поспорил на меня? Что, если он со своими друзьями решил просто развлечься и посмотреть, как я буду вести себя? Ведь не может он по щелчку пальцев обратить на меня внимание? Заметить меня?
Я возвращаюсь в кабинет и с головой погружаюсь в урок. Я буду держаться от Чернышева как можно дальше.
Глава 3
Глава 3
Катя
После урока английского я хватаю рюкзак, первой сдаю тетрадь и вылетаю из класса. Быстрым шагом направляюсь в библиотеку, где сажусь в дальний угол и с головой погружаюсь в книгу, которую мне подарила сестра. Растворяюсь в сюжете, перенимаю на себя все эмоции героев. Примеряю их. Сравниваю переживания главных героев со своими.
«Глеб стоял, закрыв глаза и глубоко дыша. Теперь мятное дыхание опаляло мои губы и лицо. Я подняла подрагивающую руку, провела по гладкой и влажной щеке.
Такая мягкая кожа. Удивительно просто.
Привстала на носочки, прикоснулась губами к подбородку. Рука Глеба, оказавшаяся на моей пояснице, дрогнула. Но парень не спешил открывать глаза. Стоял, точно ледяная статуя.
Казалось, что вода смыла все мои страхи, всё стеснение и предрассудки. Остались только инстинкты. Желание. Страсть.
На удивление, твёрдой рукой провела по груди и прессу Глеба. Тёплая кожа. Яркий запах. Подрагивающие и сокращающиеся мускулы. Рваное дыхание над головой.
Я хочу, чтобы весь этот парень был моим. Каждой клеточкой своего тела! Всё, что он мне даст»[1].
У меня от переживаний и волнения в груди всё сворачивается. Я кусаю от волнения губу, жду, что же будет дальше. И сравниваю чувства главной героини со своими, когда Игнат был рядом. Когда он стоял близко, прикасался. И смотрел так странно.
Нет. Нет! Не хватало ещё в него влюбиться.
Я трясу голову и торопливо закрываю книгу, когда слышу за спиной шаги. Быстро оглядываюсь и вижу своего одноклассника, Марка. Он идёт вдоль полок с задумчивым видом, ищет какую-то книгу. Но вдруг его взгляд замирает на мне. Молодой человек в то же мгновение расплывается в улыбке и подходит ко мне.
— Привет, Кать, — говорит дружелюбно, отодвигает стул и садится рядом со мной.
— Привет, — я вздрагиваю и рукавом накрываю рукой книгу, которую читала.
— Кать, ты все задания сделала? Я в одиннадцатом не понял, какое время ставить, — парень подаётся вперёд и взглядом из-за толстых стекол очков рассматривает меня.
Я краснею от смущения, вжимаюсь в спинку стула и прикрываю лицо ладонями, пытаюсь спрятаться от его взгляда, как маленький ребёнок.
— Кать? — повторяет настойчиво.
— Да. Я всё решила.
Говорю молодому человеку ответ.
— Да. Чёрт возьми, — слышу, что Марк отодвигается. — Что-то я совсем не подумал над этим.
— Я уверена, что ты на пятёрку написал, — я поднимаюсь, чувствуя неловкость, и начинаю складывать вещи в рюкзак.
Общество молодого человека не вызывает во мне ничего, кроме смущения и неловкости. Когда он оказывается возле меня и задаёт ничего не значащие вопросы, мне хочется поскорее уйти.
— Кать, — пальцы молодого человека смыкаются на моём запястье, — погоди. Не убегай так быстро.
— Марк… — я поджимаю губы и прикусываю нижнюю губу.
— Катюш, ты сегодня вечером занята?
— А… Марк, я… — переступаю с ноги на ногу и пытаюсь придумать ответ.
— Кать, я хотел позвать тебя вечером в кинотеатр, — говорит с напором.
Молодой человек подаётся вперёд и перехватывает мою руку. Сжимает мои пальцы. Мне до безумия сильно хочется вырвать ладонь и сбежать, как можно дальше отсюда. От пронизывающего до костей взгляда из-за стекол очков. Я фокусирую свой взгляд на стёклах, в которых прекрасно вижу своё отражение. Вздрагиваю. Потому что за моей спиной замечаю фигуру Чернышева. Он стоит у полок с книгами, скрестив руки на груди и плечом привалившись к стеллажу. Я не спешу оборачиваться.
Только зачем-то делаю шаг к Марку. И вместо того чтобы забрать пальцы из его хватки, я оставляю их в его руке.
— У меня сегодня музыкальная школа, — говорю тихо. — А во сколько фильм?
— Ты можешь выбрать любой, — Марк улыбается.
Но улыбка сходит с его лица, когда приближаются тяжёлые шаги, а ко мне со спины вдруг прижимается горячее тело. На плечи опускаются огромные ладони. Сжимают и притискивают ещё ближе к Игнату. Я по запаху понимаю, что это он.
— Чернышев, если ты не заметил, мы разговариваем, — цедит сквозь зубы Марк и сжимает мои пальцы так сильно, что я вскрикиваю от боли.
Закусываю губу и пытаюсь выдернуть пальцы из хватки молодого человека. Но Жиглов настолько зол, что даже не замечает, что причиняет мне боль. Из-за того, что Марк держит мою руку, а я резко дёргаю ей, по всей руке разносится нестерпимая боль.
На глазах наворачиваются слёзы. С губ срывается всхлип боли, который Жиглов не слышит. Он продолжает удерживать мою руку и сверлить полным ненависти взглядом Игната.
— Отпусти её, идиот, — рычит Чернышев, услышав мой, полный боли стон.
— Проваливай отсюда, Чернышев. Что ты в библиотеке забыл? Твой отбитый частыми ударами мозг не способен воспринимать информацию, которая не касается девок.
— Отпусти меня, пожалуйста, — прошу жалобно, потому что мне начинает казаться, что под напором пальцев Жиглова у меня трещат кости.
— Чёрт, Катюша, извини, — тут же виновато лопочет Марк.
Ярость на его лице сменяется испугом и виной. Я прижимаю правую руку к груди и начинаю её баюкать.
— Катя, покажи, — велит за спиной Игнат.
— Да, свали ты уже отсюда, — выплёвывает Марк, сжимая кулаки и собираясь наброситься на Чернышева.
Я жду, что Игнат кинется в драку. Вспылит и потеряет голову, но он заставляет меня удивлённо округлить глаза, когда разворачивает стул, опускается
