– Не знаю, не знаю… Эдди приходил в отель?
Лиз с надеждой смотрела на Дэйва. Тот вздохнул.
– Приходил на следующий день после твоего отъезда. Спрашивал о тебе. Ребекка сказала, что ты уехала, ничего никому не объяснив и не сообщив куда… В общем, слезами не поможешь. Есть только один выход, я тебе его и посоветовал. Ладно, садись, я причешу тебя.
– Мне не хочется.
– Лиз, я должен уехать сегодня. Я нашел постоянную работу в салоне.
– Да, это хорошо, рада за тебя…
Ей было страшно, она не знала, как поступить. Ей казалось, что все уже кончено.
Дэвид все-таки уговорил ее и сделал прическу. Лиз взглянула в зеркало. Дэвид постарался, она была очень красива – волосы крутыми кольцами падали на лоб и шею, подчеркивая белизну кожи. Но заплаканные глаза смотрели отстраненно, будто не радовались этой красоте.
В комнату постучали. И прежде, чем Лиз ответила, вошел Джек. Он заметил все – и новую прическу, и заплаканные глаза. Он понял, что слезы вызваны размолвкой между ними, но ни о чем не спросил. Если она молчит, это ее дело.
Дэвид поспешно сказал:
– Я пойду. Счастливо тебе, Лиз! До свидания, мистер Бредфорд.
Джек молча кивнул. Обождал, пока уйдет парикмахер. Он решил сказать Лиз, что она может не волноваться, он не поедет с ней больше ни на ранчо, ни на виллу. Она была первой женщиной, которой он поверил: казалось, вся она на ладони. Открытая, не испорченная жизнью. Ан нет! Не благородный же поступок она скрывает! И этот поступок имеет отношение к нему – иначе бы рассказала. Но сейчас, увидев ее, заплаканную, несчастную, он подумал, что, может быть, все не так просто? И если это не касается их отношений, то какое право он имеет требовать от нее отчета? Он посмотрел на часы:
– Через полчаса начинаются состязания. Ты готова?
Лиз застыла: не ошиблась ли? Неуверенно проговорила:
– Я?..
– Конечно, ты! – Он придал голосу обыденность. Будто ничего между ними не произошло.
– Джек! – Лиз прижалась к нему. – Джек! Значит, ты не сердишься больше? Ты все понял? И мы будем вместе?
Он гладил ее по плечам, по голове. А она все сильнее прижималась к нему, бормоча сквозь слезы что-то быстрое и невнятное. Он отстранил ее от себя:
– Все хорошо. Слышишь: все хорошо!
Она побежала в ванную. Плеснула в лицо холодной водой, подвела глаза. И вдруг, рванув дверь, тревожно оглядела комнату. Джек был на месте, он стоял у комода и разглядывал колье. Лиз прислонилась к стене.
– Я боялась, что ты ушел.
– Я не уйду без тебя.
Он застегнул на ее шее замочек колье.
– Все в порядке? – спросил он.
Лиз кивнула. Она все еще не могла поверить, что он с ней…
Глава 11
Конные состязания
Трибуны под полосатым тентом празднично переливались многоцветными пятнами женских нарядов. Зрители приехали со всего штата – кто просто поглазеть, кто заключить сделку, купив перспективную лошадь, кто возможностью завести деловые и неделовые знакомства. Ярдах в пятистах, на обширном плацу, разместились машины – многие с фургонами-прицепами для коней. Тут же шла торговля чипсами, попкорном, а также жокейскими кепочками и прочим подходящим случаю товаром, которую организовал предприимчивый мистер Рассел. Он умел возмещать расходы на затеянные им лошадиные мероприятия не только с помощью тотализатора.
Джек и Лиз шли по проходу между скамьями. Джека со всех сторон окликали, приветствовали. Лиз сияла, не в силах скрыть счастливую улыбку. Их места были у барьера, рядом с Моникой и миссис Рассел. Мать Моники, которая считала Лиз «очередной глупостью» племянника, окинула ее презрительным взглядом. Но Лиз даже не заметила этого взгляда. Сейчас мать Моники казалась ей вовсе не надменной, а довольно приятной дамой. Моника толкнула Лиз и шепнула:
– Здорово, что вы помирились! Это он подарил тебе колье? Скажу отцу, что хочу такое же.
На конкурном поле уже были размещены препятствия – пирамида, канава, оксер… – все как у профессионалов. Вокруг Лиз говорили о прошлогодних чемпионах, называли клички лошадей, имена жокеев. Мелькали слова: хердель, шенкеля… Лиз не понимала их, но они были сопровождением свалившегося на нее счастья и потому воспринимались как что-то таинственное и прекрасное…
Ударил гонг. На поле выехал первый всадник. Лиз сразу узнала обоих: «голубого» Робинса и его антрацитную лошадь. Белые обтягивающие лосины жокея, его яркая куртка выделялись на фоне блестящего угольно-черного тела лошади. Скакал он прекрасно, посылал лошадь, привставая в стременах и припадая к ее шее. Одобрительный гул витал над трибунами.
Лиз со всеми аплодировала, сжимая руку Джека, поворачивалась к нему, когда чей-то конь отказывался брать препятствие.
Объявили перерыв, и многие зрители отправились в бар. Джек сказал Лиз, что скоро вернется, и тоже ушел. Моника увидела Стива и Мэри и, забыв, что расторгла с ними дружеский договор, отправилась поболтать с приятелями. Лиз осталась один на один с миссис Рассел. Та тут же этим воспользовалась:
– Хорошо, что мы одни и можем поговорить без свидетелей. Вы же понимаете, Лиз, что мистер Бредфорд не женится на вас. Я его знаю. Просто это его очередной каприз.
Лиз молчала, сознавая: если она раскроет рот, тетка Джека услышит не тот ответ и не в тех выражениях, на которые рассчитывала. Миссис Рассел выждала паузу и продолжала:
– Ваши отношения кончатся быстрее, чем вы предполагаете. Вы у него не первая и не последняя. Вы молоды и должны думать о своем будущем. Меня удивляет…
Она не успела сказать, что ее удивляет, – вернулся Джек. В руках у пего была небольшая коробка и прозрачный пакет с пирожными. Он сразу заметил мрачное, ожесточенное лицо Лиз. И невозмутимое – Эдны.
– О чем была речь? – холодно осведомился он, обращаясь к тетке.
Та лишь неопределенно пожала плечами.
– Что, сидели и молчали? – Теперь он смотрел на Лиз. – Лиз! Я тебя спрашиваю!
Лиз повернулась к нему и гневно сказала:
– Что, собственно, случилось? – Она не собиралась говорить тихо, чтобы, не дай Бог, не услышали соседи. – Разве я просила тебя жениться на мне? По-моему, о браке у нас вообще разговора не было. Что же ты рассказываешь всем, что не собираешься жениться, что я у тебя не первая и не последняя! Храбрости не хватило самому мне это сказать?
Джек побледнел так, что проступили веснушки. Он бросил на Эдну яростный взгляд, схватил Лиз за руку:
– Пойдем!
Она хотела было сказать: «Никуда я с тобой не пойду!» Но, увидев играющие на его щеках желваки, молча повиновалась. Он сдавил ей руку, ей было больно, но она терпела, едва поспевая за ним. В желтой комнате Джек силой усадил Лиз и заговорил, стоя перед ней:
