— Жозе бросил пить, — усмехнулся Хуан, а Дестини скептически взглянула на него. — Нет, правда! Думаю, это после той лекции, которую ты ему прочитала.
— Что ж, твоя мама будет довольна.
— Теперь ему осталось найти жену и подарить матери несколько внуков.
— В семнадцать?
— Начать никогда не поздно. — Он нахально взглянул на нее. — Я бы посоветовал тебе не слишком затягивать с этим, старушка. — На что Дестини приказала ему заткнуться. Однако, когда они начали второй этап своего путешествия, нагруженные коробками с провизией, одеждой и бесценными медикаментами, настроение ее заметно улучшилось.
Как только они прибыли в дом Энрике, отец повернулся к ней и попросил остаться пока здесь.
— Я поставлю диагноз, а потом мы сможем обсудить, что нужно делать.
Он исчез в доме, а Дестини осталась снаружи, глядя на серый моросящий дождь и пытаясь снова приспособиться к жизни, которая перевернулась с ног на голову. Она вздрогнула, когда отец вернулся.
— Это серьезно, Дестини. Тропическая лихорадка. У него очень высокая температура. Он то приходит в сознание, то снова теряет его. Я обмыл его и переодел, но нужно немедленно начать вводить антибиотики на случай возникновения вторичной инфекции. Поэтому…
Дестини кивнула. Она знает, что делать. Им придется круглосуточно дежурить, чтобы делать ему инъекции. При нормальных обстоятельствах у них было бы необходимое оборудование, чтобы вводить антибиотики через капельницу, но здесь все будет очень примитивно.
— Он выкарабкается? — спросила она, идя вслед за отцом в комнату. Тот пожал плечами.
— Посмотришь и потом скажешь мне, что думаешь. Давно я не видел такого тяжелого случая тропической лихорадки…
Дестини подошла к кровати, с одной стороны сочувствуя туристу, но с другой — злясь на него за то, что он имел глупость отправиться в трудное путешествие в такую погоду.
Но когда она взглянула на больного, кровь разом отхлынула от ее лица. Отец что-то говорил, но его голос был лишь посторонним шумом, незначительным по сравнению с гулом в голове.
Кэллум Росс, пепельно-серый и небритый, лежал на постели. И он умирал. Дестини почти видела, как жизнь тоненькой струйкой вытекает из него, а она продолжала ошеломленно смотреть до тех пор, пока не почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Дестини ухватилась за спинку кровати.
— Мы сделаем все от нас зависящее, — тихо сказал отец, — но это тяжелый случай.
— Это Кэллум Росс, — прошептала Дестини, переводя пораженный взгляд на отца. — Этот мужчина Кэллум Росс.
— Что за?..
— Пожалуйста, папа. Дай мне ввести ему антибиотики. — Но ее рука так дрожала, что она не смогла, и отец быстро сделал укол сам.
Дестини оставалась с Кэллумом весь день, наблюдая за подрагиванием век над закрытыми глаза-ми и то и дело проверяя, не начала ли появляться характерная сыпь, означающая конец лихорадки.
— Ах ты, дурачок, — шептала она, не выпуская его руки. — Что это взбрело тебе в голову? Не смей умирать здесь у меня. Я никогда тебе этого не прощу. — Слезинка скатилась по ее щеке, за ней быстро последовала другая. Позже, когда отец зашел, чтобы дать очередную порцию лекарства, Дестини уже достаточно успокоилась, чтобы сделать укол самой.
Тело Кэллума, которое она знала очень хорошо, теперь, под воздействием болезни, казалось таким уязвимым. Когда она обтирала его, то заметила первые признаки истощения. Он не ел несколько дней, а щетина на лице начинала переходить в бороду.
— Я могу побрить тебя, — сказала она, разговаривая с ним, хотя он по-прежнему оставался без сознания. — Ты доверишь это мне? Ну почему тебе не сиделось на месте? — сердито прикрикнула она на него. — Если ты подверг себя опасности только из-за пары деловых вопросов, которые хотел задать мне, я тебя убью, Кэллум Росе. Ты слышишь меня? — Нет, разумеется, он не слышал, но она все равно продолжала говорить, пока сон в конце концов не сморил ее.
Дестини проснулась на рассвете и оставила Кэллума ненадолго, чтобы освежиться и перекусить.
Она не отвечала на отцовские вопросы и ничего не объясняла.
Вернувшись в комнату, Дестини обнаружила, что Кэллум поменял положение на кровати. Он уже не лежал на спине с поднятым кверху серым лицом, а перевернулся на бок, хотя глаза по-прежнему были закрыты. И дыхание у него, кажется, стало более глубоким, хотя она прекрасно понимала, что это, возможно, лишь плод ее воображения.
Она осторожно приподняла его повыше и попыталась влить в рот несколько ложек жидкой пищи.
— Я говорила тебе, что ты дурак, Кэллум Росс? — пробормотала она, начиная привыкать разговаривать с тем, кто не слышит ее. — Разве я не говорила тебе, какие неприятности случаются с туристами, которые предпринимают рискованные путешествия? — Она услышала дрожь в своем голосе. — Папа задает о тебе миллион вопросов, а я не представляю, что ему сказать. Он хочет знать, почему я ношусь как безголовая курица с тем, кто, как я сказала ему, не имеет для меня значения. Он не может понять, что ты делаешь в Панаме. Как обычно, ты вывел меня из равновесия. — Она померила ему температуру и занесла ее на диаграмму, которая была теперь приколота к спинке кровати, затем откинулась назад и посмотрела на мужчину, лежащего на кровати перед ней. — Ты рисковал своей жизнью… ради чего? Ради каких-нибудь бумаг, которые я забыла подписать? Ты глупый человек. — Ее голос снова зазвучал неестественно, и она глубоко вдохнула, пытаясь овладеть им.
Дестини медленно начинала понимать, что, хотя и вернулась в Панаму, убеждая себя, что останется здесь навсегда, даже если ей суждено умереть незамужней, какая-то часть ее верила, что однажды они встретятся. Потому что чудеса иногда случаются. Но если Кэллум теперь умрет, не будет никакого чуда.
В течение следующего дня она продолжала ухаживать за ним: обтирала, кормила и ждала, ждала, ждала, почти не смыкая глаз.
Все, чего она хотела, — это сигнала, что он пошел на поправку.
— Он вне опасности, — констатировал отец на третий день, после того как провел необходимые обследования. — Лихорадка начинает понемногу спадать. — Вместо того, чтобы покинуть комнату, он медленно прошел к окну и встал спиной к нему. — И мне хотелось бы получить некоторые ответы от тебя, юная леди.
— Какие ответы? Я могу предсказать исход не более, чем ты, папа, — проворчала Дестини, намеренно неправильно истолковывая его слова.
— Какие отношения между тобой и этим молодым человеком?
— Отношения? Отношения?
— Именно. — В его глазах была непоколебимая уверенность, которую она встретила мятежным взглядом.
