Она нехотя отстранилась от Джека. Он так же нехотя ее отпустил. Хеллер с трудом перевела дыхание.
— Мне… ммм… мне необходимо переодеться для работы.
— Нужна моя помощь? — пошутил он.
— Даже если б и была нужна, я бы не созналась. Чересчур опасно. Бес-искуситель! Вот вы кто!
— Ну да?! — Весьма польщенный, Джек откинулся на спинку стула, поставив его на задние ножки, руки положил за голову, а коленями уперся в край стола.
— О, я еще пожалею об этих словах, — пробормотала Хеллер.
Он состроил свирепую гримасу и кивнул в знак согласия. Хеллер, как бы сдаваясь, подняла руки вверх и поспешила к себе, подсмеиваясь над тем, как взволновали ее эта гримаса и многообещающий кивок. Сердце у нее забилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. О Боже, он, даже и пальцем не пошевелив, заставляет ее желать то, на что она не имеет права. Поразительно! Когда-то она полагала, что ее отношения с мужем такие, какими и должны быть, что между мужчиной и женщиной всегда так, а теперь видит, что это неверно. Теперь она поняла то, в чем не хотела признаться даже себе самой: с Кэрмоди у нее никогда ничего подобного не было.
Кэрмоди казался ей мирной гаванью, в которой она надеялась найти спасение от непрочности шаткого родительского дома; гавань эта обманула ее ожидания — в ней царил тот же буйный беспорядок, от которого она пыталась спастись бегством. Однако, верная долгу, она старалась быть Кэрмоди хорошей женой. Насколько легче ей бы это далось, если бы он сумел разжечь в ней страсть! А может, именно ее холодность и толкнула Кэрмоди в объятия других женщин? — пришло ей вдруг в голову. Если дело в этом, то Джек может быть спокоен — она воспламеняется от одного его прикосновения.
Отогнав от себя эти греховные мысли, Хеллер вытащила из тесного гардероба черные джинсы и натянула их на себя вместо синих. С огорчением увидев в зеркале при переодевании следы растяжек на груди и животе, Хеллер расстроилась: а не поколебался бы Джек в своем чувстве, заметь он их? Следы, правда, еле видные, тонкие розоватые полоски там и сям, но ведь Джек наверняка может иметь красавицу из красавиц. Не желая углубляться и в эту мысль, Хеллер заставила себя задуматься о более насущных, повседневных вопросах.
Усевшись на край кровати, она сняла трубку древнего аппарата с вращающимся диском и, стараясь не ошибиться, набрала номер телефона матери. К счастью, на сей раз Фанни ответила. В течение нескольких неприятных минут Хеллер растолковывала матери, в каком безвыходном положении она оказалась, Фанни в ответ жаловалась на плохое самочувствие, Хеллер убеждала ее, что оно пройдет, Фанни ссылалась на какие-то свои неотложные дела, и так продолжалось бы до бесконечности, если бы Хеллер, закусив губу, чтобы не наговорить лишнего, не прервала разговор под тем предлогом, что опаздывает на работу.
Когда она с сумочкой в руке вышла из спальни в гостиную, старшие дети сидели на полу рядом с Бет, объяснявшей им новую игру, а Дейви висел у нее на спине, обхватив ручонками шею, и радостно визжал, изредка подпрыгивая. Джек, упершись локтями в колени, добродушно взирал на это зрелище. Заметив прощальный знак, который Хеллер глазами подала новоиспеченной няньке, он поднялся, и они вместе выскользнули из комнаты. Во дворе их пути расходились, но Джек взял Хеллер под локоть, довел до ее машины, быстро поцеловал и произнес:
— До скорого, милая.
Ей и в голову не пришло, что это «скорое» наступит не далее как сегодня вечером.
Уже сгущались сумерки, когда слегка прихрамывающий Джек, напевая, поднялся по лестнице дома Хеллер. На пороге он остановился, стукнул в дверь разок, другой, но, не получив ответа, отворил ее и вошел внутрь. Гостиная была пуста.
— Мэри-Бет! Дети!
Он услышал звук отворяемой двери, стук каблуков по линолеуму, сопровождаемый еле слышным позвякиванием, и на пороге гостиной появилась женщина весьма странного вида, настолько странного, что у Джека от изумления отвисла нижняя челюсть, которую он поспешил прикрыть рукой, якобы прокашливаясь. Женщина приняла небрежную позу, уперев в бока руки с ярко-красными ногтями. На ней было облегающее красное платье с узкими рукавами ниже локтей, подпоясанное желтым ремнем не менее пяти дюймов шириною, спорившей с длиной юбки. Гремевшее на ходу ожерелье дополнялось тяжелыми золотыми браслетами на руках с многочисленными раскачивавшимися брелоками. Подколотые кверху обесцвеченные волосы жесткими завитками торчали во все стороны, обнажая свисающие с мочек ушей почти до плеч серьги с подвесками. Вокруг налитых кровью глаз небрежно положены красные и желтые тона, хорошо сочетавшиеся с ярко-красной губной помадой. Туфли также ярко-красного цвета — к сожалению, несколько иного тона, чем платье и тени на лице, — разумеется, на высоченных, дюймов шесть, не меньше, каблуках. Казалось чудом, что она может на них не только стоять, но и передвигаться.
Перекатив во рту жевательную резинку, она бесцеремонно оглядела его с головы до ног и спросила:
— Кто вы такой, черт подери?
Ошарашенный и даже немного рассерженный подобным обращением, Джек опустил протянутую было для рукопожатия руку и сделал шаг вперед.
— Где Мэри-Бет и дети?
Она снова обшарила его оскорбительным взглядом, затем, нарочито выставляя вперед свои длинные ноги, еще достаточно крепкие по сравнению с помятым лицом и обвисшей грудью, пересекла переднюю и взяла пачку сигарет со столика у двери.
— Малютка Мэри-Бет отправилась домой — ужинать, а Хеллер нет дома.
— Где Хеллер, я знаю, — откашлявшись, произнес Джек. — Меня интересует, где дети.
Словно в ответ на его вопрос, раздался топот маленьких ног, и ему на шею кинулся Коди.
— Джек!
— Привет, приятель! — Джек подхватил Коди и прижал к себе. — Как жизнь, сынок?
— Мы и не знали, что вы придете!
— Не знали? Могли бы догадаться. Не оставлю же я вас на ночь одних!
Коди бросил многозначительный взгляд на женщину — она курила, прислонившись к вешалке.
— Здесь бабушка Фанни, — произнес он без энтузиазма.
Ах, так! Фанни! Значит, это и есть мать Хеллер. Наблюдая за тем, как сильно подведенные брови Фанни поднялись от возмущения, что ее посмели назвать бабушкой, Джек подумал, что при такой матери ранний брак Хеллер не вызывает удивления.
— Значит, вы Джексон Тайлер, — протянула Фанни. — Так-так. Видный мужчина, ничего не скажешь. Слишком видный для Хеллер Сьюзен. — Она выставила бедро и оперлась о него рукой. — Я так и думала, что вы не ее поля ягода. Что вам нужно от моей девочки? Впрочем, я и сама это прекрасно знаю.
