На пороге стоял Виктор Сергеевич, и жадно ощупывая глазами свою падчерицу, улыбнулся.
— Я пришел поцеловать тебя перед сном, подойди.
Вспомнив, что дала себе слово больше не обижать этого человека, так любезно принявшего ее в своем доме, Наташа подошла и наклонила лоб для поцелуя. Но вместо того, что поцеловать в поставленное место, он обхватил ее лицо руками и прижался к губам. От него пахло алкоголем и сигаретами, он был так противен и мерзок, но Наташа безропотно выдержала это испытание, и когда похотливый мерзавец отпустил свою жертву, девушка сделала шаг назад, и дрожащими губами прошептала:
— Спокойной ночи.
Снова в его глазах мелькнул огонь ненависти, и оскалившись он бросил:
— Привыкай, живя в этом доме, ты принадлежишь мне.
Наташа сглотнула, уловив в его словах открытую угрозу, и сразу возникло желание бежать отсюда. Бежать из этого дома, из этого города, бежать домой. Назад, к отцу. Она чувствовала, что что–то случиться, но в силу своей неопытности не знала, как можно будет предотвратить неизбежное будущее.
Утро встретило девушку теплым солнышком, прокравшимся в открытое окно. Ночью, почувствовав, духоту, Наташа настежь распахнула широкое окно, ведущее на террасу, и уснула только после того, как смогла полной грудью воздохнуть свежий воздух, залетевший в комнату с прохладой ночи.
Почувствовав, что комната наполняется теплом, Наташа потянулась и поднялась. На часах было только шесть утра. Она накинула халат и вышла на террасу. Вдалеке виднелись крыши Московских высоток. Наташа поняла, что у нее начинается другая жизнь.
Когда вместе с мамой, они подъехали к институту, Наташа с восторгом посмотрела на суету этого, пока еще чужого для нее города. На парковке стояли дорогие машины. Мимо проходили красиво одетые девушки. Такие ухоженные и утонченные, что Наташа невольно пригладила рукой свои волосы, по старой привычке собранные в обычный хвост.
— Волнуешься? — заботливо спросила Светлана, заметив явное волнение дочери.
— Немного, — честно призналась Наташа.
— Хочешь я пойду с тобой?
— Нет, все в порядке, я справлюсь.
Поцеловав на прощание маму, Наташа крепко прижимая к груди свой диплом, уверенно вошла в двери института, открывавшиеся для нее, вместе с новой жизнью.
Пройдя необходимую процедуру, девушка направилась в аудиторию, где должен был проходить первый экзамен. Никогда еще она не волновалась так сильно. Аудитория была наполнена студентами, и когда она вошла, все одновременно подняли головы, оторвавшись от зубрешки, и оценивающим взглядом осмотрели девушку. Наташа нервно сглотнула и стараясь не поддаваться панике прошла и села на свободное место, рядом с миловидной блондинкой, приятной наружности.
— Привет! — весело поздоровалась с ней соседка.
— Привет, — ответила Наташа.
— Ты провинциалка? — изучив вновь прибывшую, спросила блондинка.
— Как ты догадалась? — удивилась Наташа.
— Да ты же просто кричишь, о том, что недавно приехала из глубинки.
— В смысле?
— Ты одета дорого, но не чувствуешь всю роскошь своего облика. И взгляд у тебя такой затравленный. Вероятнее всего у тебя богатый покровитель, потакающий всем твоим капризам.
— Нет, я живу с мамой. Но ты угадала, я из провинции, и горжусь этим.
— Да не злись! — тряхнув своими шелковыми волосами, весело ответила блондинка. — Я Милена, а ты?
— Наташа.
— Очень приятно познакомиться.
Вдруг в аудиторию, вплыла высокая красавица, с короткой стрижкой и театрально заламывая руки простонала:
— Все, пропали, экзамен Даниленко принимать будет.
Со всех сторон послышались ругательства, и зал неодобрительно загудел.
— Что это значит? — осторожно спросила у соседки Наташа.
— Это значит, что сдавать экзамен будет сложно.
Красотка, принесшая такую страшную для студентов новость, остановилась посередине аудитории и глядя вперед громко спросила:
— Кто сдает сам?
Наташа уверенно подняла руку.
Девушка, сверкнув глазами, быстро направилась к своей надежде на удачную сдачу экзамена, и презрительно фыркнула на Милену:
— Двигайся.
Блондинка недовольно сощурилась, и не хотя подвинулась.
— Ты тоже, — уже более ласковым голосом обратилась к Наташе красотка.
Когда место освободилось, девушка села и по хозяйски расположившись, ласково обратилась к Наташе:
— Ты поможешь мне?
— Конечно, — искренне ответила та.
— Вот и замечательно. Диана, — представилась девушка.
— Наташа.
— Я как узнала, что принимать этот изверг будет, так сразу попрощалась с мечтами о высшем образовании, все говорят — он фанат своего предмета. Взяток не берет, и со студентов три шкуры дерет. Мало кто смог решить его хитроумные задачки, говорят, что они не имеют решения. Я вообще, если честно, не понимаю, зачем краеведам сдавать математику. Он настолько не любит студентов, что специально делает все, для того, чтобы сократить этот поток.
Наташа слушала девушку, а сама в этот момент внимательно изучала ее красивый, ровный загар, жемчужно–белые зубы, и шелковые волосы.
— Ты провинциалка? — неожиданно спросила Диана, и в глазах ее мелькнул огонек презрения.
— Не совсем. — солгала Наташа, — моя мама москвичка, я просто с папой в деревне долго жила.
— То есть не совсем пропащая душа, — улыбнулась девушка.
Услышав такое неприкрытое хамство, Милена фыркнула.
— У кого–то проблемы? — постукивая своим дорогим маникюром по крышке парты, спросила Диана.
— Нет. — отвернувшись ответила Милена.
— Вот и замечательно. А то, кто–то, может пересесть.
— Себе это скажи, кукла… — огрызнулась Милена.
Но пересесть никто не успел, так как в аудиторию вошел преподаватель. Он подошел к своему столу, и надев очки, принялся тщательно изучать списки. Когда он закончил, экзамен начался.
За отведенный час, Наташа успела решить все задания за себя, и за своих соседок. Но когда она передала решение Диане, то вместо обычного Спасибо, та высокомерно улыбнулась и тихо сказала:
— Хорошая девочка, может быть, мы сможем подружиться.
Экзамен закончился, и все сдали свои работы. Наташа вышла в коридор и почувствовала, как сзади, ее кто–то хватает за руку.
— Не хочешь сходить куда–нибудь кофе попить? — услышала она голос Милены.
Времени у Наташи было много, и она согласилась.
Девушки сели в тихом ресторанчике, недалеко от института. И как только официант принял заказ, Милена облокотившись на руку, сказала серьезным тоном:
