Разговор за столом снова зашел о различных оформительских тенденциях. Когда Дженифер в очередной раз подошла к столу сменить приборы, Кортни с напускным добродушием окликнул ее:
— Послушай, если бы тебе пришлось разрабатывать основной стиль какой-либо музыкальной группы, какие бы факторы ты принимала во внимание?
— Не знаю, сэр, — сдержанно ответила официантка.
— Ну еще бы, откуда тебе знать, — бархатным голосом согласился наглец. — Давай опустимся до твоего уровня. Допустим, это был бы уличный балаган.
На долю секунд на лице молодой женщины отразилась нерешительность, словно в ней происходила внутренняя борьба. Затем Дженифер выпрямилась и поглядела Джиму в глаза.
— Не знаю, как насчет всего балагана, — отчеканила она и непринужденно улыбнулась, — но клоунов я точно вырядила бы в зеленое с розовым.
Намек попал в цель. Джим покраснел так, что даже уши и шея у него запылали.
— Черт возьми, хлеб абсолютно черствый! Когда его нарезали? На прошлой неделе? — сдавленно прорычал он.
— Немедленно принесу вам свежий, сэр, — невозмутимо отозвалась Дженифер и, взяв корзинку с хлебом, направилась в кухню с той же неосознанной грацией, которую Саймон отметил еще накануне.
— По-моему, эта женщина зря тратит тут время, — со скрытой издевкой протянул он. — Так что ты говорил о важности собственного стиля, Джим?
На миг ему показалось, что ярость перевесит и Кортни бросится на него с кулаками. Но тот опять спасовал, промямлил что-то себе под нос, и беседа вновь стала общей.
В отличие от вчерашнего вечера сегодня Саймон засиделся за десертом и поднялся из-за стола последним, подгадав свой уход к тому времени, когда Дженифер принялась убирать посуду. Он остановился рядом с ней.
— Знаете, Дженифер, — мягко произнес он, — если вы и впредь будете обливать сливками каждого грубияна, вас выгонят с работы.
Молодая женщина повернулась к нему. Лицо ее было сродни бесстрастной маске.
— Не понимаю, о чем это вы, сэр.
— Вчера вы пролили сливки на Джима Кортни умышленно.
— С какой стати? Официантки никогда не обижаются — не могут позволить себе подобной роскоши. У них вообще нет никаких чувств.
— Значит, вы — исключение, которое подчеркивает правило. Ох, как бы мне хотелось, чтобы вы сняли очки и я мог понять, что вы чувствуете на самом деле.
Молодая женщина сделала шаг назад, словно испугавшись чего-то.
— Мои чувства, если они у меня есть, вас не касаются… сэр.
Собственно говоря, она была совершенно права. Но Саймона уже понесло.
— А еще мне бы хотелось, чтобы вы перестали постоянно называть меня «сэр».
— Таковы правила. А еще в них входит, что персонал не должен болтать с клиентами. Так что с вашего позволения… сэр, я займусь моими непосредственными обязанностями.
— Вы же понапрасну расточаете здесь свои таланты. Вы слишком умны для подобной работы.
— Моя работа, — напряженно произнесла Дженифер, — это мой выбор. Доброй ночи, сэр.
Она отвернулась. И Саймон понял, что разговор окончен, причем со счетом один — ноль в ее пользу.
— Доброй ночи, Дженифер.
Но что-то не давало ему уйти. Удивляясь самому себе, Саймон снова окликнул молодую женщину.
— Знаете, не могу отделаться от странного чувства. Вы кого-то мне напоминаете, однако ума не приложу, кого именно.
Что это с ним? Он ведь не собирался говорить ей ничего подобного! Во всяком случае, пока не поймает это ускользающее воспоминание.
Однако эффект оказался столь же поразителен, сколь и неожидан. Дженифер на миг замерла, а когда повернулась к нему, то более всего напоминала беспомощную жертву, ожидающую прыжка хищника.
— Вы ошибаетесь, — произнесла она так тихо, что Саймон едва разобрал слова. — Я никогда прежде вас не видела.
Все чувства Саймона обострились. Эта мертвенная бледность. Эта дрожь в голосе. Так, значит, у нее есть какая-то тайна. Она носит уродливые очки вовсе не для того, чтобы скрыть свою привлекательность, а для того, чтобы скрыть лицо. Она не хочет, чтобы ее узнали. Дженифер не та, за кого себя выдает!
— Нет, не могу вспомнить, — произнес Саймон, как бы размышляя вслух. — Но вспомню обязательно.
Вазочка, которую держала Дженифер, со звоном упала на пол. Сдавленно ахнув, молодая женщина кинулась подбирать осколки.
— Осторожней! Вы же поранитесь!
Взяв со стола салфетку, Саймон опустился на колени возле официантки. В ноздри ударил слабый, но волнующий аромат духов.
— Уходите. Я сама все уберу, — хрипло сказала она и тут же вскрикнула: по ладони у нее текла струйка крови.
— Дженифер, перестаньте! — Саймон схватил ее за локоть, заставляя подняться, а потом принялся осматривать порез.
— Хватит, мне больно, — выдохнула она.
— Там стекло. Стойте смирно. Потерпите чуть-чуть. — Саймон ловко извлек осколок. — Ну вот, так-то лучше. В кухне есть аптечка?
— Что здесь происходит, сэр? — властно осведомился мужской голос у него за спиной.
Вездесущий метрдотель! В сердцах Саймон мысленно пожелал ему провалиться сквозь землю со своим вопросом.
— Она порезала руку, — коротко бросил он, стараясь, чтобы его голос звучал не менее властно. — Не покажете ли, где тут аптечка?
— Я сам позабочусь…
— Так где она? — Саймон вперил в лицо непрошеного советчика вызывающий взгляд. И возымел желаемый результат. Метрдотель дрогнул.
— Разумеется, сэр. Пожалуйста, сюда.
Он проводил Саймона в кухню и указал на квадратный ящичек в углу.
— Спасибо, — кивнул молодой человек. — Теперь я сам справлюсь. Будьте любезны, проследите, чтобы убрали осколки.
Метрдотель молча ушел.
— Да что вы о себе воображаете? — прошипела Дженифер и выдернула руку. — Какое право вы имеете тут командовать как у себя дома? Царапина совсем пустяковая. Я прекрасно могу…
Не слушая ее, Саймон исследовал содержимое ящичка и снова взял Дженифер за руку.
— Держитесь, сейчас я залью вам ладонь йодом.
— Ой!
— Я предупреждал, — криво усмехнулся Саймон, отрывая кусок стерильного бинта.
Грудь молодой женщины бурно вздымалась. Глаза за толстыми стеклами очков сияли изумрудным светом. Повинуясь неодолимому порыву, Саймон медленно поднял руку и снял с нее очки. Сердце его дрогнуло и пропустило удар, а потом вдруг понеслось вскачь. Ни у кого он не видел таких красивых глаз! Два ярких изумруда, два самоцвета в драгоценной оправе!
Без очков Дженифер разительно переменилась. Тонкие, изящно очерченные брови, аристократические скулы, точеный нос. Да она же просто красавица! А под взглядом Саймона на щеках ее расцвел дивный румянец, придавая лицу еще больше прелести.
