Марджори не на шутку встревожило состояние Кристофера, и она потрясла его за плечо.
— Очнись, Крис! У тебя все будет хорошо, тебе ничего не грозит, поверь мне. Завтра ты вернешь покупателю деньги.
Глаза Кристофера постепенно приняли осмысленное выражение.
— Что ты сказала? — недоверчиво спросил он.
— Завтра ты сможешь вернуть деньги покупателю. Деньги сегодня пришлет Гриффит.
— Ты просила у него деньги для меня?
— Я не просила, он сам их предложил.
— Когда ты с ним говорила?
— Несколько минут назад, по телефону.
— Когда их нужно будет вернуть ему? — охрипшим голосом спросил Кристофер.
— Он не просил их возвращать.
— Такую сумму?! Я обязан их вернуть ему!
Марджори медленно покачала головой.
— Нет у тебя перед ним никаких обязательств, — грустно возразила она. — К тому же он твой родственник и может позволить себе помочь тебе в беде.
— Слышала бы ты, что я наговорил ему недавно при встрече! Я сказал ему, что знать его больше не хочу после того горя, которое он причинил тебе. Я требовал у него оставить тебя в покое, в противном случае грозился принять серьезные меры, чтобы обезопасить тебя от его посягательств!
— И все-таки я возвращаюсь к нему, — решительно сообщила ему Марджори и разве что не зажмурилась от страха, ожидая реакции Кристофера на эти слова.
— Нет! Я не допущу этого! — воскликнул Кристофер. — Я не позволю тебе продаваться, чтобы спасти меня.
— Все не так, Крис. Дело не в деньгах, — попыталась объяснить Марджори.
Но Кристофер ее не слушал.
— Разумеется, нашу свадьбу мы отложим. Но как только я расплачусь с Гриффитом…
— Пожалуйста, выслушай меня, Крис! — повысила голос Марджори. — Я, не задумываясь ни на минуту, вышла бы за тебя при любых обстоятельствах, если бы любила по-настоящему…
— Но ты меня не любишь, знаю, — тихо произнес Кристофер и снова сник.
— Ты мне не безразличен, это ты знаешь тоже, — сказала Марджори. — Но этого недостаточно для счастья, я хорошо поняла это по истории своих родителей. Мне очень хотелось полюбить тебя, но сердцу не прикажешь — я давно отдала свое сердце другому человеку, каким бы он ни был.
— Эрнесту Гриффиту, — с трудом выговорил Кристофер имя своего соперника.
— Да, — призналась Марджори не только Кристоферу, но и самой себе.
— Мне кажется, я всегда это знал, просто ты меня сбивала с толку, поддерживая во мне надежду на наше совместное будущее.
— Прости меня, Крис. Мне и самой хотелось в это верить. Но ты заслуживаешь жены, которая будет любить тебя так же страстно, как я люблю Эрнеста.
— Значит, ты возвращаешься к нему не только потому, что хочешь спасти меня?
— Не только, Крис. Я поняла: наш с тобой брак явился бы трагической ошибкой для обоих. К Эрнесту я возвращаюсь потому, что ничего не могу с собой поделать. Я хочу вернуться к нему.
— Разве ты с ним виделась в последние дни? — допытывался Кристофер, который никак не мог избавиться от подозрения, что Марджори, возвращаясь к Эрнесту, жертвует собой ради его благополучия.
— Нет, но он звонил сегодня в галерею сразу после твоего ухода. Он сказал, что завтра улетает домой, и настаивал, чтобы я отправилась вместе с ним в Лондон. — Увидев недоверие на лице Кристофера, Марджори добавила: — Разговор состоялся в присутствии Мелани. Если ты мне не веришь, можешь спросить у нее. Она брала трубку и узнала голос Гриффита.
Едва она успела закончить фразу, как послышался звонок в дверь.
— Это, наверное, водитель Гриффита.
Марджори поспешила открыть дверь и действительно увидела знакомое лицо шофера, который обслуживал Эрнеста в Нью-Йорке. Он поздоровался и протянул ей конверт.
— Мистер Гриффит велел вам передать этот конверт и привезти вас в гостиницу.
— Спасибо. Положите мой чемодан в багажник, пожалуйста, и подождите меня несколько минут.
— Хорошо, мисс.
Она отнесла конверт на кухню и вручила его Кристоферу. Тот вскрыл конверт и взглянул на чек.
— Здесь даже больше, чем нужно. Гриффит проявил невероятную щедрость. И все-таки я бы предпочел, чтобы ты осталась со мной. А чек можно порвать, ведь это всего-навсего простая бумажка.
— Неправда, это не простая бумажка, а бумажка, которая спасает тебя, а мне дает возможность оставить тебя без угрызений совести. — Марджори погладила Кристофера ладонью по щеке. — Ты самый замечательный человек на свете и способен осчастливить любую женщину, например Мелани, которая давно и преданно любит тебя.
На лице Кристофера отразилось удивление, стало ясно, что такая мысль ему и в голову не приходила, хотя он проработал с Мелани пять лет. Ничего страшного нет в том, что я выдала тайное чувство этой женщины, подумала Марджори. Зато теперь Кристофер будет смотреть на нее другими глазами. И кто знает?.. Марджори склонилась к голове сидящего Кристофера и поцеловала его в лоб.
— Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня. — Она отвернулась, чтобы уйти, но Кристофер тихо позвал ее, и она обернулась.
— Мардж, если я тебе понадоблюсь, даже просто как друг, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Спасибо, Крис.
Марджори улыбнулась ему на прощание и тихо покинула особняк на Амстердам-авеню.
Как только исчезла необходимость поддерживать Кристофера, Марджори погрузилась в горестные размышления о собственной судьбе. Время было позднее, и по пустынным улицам лимузин быстро домчал ее до гостиницы. Однако этих пятнадцати минут хватило, чтобы привести ее в состояние крайнего нервного напряжения. Водитель проводил ее до дверей люкса, поставил чемодан и постучал в дверь.
Эрнест открыл дверь, забрал чемодан и отпустил своего шофера, вручив ему деньги.
— Это за сверхурочную работу. Спокойной ночи.
— Спасибо, мистер Гриффит. Спокойной ночи. — Молодой человек поклонился Марджори и ушел.
Эрнест взял свободной рукой Марджори за локоть и ввел ее внутрь. Волосы его были мокрыми после душа, а из одежды на нем был только белоснежный купальный халат. Босые ноги его утопали в зеленом ковре с высоким ворсом, напоминавшем по цвету яркую весеннюю зелень. Заметив, что Марджори дрожит, он поставил чемодан и взял в свои ладони ее бледное лицо.
— У тебя измученный вид. Тебе надо срочно лечь спать. Успеем поговорить завтра. — С этими словами он повел ее в спальню.
При виде огромной супружеской постели новые страхи овладели Марджори. Ей вспомнились грубые поцелуи Эрнеста во время их встреч в парке и в особняке. Что же ждет ее в этой постели? Дрожь ее усилилась.
— Давай помогу тебе, — услышала она голос Эрнеста. — Похоже, ты еле держишься на ногах.
