— По ней это заметно.
— Она потерялась, Сет, ей нужен дом. Я не имею возможности держать домашнее животное в квартире, а вы…
Мелоди не закончила предложения и бессовестно воспользовалась своим преимуществом, взглянув на него своими широко раскрытыми, умоляющими глазами.
— Послушай, девочка, я должен кое-что сказать…
Только сейчас она заметила, что Сет чем-то необычайно взволнован, почти до такого состояния, когда говорят: «У меня более важные проблемы…»
— Сет, я не могла оставить ее на шоссе, — поспешила возразить Мелоди. — Это означало бы вынести ей смертный приговор.
— Я же не спорю. Просто пытаюсь вставить слово на заметку. Я подумал, что тебе следовало бы знать…
— Я заехала по пути и купила корма и специальную чашку. А завтра куплю ошейник и корзину, где она будет спать. И отвезу ее, чтоб навели красоту, — продолжала убеждать старика Мелоди, подталкивая к нему собаку — Она умница. Я знаю.
Повинуясь Мелоди, пес проковылял по направлению к Сету и доверчиво прижался к колену.
— Чертовски воняет, — заявил Сет, но наклонился и ласково потрепал животное за уши. — Сдается мне, раз уж у нее шкура в таком кошмарном виде, назову я ее неряшливой Мэтти.
— Ее нужно искупать, я знаю, но сейчас ей еще больше требуется хорошо отоспаться. Посмотрите, Сет. Она без сил.
— Бедняга, — согласился Сет. — Верно, ее вышвырнули из машины, потому что уже не стоит заботиться о ней. Кто-кто, а я знаю, как чувствуешь себя в таком случае. Подведи ее сюда, чтобы я мог сесть и рассмотреть ее хорошенько.
— Так вы позволите ей остаться?
Сет ответил свирепым взглядом.
— Ты же прекрасно знала, что я ее оставлю. Именно по этой причине ты и привезла ее сюда. Так что не оскорбляй меня, делая удивленный вид. Если она блохастая, сегодня ей не спать на моей постели.
Мелоди обхватила его за шею.
— О, Сет! Я вас так люблю!
— Не тому человеку ты это говоришь, девочка. И от тебя самой воняет псиной! Ты посмотри, твой прекрасный белый костюм превратился в тряпку, ты вся в грязи. Не припомню, чтобы я тебя видел когда-нибудь такой неухоженной.
— Вы правы. — Мелоди провела рукой по волосам. — Послушайте, не следовало бы бросать вас в такой обстановке, но мне надо ехать. Я опаздываю на ужин, меня уже ждут.
— Поезжай, конечно, а мы останемся со старушкой Мэтти, чтобы лучше познакомиться.
Сет лукаво улыбнулся.
— Ты можешь приехать завтра, когда у нас будет настроение принимать гостей.
Мелоди еще не успела закрыть дверь, а Сет уже погрузился в разговор со своей собакой.
Мелоди ехала домой с чувством удовлетворения. Она поняла вдруг, что, кажется, ожидает следующего дня. Слишком долго она жила без этого желания.
По выходным дням в Порт-Армстронге салоны красоты для собак не знали отбоя от посетителей. Попасть на прием в субботу, как быстро удостоверилась Мелоди, было совершенно исключено, если вы не записались заблаговременно.
— Вот и я, — объявила она, вваливаясь к Сету сразу после полудня, обвешанная пакетами. — Я запаслась всем необходимым. Наведу красоту собаке сама.
— Прежде чем ты начнешь, я тебе должен что-то сказать. Это уже не ждет. Я хотел сообщить тебе вчера вечером, но…
— Я думаю, мне ясно, что вы собираетесь сказать.
Седые брови Сета полезли вверх.
— Ты знаешь?
— Да. Я во многом принимаю желаемое за действительное, навязываю вам собаку. Но я не знала, что делать. Собака слишком стара, и никто не возьмет ее себе из-за возраста. Я вам буду помогать, Сет. Возьму на себя все расходы, если вы позволите ей жить у себя.
— Да я не о том. Это…
Она забеспокоилась, заметив странное выражение на лице Сета.
— Но вы не изменили свое мнение и оставляете ее у себя?
— Да, да, оставляю. Мэтти — милая старушка и будет мне хорошей компанией.
— Я так и надеялась. — Мелоди закопошилась в пакетах. — Смотрите, я купила шампунь, щетку и расческу. Есть и детская ванночка из пластмассы. Через минуту я принесу ее из машины. Вот ошейник. Надеюсь, он подойдет.
В этот момент ей бросилось в глаза, что собаки нигде не видно.
— А где она, Сет?
— Вот об этом я и начинал говорить тебе.
— О боже! Не говорите мне, что она сбежала!
— Нет! — рассмеялся Сет. — Какого черта! Даже на хромой ноге я проворнее ее.
Мелоди с облегчением вздохнула.
— Тогда где же она?
— Наверху.
— Наверху? Как она смогла туда забраться? У нее почти не было сил вчера вечером влезть в мою машину. И ваша спальня внизу, почему же собака…
— Он вернулся, — сказал Сет.
Словно громом пораженная, Мелоди так и застыла с одной рукой, погруженной в бумажный пакет.
— Что-о?
— Он вернулся, — Сет кинул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
— Кто вернулся? — Абсурдный вопрос, но Мелоди должна была спросить в любом случае.
Сет расцвел в улыбке:
— Джеймс.
Внутри у нее похолодело.
— Когда?
— Сегодня утром. Вчера был телефонный звонок. Я тебе и пытался сказать об этом вечером. — Сет указал большим пальцем в потолок. — Он сейчас распаковывает чемоданы, и собака с ним.
— Почему?
Сет пожал плечами.
— Сдается, он ей нравится.
— Да нет, — замахала головой Мелоди, едва сдерживая желание расхохотаться истерическим смехом. — Почему он вернулся, Сет?
— Говорит, не может там устроиться, когда у него множество незаконченных дел здесь. Говорит, его не остановит мой отказ жить в приличной квартире на старости лет. Утверждает, что должен организовать как следует мою жизнь, чтобы потом заняться своей. — Лицо Сета светилось восторгом. — Как будто я не научился справляться со своими делами сам!
Сигнал тревоги зазвучал в душе Мелоди, призывая не спешить с выводами. Из слов Сета ничто не давало основания надеяться, что возвращение Джеймса хоть как-то связано с ней.
Разочарование охватило ее. Мелоди нашла в себе лишь одну разумную мысль, которая выплыла из хаоса.
Она должна выбраться отсюда!
Скорее, пока снова не сваляла дурака.
— Ты не можешь уйти, — прозвучало у нее за спиной. — Во всяком случае не раньше, чем выкупаешь эту грязнулю.
Повернувшись, она обнаружила Джеймса, стоящего у подножия лестницы; одной рукой он держал собаку.
— Ты ее сюда привезла, — сказал он, — ты должна и отмыть ее. Как дела, Мелоди?
Она сглотнула комок, сдавивший горло, попыталась отвести глаза. Бесполезно! Он был здесь, высокий, темноволосый, как всегда, красивый, и Мелоди чувствовала потребность до бесконечности наслаждаться его видом.
