– Я подумал, что, если бы мой кузен был жив, я собственноручно убил бы его.
Голос Раймонда прозвучал настолько жестко, что Патриция почувствовала, что он действительно выполнил бы свою угрозу.
Она изумилась:
– Но ведь ты…
Раймонд приложил к ее губам указательный палец.
– После просмотра документов я пребывал в шоке, поэтому и не сразу сообразил, что тебе сказать, как действовать. Я не могу тебе описать, что испытывал, когда видел тебя избитую на тех фотографиях.
Патриция решила, что настал ее черед задавать вопросы.
– И все же попробуй рассказать мне, что ты чувствовал, – потребовала она. – Я хочу представить себе, что происходило в твоей душе. – В ее сердце вновь затеплилась слабая надежда, хотя сомнения все еще беспощадно терзали его.
– Я был потрясен, разъярен, взбешен. И ощущал, что тоже был причастен к тому, что с тобой происходило. Ведь страдания тебе причинял мой брат! Мне показалось, я навсегда лишился дара речи…
Патриция медленно разжала руки и положила одну из них на крупную кисть Раймонда.
– Именно поэтому ты не ответил на мой вопрос?
Раймонд дотронулся до ее подбородка подушечками пальцев и бережно провел по нему.
– Да.
Патриция ощутила прилив знакомых дурманящих эмоций, но заставила себя не обращать на них внимания.
– А сейчас готов ответить?
Раймонд не удержался и легонько поцеловал ее.
– Готов, моя милая. Если ты даже скажешь мне, что листья на деревьях бывают золотыми, я поверю тебе.
Патриция с облегчением вздохнула.
– Ты вернешься в нашу кровать? – спросил Раймонд несмело.
Подобная робость не была присуща Раймонду Бейнзу. Она даже не догадывалась, что этот человек тоже может быть уязвимым. Ее сердце оттаяло.
Не дождавшись ответа, Раймонд поднял Патрицию вместе с подушкой и простыней на руки и с минуту стоял у дивана. Она молчала и не сопротивлялась.
Он медленно повернулся и направился к двери.
– Хочешь сказать, у меня нет выбора? – спросила Патриция.
– У тебя был выбор, но ты дала мне понять, что сама хочешь вернуться в нашу постель, – ответил Раймонд, крепче прижимая ее к себе.
Патриция обвила рукой его шею. Опустив ее на кровать в спальне, он снял с нее халат.
– Ты решил, что сексом мы все же будем заниматься? – спросила она чуть насмешливо.
– Не называй это словом «секс»! – требовательно и жестко сказал Раймонд. – Мы с тобой занимаемся не сексом, а любовью, понимаешь? Секс – это удовлетворение животных потребностей, не более.
Его слова стали живительным бальзамом для истерзанной души Патриции, в ее глазах светились слезы. Но Раймонд ждал не этого. Ему хотелось услышать ее мнение по поводу того, что он только что сказал. Она безмолвно протянула руки, потому что разговаривать была не в состоянии.
Он кинулся в ее объятия с готовностью и радостью.
Потом они долго лежали молча, просто наслаждаясь близостью друг друга.
– Расскажи мне, что предшествовало той ночи, – осторожно попросил Раймонд.
Он не уточнял, какую ночь имеет в виду, но Патриция все поняла – ночь ее побега из Шотландии.
– Мне кажется, Малькольм нуждался в профессиональной помощи психиатра, – начала она сдавленным голосом. – С самого начала нашей совместной жизни он безо всяких на то оснований стал чрезмерно подозрительным. По прошествии двух месяцев он начал злиться, оттого что я не беременею, принялся водить меня по врачам, обвинять в том, что я втайне от него пью таблетки… В тот период он уже поднимал на меня руку…
– Какой кошмар! – Раймонд обхватил голову ладонями. – А я беспощадно усугубил твои страдания! Угрозами заставил тебя выйти за себя замуж! Я полный кретин, моя милая!
Патриция, утешая, погладила его по спине.
– Не ругай себя, ты ведь ничего не знал. – Она помолчала, потом продолжила: – Мне кажется, что Малькольм начал мне изменять в тот период, когда я только забеременела Сью. Узнав о его похождениях, я перестала с ним спать, боясь подцепить от него какую-нибудь заразу. В первую очередь это отразилось бы на здоровье моего ребенка… Малькольм запил, часто вообще не являлся ночью домой.
Раймонд покачал головой, отказываясь верить собственным ушам.
– В ту ночь, когда я решилась уехать, он вернулся ужасно пьяный… – Ее голос задрожал, но она сумела взять себя в руки. – Начал приставать ко мне, но я не хотела заниматься с ним сексом.
Раймонд мрачно усмехнулся.
– Не удивительно!
Порывисто вздохнув, она чуть отвернули.
– Малькольм бил меня с особой жестокостью, обзывал кошмарными словами…
– Ты хотела приехать ко мне? – спросил Раймонд тихо.
Патриция кивнула.
– О, милая моя! – Он крепко прижал жену к себе и уткнулся в ее блестящие каштановые волосы. – Если бы я только знал о твоей беде, то спас бы тебя, чего бы мне это ни стоило. Ты уже тогда была для меня единственной и самой желанной.
Патриция не понимала, спит она или бодрствует. Слова Раймонда ласкали слух, согревали душу, расплавляли скопившийся в ее сердце лед.
– Я полюбил тебя в тот день, когда мы познакомились, Патриция, – продолжал он. – И с тех пор моя душа была постоянно полна только тобой. Я чувствовал себя преступником, негодяем – ведь мечтал о жене собственного брата, но ничего не мог с собой поделать.
Патриция с недоумением посмотрела ему в глаза.
– Ты полюбил меня?
– Да, милая, да! – горячо ответил Раймонд. – Я пытался убедить себя в том, что просто хочу тебя, но в глубине души всегда знал, что это не так. – В его глазах отразилась мольба. – Я понимаю, что ты не в состоянии ответить сейчас на мои чувства, ведь я причинил тебе слишком много боли: оскорблял тебя, унижал, запугивал угрозами… Обещаю, что ничего подобного больше не повторится. – Он выдержал паузу. – Только не оставляй меня, пожалуйста!..
Патриция тихо рассмеялась.
– Какой ты, оказывается, глупый!
Раймонд с отчаянием сжал пальцы в кулаки.
– Ты считаешь, что не сможешь меня простить? – пробормотал он убитым голосом. – О, милая… Я не представляю, как буду жить без тебя и наших малышей…
Патриция поспешно прижалась к нему.
– Назвав тебя глупым, я имела в виду совсем не то, о чем ты подумал, – попыталась уточнить она. – Разве ты не понял, что я тоже люблю тебя? В противном случае ни за что не под пустила бы к себе после всего, что пережила с Малькольмом.
Раймонд долго рассматривал ее лицо, будто только что увидел его впервые.
– Ты святая, Патриция! Настоящий ангел.
Она удовлетворенно рассмеялась.
– Никакой я не ангел.
Раймонд нежно поцеловал ее в лоб.
– Знаешь, когда погибли Малькольм и Лилиана… – Его голос стих, и Патриция тяжело вздохнула.
