— Теперь я доволен.
Направляясь к Розали, я засовываю пистолет за пояс брюк.
Ее губы приоткрыты, дыхание сбивается, а глаза смотрят на меня с таким выражением, какого я никогда не видел. В нескольких дюймах от нее я поднимаю руки и нежно обхватываю ее лицо. Глядя глубоко в ее глаза, в моем сердце, наконец, воцаряется покой.
— Отвези меня домой, — шепчет она.
Просунув руки ей под колени и за спину, я подхватываю ее на руки и несу из этой чертовой церкви к внедорожнику.
Юбка платья разбросана повсюду, но я укладываю ее на заднее сиденье и забираюсь рядом с ней.
Лука садится за руль, в то время как Николас садится на пассажирское сиденье. Габриэль и Лиам садятся в другой внедорожник, и когда все готовы, мы оставляем церковь позади.
— Ты же знаешь, что это еще не конец, верно? — Лука бормочет.
— Это может подождать, — ворчу я, обнимая Розали. В ту секунду, когда я притягиваю ее к себе, она всхлипывает и вздрагивает.
Я делаю паузу, перемещая руки на ее плечи.
— Где у тебя болит?
Только тогда я замечаю, что она прижимает к груди свою правую руку.
— Я думаю, что вывихнула ее, когда вылезала из окна, — объясняет она.
Посмеиваясь, я качаю головой.
— Ты и окна.
Она пытается улыбнуться, но останавливается из-за разбитой губы. Поднимая руку, я пытаюсь стереть кровь с ее подбородка.
Мои глаза горят при виде каждого синяка, и мне хочется снова и снова убивать Греко.
— Иисус, моя маленькая Роза.
— Я в порядке, — шепчет она, осторожно прислоняя свою распухшую челюсть к моей ладони. — Как ты узнал?
— Отец Луки сказал нам, что твоей семье запретили въезд в Нью-Йорк. Если бы я знал, я бы никогда тебя не отпустил.
Ее подбородок начинает дрожать.
— Они сказали, что моя семья занималась секс-торговлей. — Ее голос становится хриплым, а глаза умоляюще смотрят на меня. — Это правда?
Блять. Я хотел избавить ее от боли, но не могу ей лгать.
Когда я киваю, ее лицо искажается от душевной боли. Я нежно притягиваю ее к своей груди и покрываю поцелуями ее волосы.
— Мне жаль, что тебе пришлось узнать.
— В твою квартиру или на аэродром? — Спрашивает Лука.
— В квартиру. Я хочу, чтобы она сняла это гребаное платье, — бормочу я.
— Ей понадобится одежда, — упоминает Николас.
Розали немного отстраняется.
— Большую часть мне пришлось оставить в квартире-студии, которую я снимала. Я не знаю, что мистер Паризи сделал с моим багажом и сумочкой. Все мои документы у него.
— Мы заберем все, — уверяю я ее. Затем я ловлю взгляд Луки в зеркале заднего вида.
— Я позвоню, — говорит он.
— Спасибо, — шепчет Розали, выглядя измученной.
— Когда они забрали тебя? — Я спрашиваю.
— Четыре дня назад. Они собирались убить меня, пока Греко не сказал, что заплатит долг моей семьи в обмен на то, что я выйду за него замуж. — Она смотрит на меня, умоляя поверить ей. — Я никогда не говорила "да", Виктор. Обещаю. Я боролась так сильно, как могла.
Поднимая руку к ее голове, я откидываю ее волосы назад.
— Я знаю, моя маленькая Роза.
По ее лицу скатывается слеза.
— Я была так напугана.
В моей груди вспыхивает новый прилив гнева. Я сжимаю челюсти и прижимаюсь поцелуем к ее лбу.
— Я обещал тебе, что убью любого мужчину, с которым застану тебя.
Я чувствую, как ее губы касаются моей шеи, когда она говорит:
— Я так рада, что ты дал это обещание.
Когда мы подъезжаем к жилому дому, я помогаю Розали выйти из внедорожника и снова поднимаю ее на руки.
— Мне нужно вызвать врача? — Спрашивает Лука, когда мы заходим в лифт.
— Пожалуйста, — бормочу я, снова целуя ее волосы.
Когда двери лифта открываются, я иду в гостиную и осторожно сажаю ее на диван.
Я слышу, как Лука звонит врачу, работающему на нас, прежде чем позвонить Паризи.
— Включи громкую связь, — приказываю я, желая услышать каждое слово.
— Чего ты хочешь? — огрызается Паризи.
— У тебя вещи и документы Розали. Пусть кто-нибудь доставит нам все.
— Я сделаю это, когда вы заплатите нам десять миллионов, которые она нам должна.
Мой гнев вспыхивает, но прежде чем я успеваю послать Паризи к черту, Николас говорит:
— Я заплачу долг.
— Какого хрена? — Я огрызаюсь.
Он смотрит мне в глаза.
— Я забрал все, когда убил Антонио и Рикко. Я заплачу.
— Сегодня, — требует Паризи.
— Как только ты доставишь вещи Розали, — возражает ему Николас.
— А если ты попытаешься устроить на нас засаду, я, блять, приду к тебе домой и уничтожу твою семью, — угрожаю я ему.
Габриэль протягивает Розали стакан воды, в то время как Лиам стоит в стороне.
— Когда мы нападем, ты об этом узнаешь, — шипит Паризи. — Мой человек будет там в течение часа. Вы заплатите и уберетесь из моего города до захода солнца.
— Договорились, — соглашается Лука.
Охваченный жгучей яростью, я беру аптечку первой помощи и, садясь рядом с Розали, начинаю вытирать кровь с ее лица. Каждый раз, когда она вздрагивает, я целую ее в лоб.
Когда приходит доктор, он сообщает нам, что у Розали, возможно, сломана рука, но ее нужно отвезти в больницу, чтобы сделать рентген.
— Мы должны уехать до захода солнца, — напоминает нам Лука. — У нас нет времени на больницу.
— Я могу поехать в одну из больниц в Лос-Анджелесе, — говорит Розали. — Я уже вроде как привыкла к боли.
— Я дам вам кое-что, что поможет, пока вы не получите необходимую медицинскую помощь, — говорит доктор. — Я также закреплю ее руку в бандаж.
— Вы можете подождать, пока я переоденусь? Пожалуйста? — Спрашивает Розали.
— Конечно. — Доктор ободряюще улыбается ей, зарабатывая себе премию.
Розали продолжает украдкой поглядывать на меня с другим выражением в глазах. Я не могу понять, что это значит, и хотелось, чтобы мы были одни, и я мог спросить ее, что это значит.
— Человек Паризи здесь, — объявляет Лука.
Вытащив из-за спины свои Heckler & Koch, я проверяю обоймы, заходя вместе с Лукой в лифт.
— Не убивай этого человека, — сухо говорит он.
— Ничего не обещаю, — шучу я.
Когда лифты открываются, мы видим внедорожник, припаркованный у въезда на подземную парковку. За рулем сидит мужчина, еще один стоит перед машиной с багажом.
— Мистер Паризи хочет подтверждение оплаты, — выкрикивает ублюдок.
Я начеку, взглядом проверяю каждую тень и возможное укрытие на предмет внезапного нападения.
Лука звонит Николасу, и нам приходится ждать, пока он не пришлет подтверждение оплаты, которое Лука пересылает Паризи.
Человек Паризи получает звонок, затем начинает идти к пассажирской стороне внедорожника.
— Подожди, — кричу я. — Открой сумки.
— Что? — Он качает головой, глядя на меня.
— Если одна из них взорвется, я предпочту, чтобы ты умер.
Мужчина неохотно возвращается к багажу и открывает его. Затем ублюдок пинает сумки, и одежда Розали вываливается на землю.
Недолго думая, я стреляю ему в ногу. В тот момент, когда водитель выскакивает из внедорожника, Лука направляет на него своей пистолет.
— А-а-а. Я бы не стал. Возвращайся в машину.
Второй парень, прихрамывая, забирается в машину.
Как только они отъезжают, Лука бормочет:
— Ты просто не смог удержаться, чтобы не выстрелить в него, не так ли?
Я подхожу к багажу и бросаю одежду обратно в сумки.
— Этот ублюдок проявил ко мне неуважение.
Лука хватает сумку, пока я беру другую, и мы возвращаемся в пентхаус.
— Давай покончим с этим, чтобы мы смогли уехать домой, — говорит он, чувствуя себя уставшим от всего этого дерьма.
Пока лифт поднимается по этажам, я кладу руку ему на плечо.
— Спасибо, брат. Я бы не выжил без тебя.
Он усмехается уголками рта.
— Несмотря ни на что.
— Всегда.
Глава 28
РОЗАЛИ
Виктор несет меня в главную спальню и пинком захлопывает за нами дверь.
