Чувствуя пустоту в душе, она решила проверить, не ушел ли Гарри. В доме было слишком тихо.
Я боюсь зайти к нему в кабинет, вдруг он не хочет, чтобы его беспокоили, тревожно подумала она. К черту, должна же я узнать, будет ли он ужинать.
Лори постучала в дверь. Никакого ответа, но через щель просачивался свет. Она уже взялась за ручку, когда услышала:
— Войдите.
Гарри поднял голову и смотрел, как она входит. Сияние ее женственности ослепило его. Я почти забыл, как она красива, подумал он.
В ее громадных глазах затаилось нечто, чего он не понимал. С тем же выражением она смотрит на Сузи. Он подумал, что это может быть любовь или по крайней мере привязанность.
— Ты бы хотел поужинать? Делия почти все приготовила, так что через полчаса можно садиться за стол.
— Да. Правда, сейчас я не слишком голоден. Могу я тебе помочь? — Он встал, собираясь последовать за ней.
— Можешь приготовить напитки и накрыть на стол. — Интересно, что он делал все это время, думала она. На столе не было бумаг — значит, он не работал.
Лори отхлебывала разбавленный бурбон, а Гарри — виски с содовой, пока они не спеша готовили ужин. Вскоре бифштексы были в гриле, а тыквенный пирог подогревался в духовке.
— Где Мейбл? Она не спустится?
— Насколько мне известно, ее нет дома. Наверное, она у друзей или у Эммета.
Они мило поговорили о проведенном дне, о том, как сдружились три девочки.
Покончив с едой, Гарри вытер рот и отложил салфетку.
— Лори, я хочу, чтобы ты знала, как я ценю твое отношение к Сузи. Я впервые вижу ее такой уверенной и счастливой. Вы с Мейбл много сделали для нее. Она больше не бунтует против всего света.
— Подожди, пока ей не исполнится шестнадцать. Вот тогда ты, возможно, узнаешь, что такое настоящий бунт, — рассмеялась Лори. — Она просто ребенок, которого легко любить и о котором несложно заботиться. К тому же я не назойливая блондинка, — добавила она, слегка поддразнивая его. — У нее появились друзья, в школе все наладилось — в этом все дело. Мне очень приятно видеть ее такой жизнерадостной, и я счастлива, что могу наблюдать, как быстро она развивается.
Убрав в кухне, Лори направилась к лестнице, когда Гарри остановил ее, положив руку на плечо.
— Может быть, ты задержишься, и мы поговорим? У нас так редко бывает время, чтобы получше узнать друг друга.
Лори посмотрела ему в глаза. Сердце перевернулось у нее в груди при виде его умоляющих глаз. Да, этот человек умеет найти подход к женщине.
— Мне было бы приятно. Я очень устала, но, пожалуй, задержусь ненадолго.
Гарри взял ее за руку, и повел в гостиную к кушетке. Когда они сели, Лори охватило волнение.
— Расскажи мне, как ты рос, — робко попросила она. — Где ты жил и почему решил стать врачом, а затем хирургом?
— Мои родители были связаны с армией, — сказал он, усмехнувшись, — но родился я здесь. Я был ранним ребенком. Мои родители выросли на фермах неподалеку друг от друга. Мы часто приезжали сюда к родственникам и друзьям. Обычно первую половину лета я проводил с бабушкой и дедушкой Мейсонами, а вторую — с родителями матери. Так я познакомился с большинством родственников. В остальном я был обычным армейским мальчишкой. Я хотел быть то пожарником или адвокатом, то полицейским или доктором.
— Что же заставило тебя сделать окончательный выбор?
— Наверное, это случилось в Италии. Мы чуть не попали в аварию на перекрестке, когда столкнулись четыре машины. Я был поражен, видя бездушное отношение окружающих к истекающим кровью жертвам. Мы с отцом достали свою аптечку и перевязали их, чтобы хоть немного остановить кровотечение. Там были два мальчика со сломанными руками и ногами, и мы, как могли, зафиксировали их переломы ремнями. Наконец кто-то вызвал полицию, и прибыли две машины «скорой помощи». Тех, кто мог передвигаться, мы отвезли в больницу на своей машине.
— Конечно, это тебя потрясло. Надеюсь, ты не страдал потом от кошмаров?
— Пару раз случалось. Врач, принимавший пострадавших, прислал нам благодарственное письмо на очень красиво оформленном бланке. В письме для командира отца нас хвалили за то, что мы предусмотрительно захватили с собой аптечку. К сожалению, несколько человек погибло от полученных ран, но врачи и пострадавшие были уверены, что мы спасли много жизней. Все они расписались на бланке. Даже те, кто не умел писать, поставили крестик. Командир отца вручил ему это письмо на специальной церемонии. Все подразделение явилось в парадной форме. Флаги торжественно развевались на ветру. На церемонию пришли врачи и кое-кто из пострадавших. У меня и сейчас где-то в ящике на чердаке хранится это письмо.
— Какзамечательно. Неудивительно, что ты так настаивал, чтобы в пикапе была аптечка в водонепроницаемом контейнере.
— Да, и поэтому я решил изучать медицину. Я подписал контракт, что обязуюсь после завершения обучения служить в армии. Друг семьи, доктор Келлам, сказал, что у меня руки хирурга. Окончив курс, я проходил здесь практику. А после выпуска вернулся в армию, где служил вначале в Германии, а затем в Вашингтоне.
— Твою жизнь не назовешь однообразной.
— Теперь твоя очередь, Лори, рассказать о себе. — Он нежно сжал ее руку. Лори так внимательно его слушала, что не заметила, что другая его рука обнимает ее за плечи.
— Думаю, у меня было обыкновенное счастливое детство. Отец увлекался историей Каролины и восточного Теннесси. Он возил нас с Мейбл по всяким интересным местам. Когда открылся исторический маршрут через горы, мы с отцом, прихватив спальные мешки, одежду и запас еды, отправились пешком из Элизабетона через перевал в Каролину. Путь туда и обратно занял довольно много времени. Мы пропутешествовали весь его отпуск. Теперь это можно сделать на машине за несколько часов.
— Подумать только!.. Сколько тебе тогда было лет?
— Десять или одиннадцать. Мы здорово провели время. Некоторые мальчики из нашей школы тоже участвовали в походе. После школы я получила стипендию в Бостонской школе актерского искусства. К тому времени, когда меня заметили в театре, я встретила Ральфа и ты уже знаешь, каким бедствием это обернулось для меня. — Тут она наконец заметила, что сидит у Гарри на коленях, и почувствовала себя очень уютно. Ее голова лежала у него на плече. — Как я оказалась в этой позе? Мне кажется, что я вообще не двигалась.
— Я очень рад, потому что мне нужно сказать тебе кое-что очень личное. Сузи думает, что я должен признаться, как мне жаль, что я накричал на тебя. Я считаю, что ты изумительная мать и жена. Пожалуйста, поверь мне. Я говорю это искренне.
