удара в дверь. Словно он стучал не рукой, а колотил ногой.
— Кофе, мэм, — раздалось из-за двери.
Джесси открыла дверь и резво отскочила назад, словно увидела чудовище. Никакого чудовища, конечно, в коридоре не было. Но не было и того, кого Джесси рассчитывала увидеть. С подносом, на котором расположились кофейник, маленькая чашка и тарелка с двумя булочками, стоял не портье, а Питер собственной персоной. Тот, кого Джесси меньше всего ожидала увидеть. Нет, увидеть его она, конечно, желала, это было самой большой ее мечтой. Но не здесь и не сейчас. Когда-нибудь, совершенно случайно.
— Кофе, мэм, — повторил Питер.
Он зашел в номер и ногой, руки-то у него были заняты подносом, затворил дверь. Джесси, закрыв рот ладонями, будто не давала вырваться наружу крику, отступила на несколько шагов, уперлась в кровать и шлепнулась на нее. Не произнося ни слова, она во все глаза смотрела на Питера.
Питер поставил поднос на кровать рядом с Джесси и тоже уселся. Так они и сидели несколько минут, разделенные подносом с едой, не отрывая друг от друга взгляда.
Первым молчание нарушил Питер.
— Здравствуй, принцесса, — сказал он. — Вот я и нашел тебя.
— Питер… — прошептала Джесси. — Не верю своим глазам. Как ты тут оказался?
— Ты ешь, — Питер кивнул на поднос, — а потом я тебе все расскажу. Но начну рассказывать только после того, как ты поешь. Милый портье строго-настрого наказал сперва тебя накормить, а потом заниматься важными, представляешь, он так и сказал, важными делами. Как ты думаешь, что он имел в виду под «важными делами»?
Джесси почувствовала, как к ее лицу прилила кровь от одной мысли о «важных делах», на которые намекал портье. Она во все глаза смотрела на Питера. Ей было страшно даже моргнуть. А вдруг за то мгновение, когда глаза будут закрыты, Питер исчезнет, испарится, растает, как туман?
Но он никуда не исчезал, Питер сидел близко, и от этой близости Джесси было тепло и спокойно. Она теперь знала, что свой поступок совершила не зря. Ради счастья находиться рядом с Питером можно было сотворить и большее, а не просто сбежать с собственной свадьбы.
