— Извините, не могли бы вы мне помочь?
— Ну, что там еще?
— У меня что-то случилось с электричеством, и я не знаю, где искать пробки, — неуверенно сказала Элис, игнорируя недружелюбный тон.
— Господи, спаси меня от беспомощных женщин! — процедил сквозь зубы Фрэнк.
— При чем здесь Господь, разве вы не в состоянии сами защититься? Беспомощные женщины вас, бедного, совсем одолели?
— Очень остроумно.
— Тогда почему вы не улыбаетесь? — Она предостерегающе вскинула руку. — Нет-нет, не отвечайте, я сама угадаю. Однажды вы рискнули улыбнуться, и в тот же момент над вашей головой разверзлись небеса и грянул гром. Что ж, трусливый лев, не бойтесь. Единственное, что мне от вас нужно, так это чтобы вы показали мне, где находится щиток с пробками.
— Ага, а потом вам понадобится отвертка, потом еще что-нибудь.
— Вы от природы такой агрессивный или вас специально натаскивали?
— Послушайте, леди, я вас сюда не звал, вы сами постучали в мою дверь!
— Если мне не изменяет память, я ведь вас тоже не приглашала, мистер Бартон, но, тем не менее, вы явились. Так что мы квиты. Вы вообще способны ответить на простой вопрос, не углубляясь в полемику? Где находится щиток с пробками?
Вместо ответа он захлопнул дверь. Элис уже готова была возмутиться, но дверь снова открылась, и на пороге появился Бартон с набором инструментов в руках. Окинув взглядом полыхавшее гневом лицо соседки, стиснутые маленькие кулачки и босые ноги, он вдруг чуть заметно улыбнулся.
— Спокойно, мисс Годвин, спокойно.
— Так вы, оказывается, умеете нормально разговаривать и даже улыбаться?! — воскликнула Элис, но про себя отметила, что улыбка ничуть не смягчила выражение лица Фрэнка, которое по-прежнему оставалось враждебно-настороженным, а густые брови делали мужчину Похожим на хищника.
Оставив замечание без ответа, Бартон обогнул ее и направился к лестнице. Элис засеменила следом.
Раздался щелчок выключателя, и пролет лестницы озарил бледный свет люминесцентной лампы. В одной из стен находился шкафчик со щитками обеих квартир.
— Большое спасибо. — Элис сделала шаг к шкафчику, ожидая, что сосед посторонится и позволит ей пройти, но тот и с места не стронулся. — Простите. — Она слегка задела его плечо и почувствовала твердые как сталь мышцы. Все четверо ее братьев были неплохо сложены и физически развиты, даже семнадцатилетний Бен имел прилично развитую мускулатуру, но до Фрэнка Бартона им было далеко.
— Подержите-ка инструменты, — буркнул сосед. Элис сделала вид, что не заметила протянутую отвертку.
— Благодарю, я вполне могу справиться сама.
— Подержите отвертку, — повторил он.
— Нет.
Он одарил Элис долгим взглядом.
— Раз уж вы меня вытащили, и я взялся за дело, причем, заметьте, совершенно бесплатно, извольте помогать.
Его взгляд невольно остановился на пухлых, четко очерченных губах девушки, и она почувствовала, как краска смущения заливает ее лицо.
— С детства знаю, что следует бояться данайцев, дары приносящих.
— Я похож на данайца? И чем же? — небрежно поинтересовался Фрэнк.
— Не скажу. Если вы позволите, я все сделаю сама.
— Бьюсь об заклад, что через пять минут вы снова захнычете под моей дверью, потому что у вас наверняка ничего не получится. Позвольте уж мне.
Бартон демонстративно отвернулся и начал копаться в шкафчике.
— В жизни не хныкала, — возмутилась Элис и оценивающе оглядела бедра Фрэнка, туго обтянутые джинсами. Ей вдруг захотелось дать пинка по крепкой заднице и тем самым хоть чуть-чуть сбить спесь со слишком самоуверенного соседа.
— И не сверлите меня взглядом, прелестная пастушка. Я посильнее вас, к тому же у меня прекрасная реакция.
Фрэнк даже не обернулся, но Элис разозлило то, что он прочел ее мысли, и особенно — слова о «прелестной пастушке». Неужели ее провинциальность так бросается в глаза?
— Да, у вас действительно отменная реакция. Однако скоропалительные выводы не всегда хороши. Должна заметить, вы прямо-таки излучаете уверенность в превосходстве над женщинами. Могу вас огорчить: вы явно себя переоцениваете.
Выслушав эту сентенцию, Фрэнк лишь пожал плечами.
— Мне это совсем не трудно. Позвольте пройти.
— Да нет же, в этом действительно нет никакой необходимости, — продолжала настаивать она, но Фрэнк мягко отстранил ее и, войдя в квартиру, направился прямо в гостиную. Остановившись в центре комнаты, он внимательно осмотрелся, словно изучал неприятельскую территорию. Элис с облегчением перевела дух: ничто не выдавало присутствия Ника.
— Ну что, довольны? — с вызовом поинтересовалась она.
— По тому, как вы запаниковали, я ожидал увидеть здесь ни больше, ни меньше как следы недельной оргии.
Да, сверхподозрительный сосед, к тому же умеющий читать чужие мысли, словно раскрытую книгу, даст сто очков вперед любому инспектору полиции нравов.
— Извините, что разочаровала вас.
— Ну что вы, мисс Годвин. По моим критериям, вы весьма скромная особа, так что разочаровать меня вам вряд ли удастся. Я не ожидаю от вас ни хорошего, ни плохого. Пока что никаких неприятных сюрпризов вы мне не преподнесли.
— Какое вам дело до моего поведения! — Элис недобро взглянула на него. — Вы, наверное, от всех ожидаете козней и подвохов? Неудивительно, что вы постоянно не в духе.
— А вы, как я вижу, исповедуете телячий оптимизм, — сухо заметил Фрэнк. — И, конечно, хотите быть счастливой любой ценой.
— Только самый мрачный пессимист может быть непримирим к оптимистам, — парировала Элис. — То, что одни считают легкой музыкой, другие воспринимают как назойливый шум.
— Я реалист, а не пессимист, если уж на то пошло. Так что не будем вступать в дискуссию на эту тему.
— Это почему же?
— У меня есть, чем заняться, вместо того чтобы обсуждать музыковедческие тонкости с некоей стреляющей глазками школьницей.
— Школьницей?! Да будет вам известно, мне уже двадцать и… — Она вовремя прикусила язык. — Я гораздо старше, чем выгляжу, и никогда не стреляю глазами. Кажется, вы уже убедились, что здесь не устраивают оргий, и можете отправляться восвояси!
— Если бы я только знал, где оно, это самое «восвояси», — грустно заметил Фрэнк.
Странная фраза заинтриговала Элис, но, увидев ироничный блеск в глазах собеседника, она тут же поняла, что Фрэнк просто смеется над ней, и, не удержавшись, съехидничала:
— Может, вам попытаться подыскать себе тепленькое местечко в аду?
На мгновение лицо Фрэнка застыло, затем, закинув голову, он громко расхохотался, и его смех гулким эхом прокатился под высоким потолком полупустой комнаты.
