Мы многое должны уметь: ловко отрезать надутый плот, организовать эвакуацию на сушу, потушить пожар. На борту много разнообразных приспособлений, таких как: огнетушитель, кислородный баллон, топор, аварийный радиомаяк (на случай посадки в пустыне, например), и мнооогое другое. С этими предметами строго на "ты".
Бортпроводник должен уметь выживать на незнакомой дикой местности и помогать выживать другим. Недавно, например, нас разбили по группам, предлагая выжить: на северном полюсе, в пустыне, в джунглях, в открытом море. Мы хватали необходимые предметы, добывали огонь, придумывали сигналы о помощи. Даже обычная стекляшка может помочь произвести такой сигнал…
Одним из необходимых умений бортпроводника, конечно же, считается утихомирить пассажира на борту, пресекать любые ссоры между пассажирами. И драки, само собой, тоже. Когда летаете самолетами, помните, что у стюардесс есть специальная сумка, в которой лежат специальные манжеты для рук и ног. При необходимости дебошира (только с разрешения командира) могут привязать к сиденью до конца полета. На земле его уже будут встречать с мигалками, поскольку его действия угрожали безопасности пассажиров воздушного судна.
Отдельным блоком стоят занятия по борьбе с преступниками. Противостояние террористам на борту. На прошлой неделе мы разбирали устройство бомбы. Жутковато сидеть и разговаривать об этом, но интересно.
— Василькова, неплохо, — наш инструктор Денис прохаживался между нами в белом кимоно. В углу между собой тихо переговаривалась троица прибывших. Все мужчины тоже в кимоно, с нашивкой авиаколледжа. — Сильнее, Рыжикова, не бойся!
В паре со мной стояла Катюша Рыжикова. Мы с ней неплохо сдружились, да и с другими девочками тоже. Наша группа прекрасно обходилась без женских козней и сплетен. Все дружно учились, помогали друг другу. Кате я помогала на эвакуации, она мне на уроках Северова. Поделилась волшебной шпаргалкой, упрощенной и понятной (в отличие от беспрерывного нудного текста многоуважаемого Виктора Александровича).
На нас все те же леггинсы и футболки, все так же босиком.
— Стоп! — Денис остановил всех. — Теперь боретесь с мужчинами потяжелее и сильнее вас. Вспоминайте болевые точки, используйте эффект неожиданности. Сначала две девушки на одного мужчину. Потом один на один, по очереди. Поработать придется с каждым из нас. Начали!
К нам с Катей в пару встал добрый веселый Саныч.
— Девчонки не помните меня сильно и царапин не оставляйте, а то жена не поймет, — засмеялся лукаво. Я сразу расслабляюсь. Саныч — классный мужик. Одно удовольствие с ним заниматься.
От нашей троицы только и слышен приглушенный смех. Хотя стараемся изо всех сил. Саныч, хоть и веселый, а спуску не дает, заставляет выжимать из себя все. В очередной раз он театрально падает на татами и, не выдержав, я заливисто засмеялась. Краем глаза увидела, как Северов коршуном следит за каждым нашим движением, нахмурившись. Из-за этого пропустил подножку от Дубовой и, чертыхаясь, рухнул вниз.
На Масленникова я нападала с удовольствием, если честно. До сих пор не могла простить ему скабрезные шуточки в мою сторону. В троечку он мою уткнуться мечтает. Вот же хрыч!
— Василькова, что за бес в тебя вселился? — воскликнул тот, потирая плечо.
Ему неплохо досталось в схватке двое против одного, Катюша тоже помогала, с искренним воодушевлением отправляя инструктора носом вниз. На ее лице до сих пор застыла кровожадная улыбка.
Я промолчала, возбужденная схваткой один на один. Пыталась отдышаться.
— Отлично, Соня, — похвалил Денис.
В паре с ним, конечно, мне давалось все в разы хуже. Не мудрено, у него ведь черный пояс. Я просто с этим смирилась.
Виктор Александрович и вовсе сильно поддавался, но здоровенное мускулистое тело инструктора оказалось не так-то просто повалить. Я пыхтела ему в грудь, крутилась, как Моська вокруг слона, и ни-че-го. Только сильно выдохлась.
Вот скала же огромная!
— Соня, он весит в два раза больше, чем ты, выше на целую голову. На что ты надеешься, выходя так открыто? — кричит справа Денис, с легкостью уворачиваясь от Ложкиной. — Будь хитрее. И места в самолете столько нет, хватит кружить по татами. Нападай.
— Угу, — бормочу, стараясь не смотреть Северову в глаза.
Кимоно на его груди распахнулось, открывая мощную широкую грудь в порослях волос.
Несколько раз наши босые ноги соприкасались, но об этом я уже почти не думала. В голове била одна мысль: повалить этого медведя на пол любым способом.
— Василькова, — прошипел Северов, метая в меня молнии. — Я и так вам поддаюсь. Мне остается только самому споткнуться на ровном месте и упасть на татами. Сколько вы весите?
С этими словами он вдруг схватил меня за талию и с легкостью поднял в воздух.
— Что вы делаете? — нервно прошептала я, вцепившись в его каменные плечи. Он тут же ставит меня на место.
— Проверял ваш вес. Бараний, как и думал. Вы заставляете меня думать, что и мозг такой же.
Вот же зараза! Он добился чего хотел: рассвирепев, я сделала еще несколько выпадов, но он, улыбаясь, отвел мои руки, лениво ушел в сторону. Я почти сдалась, с исступлением сжимая кулаки. Никак мне его не повалить.
И тут меня осенило. Еще толком не успев ничего продумать, зашла из-за его спины. Северов позволил мне это сделать, вальяжно расставив ноги. Уверенный, что у меня так ничего и не получится. Вот тебе, выкуси!
Изо всех сил я схватила его одной рукой за крепкую задницу, дернула и прижала к себе. Приподнявшись на цыпочках, жарко задышала ему в шею.
— Виктор Александрович… — сжала ягодицу сильнее.
Мой инструктор замер в глубочайшем шоке, чуть пошатнулся.
— Эээ, Василькова?…
Его заминка сыграла мне на руку. Обхватив могучую шею руками, нажала стопой на впадину за коленом, заставив его громоздкое тело рухнуть на пол. Не мешкая, толкнула вниз, лицом в татами. Выкрутила руки за спиной, усевшись сверху на его ягодицы (твердые и упругие, кстати). Он даже не сопротивлялся, не шевелился. Просто лежал. Жив хоть?
— Вы как? — заглянула ему в лицо.
Встретив ошалевший взгляд Северова, не выдержала и начала улыбаться.
— Я вас сделала, Виктор Александрович.
Через неделю состоялся зачет в тренажере. Учеба в авиаколледже подходила к концу. С волнением и трепетом я ждала, когда же мне вручат свидетельство бортпроводника, и я начну летать.
— Сдаем зачет по трое. Первыми идут Рыжикова, Панина, Василькова, — объявил Денис.
Кусая губы от напряжения, мы прошли внутрь. Леггинсов и удобных футболок больше нет. На нас красивая форма по фигуре, за которую только вчера расписались. Не сдашь зачет — сдашь форму обратно… Страшно, мамочки…
В кабине самолета темно, имитация ночного рейса. Пассажиры спали. Шагая по узкому проходу между кресел, сразу увидела своего «любимого» пассажира. Прислонился к иллюминатору, взглянул исподлобья.
Все началось внезапно.
Слева пассажир Саныч замычал и схватился за сердце, предварительно потянув за руку Рыжикову. Медицинский кейс?! Откуда, е-мае? Одновременно с этим, с Паниной начал ругаться пассажир Масленников, что-то кричал про свое место. Какой-то бред, что оно не у окна… А Северов встал и пошел на меня.
— Мне плохо, проводите до туалета.
— Да, конечно.
Сама лихорадочно попыталась понять, что происходит. Почему сразу двоим плохо. Хотела отвести его в хвост, но проход забился Рыжиковой и вывалившимся из кресла Санычем. В другом проходе агрессивно орал Масленников, усиленно жестикулируя руками.
«Будем усмирять дебошира?», — думала я, пока вместе с Северовым двигались к туалету в носу самолета.
Протянув руку, чтобы открыть дверцу, замерла от неожиданности, потому что… в поясницу уткнулось что-то холодное, похожее на дуло пистолета.
— Ку-ку.
Террористы на борту! Кейс посвящен террористам!
— Соня, — Северов впервые обращается ко мне по имени. — Открывайте дверь.
