— Какие же вы все нетерпеливые, — усмехнулся врач и посмотрел на больную. — Так и быть. Повернитесь ко мне спиной и подтяните колени к груди.
— Чего? — Кира даже приподнялась на матрасе на локтях, чтоб яснее осознать сказанные слова.
— Помочь? — столько участия отражалось во взгляде этого несносного врача, что у Киры раздвоились желания: от боли хотелось тут же оголить зад перед ним, а от осознания ужаса всей ситуации — провалиться сквозь все семь этажей, в подвал. Крышу поискать. Свою.
— А можно… без этого? — осторожно спросила больная, глядя самыми невинными и испуганными глазами.
— Я буду очень осторожен. Обещаю, — слова прозвучали для Киры интимно, жарко, ласково. Задница тут же отреагировала полным согласием и болевым сжатием, вызывая очередной всхлип.
— Ни за что, — пискнула Кира, пряча лицо в подушку. Знаете, как говорят: жопу не жалко, но позор-то какой.
— Капризничаем? — и опять его немыслимая улыбка, от которой девушке хотелось выть на Луну, как изголодавшемуся зверю. По любви. От одиночества. Вот только задница нещадно продолжала отвлекать от романтических мыслей.
— Я не могу… — проскулила Кира, закрывая глаза ладонью.
— Почему? — все тем же теплым тоном спросил врач, будто разговаривал с ребенком.
— Вы… ты… Черт. — Она снова уткнулась в подушку, сражаясь с желанием избавиться от боли и не осрамиться перед мужчиной, от которого слюни текут везде, где это возможно. — Стыдно мне…
— Перед врачом? — Максим Андреевич, как мог, старался не рассмеяться. — Глупости какие. Давайте помогу.
Сражаться с ним было сложно, особенно если любое движение и малейшее напряжение причиняли адовы муки. Максим Андреевич аккуратно развернул пациентку к себе спиной, зафиксировав ее одной рукой на талии. Кира старалась руками отодвинуть беспринципного проктолога и высвободиться из захвата, но это оказалось нереальной задачей. Врач присел на край кровати, задрал легкий халат больной, и с ужасом девушка почувствовала, как с нее стягивают трусы.
— Стойте! Стой! — взмолилась, все еще надеясь, что можно обойтись без вандализма над своей задницей.
— Кира… как по отчеству? — не прекращая своих манипуляций, спросил Максим Андреевич.
— Юрьевна. — Во рту все пересохло, даже сглатывать стало некомфортно. — Дайте воды. Пожалуйста…
Такой ураган эмоций она еще никогда не переживала. Ни разу. Совсем. Всякое в жизни бывало, но чтоб все и сразу — едреная смесь. Кира материла себя за то, что не спросила возраст врача, его фотографию, запись его голоса, видеоролики с приема других пациентов. Страх, стыд, боль, ненависть, возбуждение, нежность и еще куча всего переплелись в одном несчастном теле. Еще немного — и просто взорвется. Ее разнесет на тысячи маленьких больных задниц по планете.
Пока добрый доктор Айболит ходил за водой, Кира натянула свои трусы на место, одернула халат и стала размышлять, как предотвратить неизбежное. Мысль созрела одна: вывести доктора из себя, чтоб плюнул и свалил. А уж другого проктолога вызовет со всей тщательностью и ответственностью. В конце концов, этот врач не единственный, а она не Мисс Вселенная, чтоб он тут в уговорах распинался. Мысли о том, кем еще являлся доктор, гнала прочь, иначе свихнется.
Заняв свое место на стуле, возле кровати, Максим Андреевич смотрел неодобрительно. Кира залпом выпила воду и поставила стакан на прикроватную тумбочку.
— Кира Юрьевна, может, по-хорошему? — Чего угодно ожидала пациентка, но только не прямой угрозы. От врача! Сосед озверел или… где? Что это он себе позволяет? Если бы не задница, разнесла бы его в слюни!
— Я готова оплатить вызов, но не дамся, — как можно тверже и серьезнее выдала свое решение Кира.
— Хорошо, — улыбнулся доктор, и больная расслабилась. — Как скажете.
Выдох облегчения раздался громко в образовавшейся тишине. Максим Андреевич поднялся и застыл в ожидании. Осталось только сползти с кровати и расплатиться.
Кряхтя и постанывая, Кира стекала ногами вперед, помогая себе отталкиваться руками и стараясь не напрягать нижнюю часть туловища. Едва колени коснулись пола, добрый доктор зафиксировал больную своей ладонью в достаточно интересной позе, прижав корпус к кровати.
— Кира, будешь напрягаться и дергаться, только усложнишь положение. Расслабься, — его голос тихо раздался над самой головой девушки, чем вызвал очередную пульсацию там, где, черт возьми, она была не нужна. Мука же!
— Когда это мы перешли на «ты», доктор? — прошипела пациентка. Хотя, ответ знала.
— Я не сделаю больно, — проигнорировал вопрос врач и стал копошиться в своем чемоданчике свободной рукой.
В считанные секунды с Киры слетело нижнее белье, раздался звук открывающегося флакона, и пальцы невыносимого Максима Андреевича легли именно на то место, которое являлось причиной всех несчастий.
У Киры возникло чувство, что он не осматривать пришел, а трахать. Движения были легкие, но уверенные. Обмазал воспаленный анус осторожно, безболезненно, приятно. Прохладная мазь несла облегчение, что заметно расслабляло Киру, и та перестала трепыхаться под рукой врача. Считывая свою пациентку, Максим Андреевич перестал давить на тело и теперь поглаживал поясницу страдалицы своей теплой рукой.
— Кира, я сейчас введу один палец, чтоб провести осмотр. Мазь с содержанием ледокаина. Станет легче, — тихо проинформировал сердобольный доктор, на что Кира лишь кивнула в матрас, приобретая стойкий красный оттенок на лице.
Боли не было. Как и сказал Максим Андреевич, мазь несла обезболивание и передышку, о которой она мечтала.
— Еще немного, — комментировал доктор, продолжая глубинные исследования, — тут все замечательно.
Кроме как издевательством, Кира не назвала про себя умозаключения специалиста узкого профиля. Если бы с задом было все прекрасно, то в его услугах она бы не нуждалась. Успокоило возрастающий бунт окончание экзекуции. Все прошло быстро. Как финал, врач вернул назад трусы и опустил халат, помог устроиться на кровати поудобнее и принялся писать заключение.
— Первый анальный секс? — вопрос прозвучал неожиданно, как гром среди ясного неба. Кира не успела подготовиться, даже легенду не придумала. Вот же блядство!
— Угу, — врать смысла не видела.
— Партнер неопытный? — такое чувство, что они разговаривали о ценах в магазине. Как так можно? Где мораль вообще?
— Девственник, — ляпнула Кира, прикидывая про себя, что даже не соврала.
— Отчаянный шаг, — усмехнулся Максим Андреевич.
— Отчаянно хотелось, — решила съязвить пациентка, все еще решая: благодарить доктора, что теперь несильно ломит в попе от его волшебной мази, или высказать свое недовольство относительно пальца, что побывал в ее пятой точке без позволения. — А вообще, сосед, вы не охуели?
— Не переживай. Через пару недель сможешь повторить, — припечатал со смехом Максим Андреевич с самым доброжелательным видом.
— Воздержусь, но спасибо за заботу, — выматерилась про себя Кира. Никакого сочувствия и понимания. За какие грехи ей послан этот мерзавец…
— С кем живешь? — продолжал свои пометки на листке доктор.
— С собой, — Боль так вымотала за прошедшие дни, что организм стал требовать свое, когда внимание от жопы отвлекли. Больше всего захотелось спать.
— Кто-то может…
…Зеленые поля раскинулись перед взором Киры. Она бегала и смеялась, а когда уставала, то большие теплые руки ловили, кружили, держали и не давали упасть. Приятный сон. Отдаленно, словно сквозь вату что-то говорили, но разобрать слов она никак не могла. А зачем, собственно? Ведь все так прекрасно, и вокруг так… замечательно.
***
Проснулась Кира от очередной порции болезненных ощущений. На улице стемнело. Хотелось пить и в туалет, а еще не хотелось вставать, ведь она знала, что последует за очередным напряжением. Сосед ушел, что совершенно понятно.
Вот черт, а она ведь не расплатилась. Или он сам залез в кошелек и забрал свою оплату? Или проктологи денег не берут? Мысли проносились в голове, как машины на автостраде в час пик. Одна другой краше. Одна другой дебильней. И вообще на этом автобане, видимо, одни раздолбанные автовазовские копейки шныряли.
