Роберт неторопливо подошел к кровати, снял наручные часы и так же неторопливо положил их на комод. Роберт не проронил ни слова, лишь мельком взглянул в сторону Триши, но ей казалось, что он всем своим видом бросает ей вызов. Триша снова огляделась – чемодана не видно – и опять перевела взгляд на Роберта.
– Ты же сказал, что не станешь меня задерживать.
Он стал расстегивать рубашку.
– Я передумал.
– У тебя есть уважительные причины? – Триша попыталась изобразить сарказм, но без особого успеха.
– По-моему, секс – вполне уважительная причина, – неторопливо произнес Роберт. – Впрочем, я подозреваю, что тебя еще придется убеждать.
Триша ошеломленно смотрела на него, не представляя, что делать дальше. Рубашка на Роберте распахнулась, открывая взгляду смуглую мускулистую грудь с порослью черных волос. Так нечестно, в панике подумала Триша, он ведь прекрасно знает, что вид его торса меня возбуждает!
– Не делай этого! – пролепетала она дрожащим голосом.
Рубашка с тихим шорохом упала к ногам Роберта.
– Сначала я хочу принять душ.
Он повернулся к Трише спиной и пошел к двери в ванную.
– Роберт, не надо!
Он замер, как пантера перед прыжком. Затем, хищно улыбаясь, подошел к оцепеневшей Трише, отобрал у нее туфли, которые она все еще держала в руках, взял ее за талию, приподнял и опустил на кровать.
– Что ты себе позволяешь…
Закончить Трише не удалось – Роберт закрыл ей рот требовательным, настойчивым поцелуем. Сначала Триша застонала, но ее протестующий стон очень быстро перешел в жалобное всхлипывание, потому что она знала, что обязательно ответит на поцелуй, даже сама того не желая. К счастью, от этого унижения ее спас сам Роберт: он поднял голову и посмотрел Трише в глаза.
– А теперь выслушай меня, дурочка несчастная. Я тебе не враг и никогда им не был!
– Ты плел против меня интриги!
– Небольшое уточнение: я плел интриги не против тебя, а ради тебя! Персиваль вообще не вспомнил бы о моем существовании, если бы я не написал ему, что ты собралась замуж за Уинфилда. Только после этого он задумался, что нужно принимать меры.
– Ты такой же, как он!
– Как кто – как Эндрю или как Персиваль?
– Как они оба!
Триша отчаянно завертелась, пытаясь освободиться.
Глаза Роберта потемнели.
– Успокойся, если ты не перестанешь дергаться, эта сцена может прийти к своему неизбежному и вполне логичному завершению гораздо раньше, чем я рассчитывал. Разве ты не знаешь, что происходит с мужчиной, когда женщина извивается под ним, как ты сейчас?
Триша покраснела – от гнева, сказала она себе. Предпринимая последнюю попытку освободиться, она отчаянно замолотила кулаками по плечам Роберта, но с таким же успехом можно было барабанить по кирпичной стене. Роберт ловко захватил одной рукой оба ее запястья и прижал их к кровати.
– Все-таки тебе придется меня выслушать. У компании, которую возглавляет Джеффри Уинфилд, серьезные финансовые проблемы. Содержание помпезного дворца, в котором должна была состояться ваша помолвка, обходится дороже, чем Уинфилды могут себе позволить. В свое время я посоветовал Джеффри открыть дом для посещения туристов, чтобы он мог хотя бы частично окупать свое существование.
Триша хотела что-то сказать, но Роберт прикрикнул на нее:
– Не перебивай!
Он снова поцеловал ее в губы – не иначе как для того, чтобы показать, кто здесь главный.
– Я тебя ненавижу! – прошипела Триша, как только смогла говорить.
Роберт лишь улыбнулся, потому что ее губы все еще красноречиво дрожали от испытанного удовольствия.
– Не ты одна. Но мы отклонились от темы. Селина Уинфилд любит свой дом больше, чем мужа и сына вместе взятых. Это она придумала, что нужно выгодно женить Эндрю, чтобы поправить дела. И вот однажды, когда в разговоре всплыло твое имя и кто-то обронил, что после замужества ты унаследуешь крупное состояние, завещанное Шоном Мак-Кинли, Селина принялась строить вполне конкретные планы, как женить Эндрю на тебе. Его, кстати, не пришлось долго уговаривать, он и сам такой же, как их фамильный мавзолей, – тратит денег гораздо больше, чем зарабатывает. Эндрю привык жить на широкую ногу: шикарная квартира в престижном районе, дорогая машина, костюмы от Армани, ботинки ручной работы…
– Должна ли я сделать из этого вывод, что ты совсем не такой, не любишь автомобили последних моделей и одежду от кутюр?
– Люблю, но в отличие от Эндрю я могу все это себе позволить. Я живу по средствам.
– Но тебе не давала покою мысль о пакете акций, оказавшемся у моего деда. Выходит, все мы сильнее всего хотим того, чего не можем получить.
– А ты, дорогая, чего – точнее кого – хочешь ты? Мужчину, с которым провела первую половину дня, или мужчину, который уложил тебя на эту кровать?
Триша метнула на Роберта гневный взгляд.
– А тебе не все равно? Когда я уходила, чтобы уехать с Эндрю, ты не попытался меня удержать.
– Он водит машину как сумасшедший, тебе повезло, что ты доехала целой и невредимой.
Триша прищурилась.
– Ты что же, следил за нами?
Роберт не смутился.
– Странно, что ты меня не заметила, я держался примерно на две машины позади его «бентли».
– Тогда почему ты не последовал за нами до самого дома?
Помолчав, Роберт тихо сказал:
– Мне хотелось посмотреть, что вы будете делать дальше.
– В каком смысле?
– Выйдешь ты к Эндрю с чемоданом или попрощаешься и отправишь его восвояси.
– Не понимаю…
– Вижу, что не понимаешь.
Роберт быстро поцеловал Тришу в губы и резко сел.
– Мне нужно принять душ, все остальное подождет.
Недоумевающая Триша тоже села. Роберт встал с кровати и пошел к двери ванной. Триша тоже встала и воинственно подбоченилась.
– Подожди, сначала объясни!
Роберт обернулся в дверях, и Триша вдруг с удивлением заметила, что его лицо осунулось, черты напряжены, но не от гнева, а от чего-то еще, чему она не могла подобрать определение.
– Ты все еще его любишь, – проскрежетал он скрипучим голосом.
От изумления у Триши глаза стали круглыми.
– Кого, Эндрю? Нет!
– Только не надо лгать! Я сам видел, как на тебя подействовала случайная встреча с ним на благотворительном вечере.
– Ну и как же? – осведомилась Триша. – Я была потрясена? Кривилась от отвращения?
Роберт поморщился, словно от боли.
– Ночью во сне ты шептала его имя.
– Не может быть! – ахнула Триша.
– Да, я ничего не придумал. Ты занималась со мной любовью, или правильнее будет сказать, позволила мне любить тебя, а заснула с его именем на устах. Но если ты думаешь, что я безропотно позволю тебе вернуться к нему и не попытаюсь ничего предпринять, то ты плохо меня знаешь.
