Широкая улыбка рекламного агента, вкрадчивый голос:
— Я тот, кого вы ждали. Я — мужской аналог феи.
— Кто?! — опешила Милли.
— Волшебник. Исполняю желания прекрасных дам. В данный момент продаю средства для чистки одежды. Вы ведь об этом только что мечтали? Чем вы испачкались? Кофе, грязь, жир? Не желаете посмотреть? — непрошеный гость уже взялся за «молнию» на сумке.
Милли сморщилась: «Какой нахальный тип!»
— Не надо, — остановила она. — Меня это нисколько не интересует.
— Неужели?
— Как вы вообще сюда попали? Это частная территория.
Теперь поморщился коммивояжер:
— Как я ненавижу эти слова! Не ожидал услышать их от такой девушки, как вы.
Это смутило ее:
— Почему не от меня?
— Потому что вы потрясающе красивы. — Он вдруг уверенно взял руку Милли и прижал к губам пальцы. — И чудно пахнете.
Она вырвала руку:
— Так что же вы здесь делаете на самом деле?
Он широко улыбнулся, показав чуть выпяченные вперед нижние зубы:
— Собираюсь поужинать в вашем обществе. Вы ведь Милли? Я не ошибся?
— Так вы и есть Майкл? — теперь кровь прихлынула к ее щекам. — О господи… Я не… никак не ожидала встретить вас в нашем саду.
— Я тоже не собирался разгуливать под деревьями. — Майкл осторожно пожал ее руку и выпустил. — Но увидел вас, когда вы еще только вышли из дома, и решил сразу познакомиться. Собственно, у меня ощущение, будто мы уже знакомы, так много Анабель рассказывала о вас.
— Я представляю, — пробормотала Милли. — Маленькая сестричка-бездельница…
Он приподнял брови, и она заметила, какие у него теплые карие глаза. Не такие темные, как у нее, скорее, цвета молочного шоколада. В них тоже таилось солнце. Они не смеялись над ней, над тем, что им только что довелось увидеть. В этих глазах было понимание. Милли вспомнилось, как Анабель несколько раз повторила, что не любит Майкла и ничего серьезного между ними не было и нет.
«Хорошо, если это действительно так, — незаметно вздохнула Милли. — Хотя мне-то что за дело?»
— Ничего подобного я о вас не слышал. Анабель всегда говорила о вас как об уникальном чуде природы. Теперь я вижу, что она нисколько не преувеличивала.
Смутившись, Милли поспешно оглянулась на дом:
— Она ждет вас, пойдемте.
— Да, она ждет, — согласился Майкл, но не двинулся с места.
Уже сделавшая несколько шагов Милли, взглянула на него с беспокойством:
— Что такое?
Покачав головой, Майкл пошел за ней следом. Она услышала за спиной:
— Мираж.
— Что вы сказали? — обернулась она.
— Я хотел сказать: дом ваш… он очень симпатичный.
— Его еще родители купили. А кто строил, я даже не знаю.
— Наверное, его создал некто, влюбленный в такую девушку, как вы. В нем есть что-то романтичное.
Она усмехнулась:
— Если вы думаете, что во мне отыщется что-то романтичное, то сильно ошибаетесь. Я вполне современная девушка. Немного циничная, как все сейчас.
— А я слышал о вас совсем другое.
— Анабель насочиняет! Она жутко необъективно ко мне относится.
— Ее можно понять.
Остановившись, Милли повернулась к нему так быстро, что Майкл не успел среагировать и наступил ей на ногу. Сморщившись, она выпалила:
— Слушайте, Майкл, если вы рассчитываете на флирт сразу с двумя сестрами, у вас ничего не выйдет. Это, конечно, привлекательно и пикантно, может, даже забавно, только это не для нас, понимаете? Так что бросьте все эти ваши намеки на то, какая я девушка, и все такое. Вам все ясно? Ради забавы я никогда не причиню боли сестре.
Он вскинул руки:
— Милли, Милли! Давайте не будем ссориться.
Отвернувшись, Милли пошла к дому, не проверяя, идет ли Майкл за ней. У нее так шумело в ушах от возбуждения и злости, что его шаги различить было невозможно.
Не оборачиваясь, Милли попыталась представить его лицо, совсем не правильное, не такое уж и красивое: круглое, с чуть выпяченной нижней челюстью, что придавало его усмешке нечто детское, небольшой, почти «картошкой» нос, заметные залысины. Но что-то было в нем обворожительное, сексуальное. И сразу чувствовалось, что Майкл неглуп. И все-таки, что в нем так покорило Анабель?
«Впрочем, как покорило? — остановила себя Милли. — Она ведь сама сказала, что не особенно влюблена в него. А он? Тоже что-то не похоже. Почему же они хотят быть вместе, если даже не влюблены? Или они вовсе не хотят этого? Просто дружеский ужин? Почему я не выпытала у нее все до конца, чтобы уже все было ясно».
— Милли, вы сердитесь? Вы меня уже ненавидите?
Он спросил это не виноватым, а насмешливым тоном. И ей вдруг тоже стало смешно: «Да что я, в самом деле! Раздула из мухи слона. Ничего он оскорбительного и не сделал. Для Анабель, но крайней мере. А это главное».
— Главное, чтобы сестра вас любила, — отозвалась она и прислушалась в ожидании ответа.
— Ну безусловно! — отозвался Майкл тем же тоном, развеяв ее надежды на откровенность.
«Еще тот жук, — вздохнула Милли. — Все-таки это не лучший вариант для Анабель. Хотя где он — лучший? Ей уже тридцать два, пора и замуж. Ей хочется. Вот только за него ли?»
Весело откликаясь на восклицания сестры, удивлявшейся тому, что им уже удалось познакомиться, Милли быстро прошла в гостиную и проверила, все ли есть на столе. В этом не было необходимости, она проверяла это и раньше, но нужно же было чем-то занять себя, чтобы Анабель не заметила ее смятения. Она зажгла ароматические палочки, стоявшие на камине, и длинные витые свечи в бронзовых подсвечниках, подаренных им родителями. Милли всегда хотелось заняться любовью, поставив эти свечи по бокам постели. До сих пор так и не удалось это сделать, потому что Анабель ночевала дома каждую ночь. И все любовные приключения Милли случались на стороне.
— Прошу к столу, — громко сказала Милли, не обернувшись. — Майкл, вам придется налить нам вина, вы тут единственный мужчина. Справитесь?
— А вы еще сомневаетесь?
Подойдя к ней, он взял бутылку, едва заметно усмехнулся, взглянув на этикетку. И хотя в этот момент от запаха его одеколона у Милли закружилась голова, она успела понять, что сестра ошиблась с выбором вина. Но вслух Майкл никак это не прокомментировал. Ловко обернув горлышко салфеткой, он наполнил три бокала и отодвинул стул:
— Прошу вас, Милли. Анабель, где же ты? Я начинаю чувствовать себя хозяином в этом доме. Наливаю вино, приглашаю к столу.
Усевшись, Милли язвительно поинтересовалась:
— А официантом вы себя не чувствуете?
— Вы знаете, нет! — живо откликнулся он.
— И никогда не работали?
