— У меня есть предложение, — сообщил Джек. — Я знаю одну девушку, очень надежную. Доверьтесь ей, она справится.
— О, это замечательно! Я собиралась дать объявление в местной газете, но так мне нравится больше. В няне, которая явится по вашей рекомендации, можно не сомневаться.
— Похоже, я получил комплимент, — улыбнулся Джек.
— Это не комплимент, а всего лишь констатация факта.
— Ах, так?! Сколько же надо потрудиться, чтобы выжать из вас комплимент?
— Спросите меня об этом попозже, когда я слегка приду в себя, — с деланным драматизмом ответила Хеллер.
Он весело рассмеялся, более, чем любым комплиментом, польщенный тем, что она положила голову в углубление на его плече, пристраиваясь поудобнее перед экраном телевизора. Джек с нетерпением ожидал того часа, когда дети один за другим отойдут ко сну.
— Пора спать, по-моему, — облегченно прошептал он час спустя. С величайшей осторожностью он поднял с полу бесчувственное тело заснувшего Дейви, но, передвигаясь к краю дивана, чтобы встать, оглянулся на Хеллер: увы, намаявшись за день, она спала сном праведника. Вот тебе и приятный вечерок, усмехнулся про себя Джек.
Теперь уже он не забыл надеть на Дейви непромокаемые трусы и мягко, но настойчиво загнал старших детей в постель. Коди был само послушание: он по первому слову Джека вскарабкался на верхнюю полку довольно шаткой сдвоенной кровати, которую Джек решил отремонтировать, не откладывая в долгий ящик. Панк вела себя куда более сдержанно, но, когда Джек подоткнул под нее одеяло, не запротестовала, то ли от усталости, то ли смягчившись по отношению к Джеку. Он не смел предположить последнее, хотя надежда не покидала его.
Дети улеглись, и лишь Хеллер продолжала сидеть перед телевизором, не глядя на экран. Подумав, Джек решил не будить ее — пусть так и спит на диване. Он положил ее поудобнее, она шевельнулась во сне, пробормотав что-то про детей и школу. Джек откинул волосы с ее лица и ласково поцеловал в щеку, прошептав:
— Дети в порядке, дорогая. Спи спокойно.
Она вздохнула, сложила руки на груди, а он стянул с нее туфли и, отыскав легкое одеяло, накрыл ее. Расхаживая вокруг, он старался не обращать внимания на боль в колене и долго вглядывался в лицо Хеллер. Неужели эта удивительная женщина и есть его судьба? Он желал этого всеми фибрами своей души, ибо впервые встретил такое храброе, упорное и самоотверженное существо. Джек был убежден: если она когда-нибудь решится полюбить его, то в своем чувстве будет безудержна. Как хочется испытать такую любовь!
И помочь ей и ее детям. Но более всего ему сейчас хотелось нырнуть к ней под одеяло и медленно пробудить ее тело ласками. Еще не время, подумал он и удовольствовался тем, что поцеловал ее обольстительный рот.
Она вздохнула во сне и выдавила из себя одно-единственное слово — «Джек».
Сердце его замерло, затем бешено забилось, почти причиняя боль. Он услышал свой шепот: «Я люблю тебя» и тут же понял, что так оно и есть: он любит ее. Что же ожидает их в будущем? Обретет ли она снова доверие к мужчине? Отдаст ли ему свое сердце?
Вопросы, вопросы, на которые нет ответа… и все же, подумалось ему, если есть на свете человек, способный найти свое счастье по нацарапанному карандашом объявлению, то это Джексон Тайлер. С этой мыслью он, выключив телевизор, неохотно ушел от Хеллер. Проверил, захлопнулся ли замок, и поехал домой, в свою постель, которая, впрочем, уже не казалась ему своей — в ней не было Хеллер.
Довольная тем, что они обо всем договорились, Хеллер улыбнулась юной девушке и протянула ей руку. Мэри-Бет Керн, также с улыбкой на хорошеньком, несмотря на веснушки, лице, горячо ответила на ее рукопожатие.
— Спасибо, миссис Мор. Я буду стараться, обещаю.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Хеллер.
Мэри-Бет повернулась к детям:
— Не хотите ли показать мне двор?
— Еще как хотим! — Коди и Панк, повскакав со своих мест, принялись всовывать босые ноги в сандалии, сброшенные всего несколько минут назад.
Мэри-Бет подхватила Дейви на руки, но, когда дверь отворилась и он понял, что его выносят из дому, из груди ребенка вырвался отчаянный крик:
— Зэк! Зэк!
Дейви размахивал ручками и тянул их к своему новому любимцу, сидящему в конце обеденного стола.
Мэри-Бет поднесла ребенка к Джеку, и тот посадил его к себе на колени.
— Он любит вас, мистер Тайлер! — заметила Мэри-Бет.
— Да, мы старые друзья! — И Джек пощекотал малышу животик, выглядывавший из-под слишком короткой, как обычно, майки. Дэйви упал на спину, зайдясь от смеха и болтая в воздухе ногами и руками.
— Ничего, если он побудет с вами, пока мы поиграем на воздухе? — спросила Мэри-Бет.
— Разумеется. — Джек погладил мальчика по попке.
Но тот вдруг раскапризничался: с криком «гулять, гулять» он вырвался из рук Джека и кинулся к Мэри-Бет, которая чуть ли не на лету подхватила его, вызвав всеобщий хохот.
Хеллер вытащила из шкафа сандалики малыша.
— Лучше его обуть.
— Когда спущу на землю, — пообещала Мэри-Бет и вышла со своей ношей на улицу.
— Мне кажется, она приживется. Хорошо, что она подвернулась, — сказал Джек.
— Я тоже рада. Тем более что она согласилась работать за меньшую плату, чем получала Бетти. — Хеллер промолчала, что ее беспокоят вечера — ведь Мэри-Бет спать будет дома. Может, удастся на время договориться с матерью и Кэрмоди, а там она что-нибудь да придумает, хотя что именно — неизвестно. Скрывая тревогу, она улыбнулась: — Хотите чаю? Холодного.
Джек помотал головой — нет, он не хочет чаю, он хочет совсем иного. С загоревшимися глазами он потянул стоявшую рядом Хеллер за шлицу на поясе брюк, так что она оказалась у него между ног. Хеллер понимала: неразумно так искушать судьбу — и тем не менее, не совладав с собой, улыбаясь, положила руки ему на плечи. Свободной рукой Джек обхватил ее затылок и притянул к себе. Их губы сблизились. Хеллер со вздохом закрыла глаза и потерлась губами о его рот.
С довольной усмешкой Джек обнял ее и посадил к себе на колени. Скрестив ноги, он зажал ее, как в ловушке.
— Нам надо поговорить, — хрипло сказал он.
Хеллер кивнула, но, закидывая руки ему на шею, с жадностью посмотрела на его рот.
— Потом, — прошептала она.
Джек то ли застонал, то ли всхлипнул в ответ на ее приглашение, раскрытым ртом поймал ее губы и быстрыми движениями языка обласкал внутренность ее рта. Она прижалась к нему, бедрами, животом, грудью ощущая его сильное твердое тело. О, как легко поддаться его обаянию и впасть в это сладкое горячечное безумство! Если она не найдет в себе сил для сопротивления его чарам, то может оказаться в очень и очень двусмысленном положении, чего не должна позволять себе женщина ее возраста, с богатым жизненным опытом за плечами.
