С другой стороны, разве она уже давно не оставила всякую надежду быть любимой?
Одно Энди знала наверняка: Трою ее не найти. Как одинокая женщина, она решила не давать свой новый номер телефона в общегородской справочник. Не узнав ничего в доме ее отца, он не имел возможности быстро разыскать ее.
Следующий шаг за ней. Если только, конечно, у нее достанет мужества его сделать.
— Трой, к вам пришли.
Трой оторвался от разложенных на столе бумаг. Он находился в офисе собственной компании грузовых перевозок «Армстронг индепендент тракинг».
— Кто меня хочет видеть, Дебби? — спросил он секретаршу.
— Она просила передать, что пришла Энди. Просто Энди. — Дебби пожала плечами. — Она сказала, что вы ее знаете.
Трой смотрел на секретаршу, чувствуя, что пульс у него уже под двести. Энди?!
С того самого дня, как он побывал в доме ее отца, он жил точно в лихорадке: то убеждал себя, будто способен забыть ее; то раздумывал, не нанять ли частного детектива. Первый вариант он отбросил как совершенно нереальный, но был уже на грани того, чтобы приступить к реализации второго.
И вот она сама пришла к нему.
— Так что мне ей сказать? — вернула его к реальности Дебби.
— Пригласи ее. — Трой взял себя в руки. Поправил бумаги, лежавшие перед ним; попытался, сделав несколько глубоких вдохов, заставить свое сердце биться ровно.
Дверь снова открылась, и на пороге появилась Энди. Он впился в нее взглядом, как человек, умирающий от жажды, не отрываясь, пьет живительную влагу. Она была красива, как всегда. На ней было летнее платье с цветочным орнаментом, по плечам свободно рассыпались темные вьющиеся волосы. От ее мягкой улыбки у него, как и раньше, задрожали колени.
Но в ее облике появилось и что-то незнакомое. Он почувствовал это мгновенно, как только она прошла в комнату. Да, у нее пропала неуверенность в себе. Теперь она держалась, как человек, знающий себе цену. И это придавало ей еще больше очарования.
Он встал.
— Энди. — Трой не знал, что сказать. Он так боялся, что больше не увидит ее, что она навсегда исчезла из его жизни. И вот она вернулась. Но надолго ли?
— Здравствуй. — Она подошла к нему, и воздух в комнате наполнился свежим ароматом черники, который, как и прежде, грозил свести его с ума.
— Садись. — Он жестом указал на стул, который стоял прямо перед его письменным столом. Энди села, Трой тоже занял свое место. — Приятно снова тебя видеть.
— Мне тоже, — вежливо ответила она. — Как у тебя дела?
— Все хорошо. — Трой надеялся, что они быстро сумеют преодолеть неловкость и скованность, иначе он просто не вынесет этой светской беседы. Неужели они сейчас начнут обмениваться пустыми фразами насчет погоды, когда при одном взгляде на нее у него сердце рвется из груди? — А как ты?
— Замечательно. — Она тут же добавила: — У меня теперь есть своя квартира и работа. Осенью начинаю посещать занятия в университете. И собираюсь учить детей.
Трой заметил, как в ее глазах загорелся гордый огонек, когда она заговорила о своих планах. Он тоже гордился ею. Был горд и тем, что хотя бы косвенно помог ей обрести себя.
— А как твой отец к этому отнесся? — осторожно спросил он.
Горькая складка появилась возле ее рта.
— К сожалению, поначалу он воспринял это без особого энтузиазма. И это еще мягко сказано. — Она вздохнула. — Я ушла из дома в тот же день, когда вернулась, и до вчерашнего вечера мы даже не разговаривали. Мама дала ему мой адрес, и он пришел ко мне вчера. Хочет начать все сначала. Наконец-то он… признал меня.
Трой мысленно вернулся к своему визиту в дом сенатора и вспомнил, что в какой-то момент ему показалось, будто по бесстрастному лицу этого человека пробежала тень боли или чего-то еще в этом роде. Может, и сенатор все-таки человек? Ну, хотя бы наполовину.
— Он сказал мне, что ты приходил к нам домой, чтобы повидаться со мной, — продолжала тем временем Энди.
— Да, — подтвердил Трой, мысленно поблагодарив сенатора. Он припомнил, как выплеснул в лицу Уильяму Конрою все, что думал о нем. Может, то, что он рассказал Энди о его визите, — это своеобразный знак одобрения с его стороны? Признание за водителем грузовика права ухаживать за его дочерью? Неужели этот человек так сильно изменился?
Однако что в этом толку, если Энди по-прежнему ничего к нему не чувствует? Он до сих пор не уверен в ее отношении к себе.
Внезапно он подумал: а что, если сенатор рассказал Энди о том, что он ему наговорил? О том, как признался, что любит ее? Вдруг она уже знает?
— Что он рассказал тебе о нашей с ним встрече? — спросил он.
— Ничего, — смущенно ответила она. — Просто сказал, что ты хотел меня видеть.
Трой сам не понимал, испытывает ли облегчение или разочарование.
— Я… мне не совсем понятно, зачем ты приходил, — сказала Энди, — но я помню, что мы заключили сделку, когда в качестве залога отдала тебе бриллиантовые серьги. Я точно не знаю, сколько тебе должна. — Она порылась в сумочке и вытащила чековую книжку. — Скажи, сколько, и я…
— Я уже сказал и повторяю снова: мне не нужны твои деньги.
— Я… просто я подумала, что… — Энди засунула чековую книжку обратно в сумочку. — Я только… — Не закончив, она замолчала.
— Понимаю, ты хочешь забрать свои серьги. — Троя охватило отчаяние. Значит, вот почему она здесь. Он взял ключи и отпер один из ящиков своего стола, вытащив оттуда маленькую коробочку. — Вот, возьми. — Он резко оттолкнул от себя коробочку.
— Так ты за этим приходил ко мне? — Она указала на коробочку, в которой лежали ее серьги.
Трою хотелось солгать. Однако правда заключалась в том, что вернуть серьги он мог бы в любое время. Мог бы даже просто отправить их по почте на адрес ее отца.
Но он хотел вернуть их ей лично, потому что ему не терпелось увидеть ее. Он надеялся использовать серьги в качестве удобного предлога для встречи. Если бы оказалось, что она не разделяет его чувств, у него была бы возможность просто откланяться, не выставляя себя на посмешище.
Он и не собирался отрицать, что проявил трусость, избрав такой план действий. И что Шерри абсолютно права. Если он сейчас открыто не признается Энди в любви, то будет горько раскаиваться в этом всю оставшуюся жизнь.
— Нет, я не за этим приходил к тебе, — прямо ответил он.
— Тогда… зачем? — Она запихнула коробочку с серьгами в сумочку и теперь смотрела ему в глаза.
Он видел, как дергается у нее нижняя губа. Может, она тоже нервничает и чувствует себя не в своей тарелке?
Он встал и, обогнув письменный стол, подошел к ней и протянул руку. В ее глазах вспыхнуло удивление, но она послушно вложила свою руку в его и встала.
