Неужели кто-то ещё знает о его проделках?
— Я никому ничего не говорила про вас! — закричала я.
— Всё ты врёшь! — его лицо исказилось яростью, и меня обдало парами алкоголя. Парень был пьян.
— Я не вру! Честно! — я в ужасе попыталась отпрянуть.
— Да ты понимаешь, что натворила?! Мы с ней теперь не можем встречаться! А мне напишут ужасную рекомендацию в университет! — он орал мне в лицо.
— Раньше надо было думать! — я набралась храбрости и посмотрела на него. — Прежде чем ты её изнасиловал!
— Да что ты несёшь? Тупая мелкая соплячка! — он опешил и от неожиданности ослабил хватку. — Да я влюблён в неё! И она в меня! Мы всю смену встречаемся!
Я не могла поверить его словам. Неужели то ужасное, что между ними было, случилось по обоюдному согласию?
— Знаешь, я думаю, что ты просто ревнуешь. Думаешь, я не видел, как вы с подружками пускали по мне слюни? Но я выбрал другую, и ты решила отомстить? — он прислонился ко мне всем телом, удерживая неподвижно.
— Даже не смей! — я попыталась отодвинуть его.
— Ты знаешь, что Ане пришлось краснеть перед своей мамой за твои россказни? Она до сих пор плачет целыми днями и видеть меня не хочет! — он с болью посмотрел на меня. — Знаешь, что я думаю? Я думаю, что тебя нужно проучить. Чтобы впредь следила за своим поганым языком.
Он расстегнул ремень на штанах. Я с ужасом подумала, что он и меня сейчас изнасилует. Но он вытащил ремень и скрутил меня, поставив на колени. Потом Вова задрал мне платье, оставив трусики на месте, и сказал, еле сдерживая ярость:
— Тебя родители не учили, что нехорошо подглядывать за взрослыми? Сейчас я тебя научу хорошему поведению.
Он занёс ремень и со всей силы ударил по моим извивающимся ягодицам. Я громко вскрикнула от острой, обжигающей боли. Он ударил ещё и ещё. Каждая клеточка моего тела изнывала от саднящей, жалящей боли. Я чувствовала, что на коже появляются полосы, они вспухают и наливаются жаром. Он бил с остервенением, со всей силы взрослого мужчины, а я орала во всё горло, надеясь, что кто-то услышит и придёт мне на помощь. Когда я почувствовала, что сейчас потеряю сознание от боли, он вдруг остановился и прервал свою пытку. Я дрожала всем телом, а он тяжело дышал от физического напряжения.
— Всё, свободна, — он сел рядом со мной и закурил.
Я лежала на траве и не могла пошевелиться. Мне показалось, что я парю над своим телом и вижу себя со стороны. Я не могла поверить в то, что только что произошло. Перед мысленным взором вдруг встало искажённое от боли лицо Ани. «Может, в боли и есть женское наслаждение?», — пришла в голову мне странная мысль.
— Ну, чего лежишь? — как-то глухо спросил он.
Я не могла понять, почему не могу просто встать и убежать. Моё тело будто оцепенело от шока. Чувство отрешённости и опустошение овладели мной. Я буквально не могла пошевелиться.
Не дождавшись моего ответа, парень вдруг спросил.
— Ты куришь?
Я ошалело кивнула. Мне хотелось ощутить приятное головокружение и забытье от сигареты. Он поднял меня и усадил рядом, одёрнул платье и вытер слёзы. Потом прикурил сигарету и дал мне. Я трясущимися пальцами приняла её и затянулась. Мы молча сидели. Я пребывала в состоянии шока и не совсем понимала, сколько времени прошло. Время будто свернулось в кольцо, и мы ходили по нему кругами без возможности вырваться.
По какой-то необъяснимой причине я не могла просто встать и уйти — мне казалось, что моё тело теперь принадлежит не мне, а какой-то другой девушке. Девушке, которая пострадала, которая кричала и вырывалась ещё несколько минут назад. Или часов. А я — бестелесный дух, оцепеневший от увиденного со стороны. Сейчас моё израненное сердце тянулось к единственному живому существу рядом, к моему мучителю. Вова вдруг сказал:
— Пошли, уже поздно.
Но я не шелохнулась. Тогда снова он поднял меня, отряхнул моё платье, распустил волосы и бережно вынул из них листья и палки, потом умело собрал их в хвост.
Он осмотрел моё лицо и ещё раз вытер его от слёз. Я почти не чувствовала его прикосновений и слышала только какой-то шум в ушах. Вова что-то спрашивал у меня, но я не отвечала. Тогда он просто взял меня за руку и повёл обратно в лагерь, а я послушно плелась рядом. Когда мы перелезли через дырку забора, он остановил меня, повернул к себе и сказал:
— Слушай, ты это… ты прости меня. Не знаю, что на меня нашло, — он не мог смотреть мне в глаза.
Я вдруг ощутила какую-то непонятную жалость к нему. Будто чувствовала, что из-за моей неосмотрительности ему теперь мучиться раскаянием. Прошлая «я» казалась мне глупой маленькой девочкой, я будто внезапно повзрослела на несколько лет. Я как-то криво улыбнулась ему. Он, видимо, подумал, что у меня сейчас начнётся истерика, потому что со страхом сжал мою руку.
— Не бери в голову. Я сама виновата, — зачем-то сказала я. Мне почему-то захотелось его приободрить. Бред…
Я развернулась и зашагала в сторону нашего домика.
Малина уже ждала меня в спальне, как всегда недовольная моим отсутствием.
— Ты где была? Я тебя обыскалась! Наша команда проиграла! — она окинула меня взглядом. Я выглядела, наверное, как-то странно, потому что она с беспокойством добавила:
— Эй, с тобой всё в порядке?
— Да, всё отлично, — я села на кровать и боль обожгла мою воспалённую кожу. Я не смогла подавить судорожный вздох, что, конечно же, не укрылось от взгляда моей подруги.
— Скажи, — я пыталась придать голосу безразличие, — это ты рассказала матери Ани про её связь с вожатым?
Лицо Малины вспыхнуло, она отвела взгляд, но потом с вызовом произнесла:
— Ну и что, если я?
— Да ничего, — я отвернулась к стене. Потом, чётко произнося каждое слово, добавила. — Ты просто редкостная сука, — мой голос был абсолютно бесцветным.
Я легла на кровать прямо в одежде. Я так устала. Ужасно устала. Я закрыла глаза и провалилась в сон.
Глава 21
Кирилл
Я прочитал её исповедь. Прочитал жадно и быстро. Потом перечитал. Один раз. Другой. Третий. Мне казалось, что строчки начали плясать перед глазами — настолько напряжённо я всматривался в них. Да, это было то самое. Она впустила меня. Я буквально видел её душу в этих невесомых электронных строчках. Обнажённый нерв души, до которого я мог мысленно дотронуться, проникнуть, исследовать. Я прикрыл глаза. Мне кажется, это был литературный
