«Сейчас он вложит эти слова в уста старика», — подумала Элиза, таращась в широкую равнодушную спину Лестера. Она подошла к прилавку и протянула брюки.
— Возможно, вы и правы, — забормотал мистер Френли. — Весьма вероятно; — Он взял у Элизы брюки. — Вы берете эти, мисс? Красные, под цвет куртки. Вы сделали правильный выбор.
— Вот это да, — заметил Лестер. — Это событие, которое бывает раз в жизни. Она действительно послушала моего совета!
— Считать ли их вместе с курткой, мисс? — спросил мистер Френли.
Элиза открыла было рот, чтобы сказать: «Нет, отдельно», но Лестер опередил ее:
— Да, пожалуйста, я расплачусь.
— Но, Лестер, — запротестовала Элиза. — Я совсем не хотела…
Он махнул рукой, чтобы она замолчала, и подал мистеру Френли пачку банкнотов. Тот взглянул на него, благодушно улыбаясь:
— Вы, наверное, собираетесь…
— Нет, — твердо ответил Лестер. — Не собираемся. Мы просто хорошие друзья.
Элиза резко отвернулась, а мистер Френли только и произнес: «О!» — но произнес он это так, что девушка разозлилась.
Лестер пошутил, помогая ей сесть в машину:
— Ну, теперь все начнут чесать языками. Я купил тебе одежду. Если весть дойдет до Говарда, он вполне может вызвать меня на дуэль! — Он выехал на главную дорогу. — Что ж, — тихо продолжил он, и в голосе его послышался странный вызов, — тогда пусть победит сильнейший.
В тот же вечер Элиза надела свой новый наряд. Она вынуждена была признать, что Лестер оказался прав — красный цвет действительно придавал ей «что-то такое». Никто, даже сам Лестер, не мог отмахнуться от нее, как от мышки, в таком наряде. Она пожалела, что он не видит ее сейчас. Роланд подбросил ее к Филу Полларду и занес к нему ее проигрыватель, прежде чем ехать дальше к Кларе.
Фил вытаращил на нее глаза и открыл рот.
— Вот это да! — Он вскрыл проигрыватель на прилавке. — Сейчас посмотрим. — С осторожностью и уважением, типичным для фанатика музыкальной аппаратуры, он перевернул проигрыватель и снял нижнюю крышку. — Придется откручивать плату и смотреть, что там внизу. — Он стал вглядываться в спутанный лабиринт проводов и деталей, приподнимая их и слегка дергая пальцами. — А, нашел, вот этот провод отошел. Это и было причиной шума. Сейчас исправлю.
Через двадцать минут проводок был припаян на место и проигрыватель вновь собран.
— Ну вот видишь, совсем недолго, да? — Он посмотрел на нее, и в глазах его смешались надежда и сомнение. — Ты сейчас домой или?..
— Домой.
— Тогда… Мы могли бы прокатиться на машине и где-нибудь выпить кофе. На полчасика всего, а, Элиза? — В голосе его вдруг послышалась такая мольба, что у нее не хватило духу ему отказать. Она кивнула. — Вот хорошо, просто здорово! А потом я отвезу тебя домой.
Его машина стояла у обочины. Он открыл багажник и опустил туда проигрыватель. Пока Элиза ждала на мостовой, чтобы он открыл ей дверцу, мимо них проехал микроавтобус фирмы «Кингс».
«Нет, — страстно взмолилась она про себя, вглядываясь в лицо водителя. — Только бы не Лестер. Пусть это будет не Лестер».
Микроавтобус притормозил и остановился в нескольких футах позади машины Фила. Водитель смотрел на нее так, словно не верил своим глазам.
«Нет! — хотелось закричать ей. — Это совсем не то, что ты думаешь, Лестер. Я не заодно с Филом. Мы с ним не составляем одну команду. Мы не причастны к кражам на твоей стройке. Пожалуйста, поверь мне, пожалуйста!»
Но микроавтобус уже отъезжал от края дороги, а она так и не сказала ни слова. Проезжая мимо машины Фила, Лестер окинул ее таким взглядом, что ей показалось, будто ее разорвали на много мелких клочков, как то письмо, и развеяли по ветру.
Фил покатал ее, они выпили кофе в приятном придорожном отельчике по дороге домой. Она поблагодарила его, когда он внес проигрыватель в дом, а Фил в свою очередь искренне поблагодарил ее за то, что составила ему компанию.
— Может, еще как-нибудь съездим покатаемся? — с надеждой спросил он.
— Было бы очень мило, — ответила она, придавая голосу искусственный энтузиазм.
Позже, когда зазвонил телефон, она уже знала, кого услышит, и покрылась испариной, снимая трубку.
— Элиза? — Суровый тон Лестера означал самое ужасное.
— Да, — прошептала она.
— Можешь завтра не приходить помогать мне в офис. Вообще, мне больше не потребуются твои услуги. Я пришлю тебе твою зарплату и найду кого-нибудь другого для этой работы, кому можно будет больше доверять.
Он повесил трубку раньше, чем она успела что-нибудь ответить. Через два дня он уехал.
Говард сдержал обещание. Он пригласил Элизу на ужин, а потом предъявил ей свой дом, как фокусник, вытаскивающий кролика из шляпы. С первого взгляда было ясно, что будущая хозяйка всей этой роскоши должна быть утонченной и изящной, чтобы вписаться в такое дорогое окружение.
Что ее поражало, когда она бродила по дому, в должном порядке восхищаясь всем увиденным, так это почему он решил, что она обладает этими качествами? Или он слеп и не видит, что по своей природе она не в состоянии находиться среди этих вещей?
Они вернулись в гостиную с огромным, до полу, окном, выходящим на задний, невероятной опрятности сад. Говард сунул ей в руку бокал с напитком и попросил сесть. Как ей понравился дом? Ему хотелось узнать ее мнение, он так гордился своим жилищем, как будто построил его собственными руками. Элиза щедро расхвалила дом, не догадавшись, что он примет это как знак ее согласия принять его в качестве мужа. То, что он именно так это понял, дошло до нее внезапно, когда он взял у нее из рук пустой бокал и сел совсем близко к ней, придвинувшись вплотную.
Он обнял ее, откидывая назад на подушки, и начал ласкать, так же методично и внимательно, как все, что он делал. Это было лишенное страсти, механическое занятие, которое требовало от нее только терпения и стоической выдержки. В качестве первого опыта в познании мужских желаний, это было ужасающе и отвратительно.
Но она смотрела на это по-другому. Она подумала, что смогла бы ответить ему, но чего-то не хватает в ней самой. Она начала отчаиваться. Наконец, к ее бесконечному облегчению, он остановился.
— Что ж, хорошо, — пропыхтел он, прикладывая платок к взмокшему лбу. — Всему свое время.
По ее просьбе он отвез ее домой. Когда она не пригласила его зайти, он сказал:
— Скоро нам уже нужно будет покупать кольца. Надо сделать наши отношения официальными.
Элиза сделала отцу чашку чая, и он спустился из своей комнаты. Выглядел он усталым, однако, тяжело опустившись в кресло, он заметил, что дочь его сама испытывает какие-то страдания и что она не меньше его нуждается в утешении.
