Интересно, с покойным Робертом Мэлвиком ей тоже было скучно? – подумал Пит. Наверное, распоряжаться одной деньгами мужа стало куда веселее…
– Могу я помочь вам в этом нелегком деле? – галантно поинтересовался Пит. – У меня, правда, нет никаких способностей к выбору подарков, но я с удовольствием составлю вам компанию… – (Эх, с каким удовольствием я убрался бы отсюда на все четыре стороны!).
– Конечно, Пит, – окончательно повеселела Лавиния.
Ее зонтик, как собачий хвост, великолепно отражал настроение владелицы. Сейчас он двигался то в одну, то в другую сторону, как маятник, – это означало, что тетя Лавиния весела и бодра. Когда он замирал в ее руках, это означало, что хозяйка насторожилась или чем-то недовольна. Так что Пит мог быть абсолютно спокоен: если у Лавинии и возникли какие-то подозрения, то теперь они окончательно рассеялись.
Как и было условлено, Пит и Триш встретились возле часовни ровно в половине седьмого вечера. Пит молча открыл замок, сунул в руки Триш свечку, пропустил жену вперед и, оглядевшись по сторонам, закрыл за собой дверь.
– Ф-фух… – выдохнул он, пытаясь разглядеть за огоньком свечки лицо Триш. – Как же меня достали все эти прятки!
– А Сьюлен? – ядовито поинтересовалась Триш.
– Умоляю, Триш. Ты же знаешь, она мне совершенно не интересна…
– Иногда мне кажется, ты играешь свою роль с удовольствием.
– Да я просто живу этой чертовой ролью, – невесело усмехнулся Пит. – Я дозвонился до Рупа.
– Что он сказал?
– Ты читала «Коттедж Соловей» Агаты Кристи?
– Читала. Но при чем тут он? – удивилась Триш.
– В таком случае, объясни мне, как связать эту вещь со смертью твоей тети? Руп сказал, что обстоятельства ее смерти очень похожи на то, что случилось в этом детективе. Но потом приперлась Лавиния, и мне пришлось валять дурака, изображая из себя эдакого литературного гурмана. Руп толком не успел со мной попрощаться.
– Дай-ка подумать… Вспомнить бы сюжет… Убийцей в этом детективе был маньяк. Его жена – потенциальная жертва – нашла дома вырезки из газет и выяснила, что убитые женщины, чьи фотографии он хранил у себя, его бывшие жены. Она поняла, что он собрался убить ее… И, чтобы оттянуть время, принялась рассказывать ему, как якобы убивала своих мужей. То есть ту же историю, только наоборот… А когда она сказала, что подсыпала ему в кофе яд, он умер от сердечного приступа.
– Умница! – воскликнул Пит и тут же, спохватившись, зашептал: – Кажется, я понял… Одна, а может, и обе твои тетки обладают даром внушения… То есть могут вбить человеку в голову неотвязную идею. Вспомни, что стало с их мужьями: один спился, другой с крыши упал. И обе они вроде как не виноваты, чисты перед законом… Твоя навязчивая идея стать «нормальной» – тоже их рук дело… Похоже, они побывали у твоей тетушки и просто-напросто вбили ей в голову, что она умрет от сердечного приступа…
– Все стройно, но только не с тетей Эльвой, – с сомнением покачала головой Триш. – Она всегда отличалась сильной волей и слабой внушаемостью. Если бы теткам удалось проделать это с ней, мы с тобой должны были бы вообще сойти с ума…
– Нас двое, Триш… Как видишь, пока мы вместе – мы сила, – ответил Пит. – Я думаю, здесь собака зарыта. Именно поэтому они так поощряют твое увлечение Джеком. Именно поэтому у меня возникло это странное чувство к Сьюлен… Возможно, они слышали наш разговор о твоем даре. И знают, что я – против того, чтобы ты отказалась от дара и от книги. Руп говорит, все дело именно в книге. Ее они так хотят заполучить… Одного я не могу понять, почему они до сих пор ее не украли? Проще простого было вытащить ее из твоей сумки – и дело с концом. А еще проще – забрать ее прямо из дома тети Эльвы.
– Как бы не так… – загадочно улыбнулась Триш с видом человека, который всегда знал больше, но до сих пор молчал. – Книгу нельзя украсть или отобрать. Помнишь, что случилось с тобой, когда ты украл у нас книгу?
– Еще бы, – кивнул Пит.
– Так вот. Если ты крадешь или отбираешь книгу, тебе не удастся воспользоваться ею по назначению. Она никогда не станет подчиняться тебе. Перепутанные заклинания – меньшее из зол. И тетки об этом знают. Книгу можно получить только в подарок, и только вместе с даром, который добровольно отдаст человек в определенный день в году. Догадываешься, какой это день?
– Черт, Хеллоуин…
– Они полностью уверены, что все идет по плану. Что на Хеллоуин я подарю им книгу и отдам свой дар. Потому что я хочу стать такой, как все. Ведь именно это они пытались мне внушить? Значит, весь этот грандиозный праздник не простой рекламный трюк, так ведь, Пит?
– Тшш… – Пит приложил палец. – Мне кажется, кто-то… Ты слышишь?..
Триш прислушалась, но не услышала ни малейшего шороха.
– Нет. Может быть, ветер?
– Наверное. Или у меня начинается паранойя, – усмехнулся Пит. – Что неудивительно… Вчера ко мне заглядывала Джен О’Шей и жаловалась на судьбу.
– Джен О’Шей?
– Ну да, самоубийца в алом платье. Рассказывала о своем муже и клялась, что до сих пор его любит.
– Сочувствую, Пит… – пробормотала Триш. – Тебе не позавидуешь.
– Теперь я понял, что дар – это совсем не так легко, как мне казалось… Прости, что не слушал тебя раньше.
– Все в прошлом, Пит… Знаешь, иногда я думаю: почему бы нам не сбежать отсюда, не убраться подобру-поздорову. Пусть тетки катятся ко всем чертям и творят тут, что хотят… Но потом я думаю о Джеке, о докторе Коллинзе, обо всех блэклейкцах и понимаю, что поступить так было бы неправильно. Если я сбегу, разочарую и тетю Эльву, и саму себя. И даже тебя, Пит…
– Да я сам себя разочарую, Триш… В конце концов, не зря же твоя тетушка передала мне этот дар. Значит, я должен помочь тебе и тем, кто живет в этом Богом проклятом месте.
Пламя свечи колыхнулось, и Пит увидел благодарную улыбку Триш. Как странно… В этой темной жутковатой часовне, при свете маленькой свечки Триш выглядит особенно красивой. Блестящие темные волосы, алый рот с полуоткрытыми губами, огромные глаза цвета ежевики. А она ничуть не изменилась за долгие годы их знакомства! Все тот же ясный и вместе с тем загадочный взгляд, та же дерзкая улыбка, та же решительность, сквозящая во всем облике. Говорят, что любовь, как и все в этом мире, не может длиться вечно. Но сейчас Пит смотрел на жену и понимал, что это – очередная глупая обывательская выдумка. Любовь – это навсегда. Это чувство, которое не измеряется ни временем, ни пространством. Оно неподвластно человеку, напротив, человек – всегда в его власти…
Ему захотелось поцеловать Триш сейчас, немедленно. Пит дунул на свечку, и та погасла, оставив легкий дымок, который быстро растворился в воздухе. В абсолютной темноте Пит нашел губы Триш и поцеловал ее, медленно, но страстно. Она ответила на поцелуй и прижалась к нему всем своим телом, теплым и податливым, как свечка, которую он только что задул. И в этот миг им обоим казалось, что ничто, кроме этого поцелуя и их любви, не имеет над ними силы. Что никто и никогда не сможет разлучить их, разбить эту прочную и крепкую цепь, которой они связаны друг с другом… Ведь самое важное, самое главное – что они понимают друг друга. Что она с полуслова поймет его, а он поймет ее по движениям, по взгляду, по улыбке. И поэтому им не нужно слов, чтобы говорить друг другу о любви, – достаточно этого поцелуя, украденного во мгле заброшенной часовни…
