— Ниал из Бейл Айсин, я прошу, пожалуйста, доверься мне. Сделай меч. Всё будет хорошо.
Ниал зарычал.
— Твой ублюдочный брат убьёт моих мальчиков в ту минуту, как получит в руки этот кусок металла. Он знает, что я убью тебя в отместку, а потом он убьёт меня и посмеётся над этим, вот как всё закончится.
Аланна покачала головой и косы коснулись его обнажённых плеч.
— Нет, если доверишься мне. Я не могу рассказать тебе всего, но ты должен выковать меч, так как я тебе указала. — Она положила руку ему на плечо… Фейри, которая не любила прикосновений. — Прошу тебя Ниал.
— И почему я должен тебе верить? Потому что однажды ты переспала с человеком? Именно поэтому я должен верить, что у тебя есть сострадание ко всему миру.
— Из-за клятвы, которую я когда-то дала. Я никогда не позволю причинить вред твоим детям. Обещаю.
Фейри умели очаровывать. Ниал знал это, испытал на собственном опыте. Но умоляющий взгляд Аланны чем-то отличался от взгляда фейри, который когда-то заставлял оборотней становиться их рабами. Фейри очаровывали своей красотой. Что делало их безумно желанными. Они доводили людей до исступления, прежде чем те понимали, что произошло. Аланна не заставляла Ниала чувствовать себя ослеплённым. Он был зол, устал и опечален.
Когда оборотни теряли близких, отдалялись от остальных членов прайда или стаи, чтобы горевать в одиночестве. Инстинкт самосохранения, предположил он, потому что в разрывающем внутренности горе не было желания сражаться, охотиться или даже есть. Дикие коты, волки и медведи могли ослабить стаю, отказавшись сражаться. Поэтому оборотень уходил в одиночество, пока не миновало худшее или же он умирал.
Рука Аланны на плече Ниала была прохладной, подавляя инстинктивное желание найти утешение. Её пальцы, успокаивающие касались его разгорячённой кожи, а аромат больше не казался приторным, а свежим, словно мята.
— Прошу, — проговорила она.
Ниал поднялся и потянул её за собой.
— Ты многого от меня требуешь, девочка
— Знаю.
Глаза Аланны были не чёрными, как он думал, а тёмно-карими с чёрными крапинками, из-за широких зрачков они казались темнее. Её волосы были похожи на тонкие нити из белого золота, металла настолько нежного, что малейшее прикосновение могло сломать его.
Ниал отошёл от неё, взял наполовину сформированный клинок и сунул обратно в огонь.
— И ты ставишь свою жизнь на то, что я тебе доверяю?
— Да, — повторила она. — Ты сделаешь это?
Ниал снова пожал плечами, внутри у него все сжалось.
— Похоже, мне придётся.
Она улыбнулась ему с явным облегчением.
— Спасибо, Ниал.
Ниал вернулся к работе, желая, чтобы её улыбка так его не грела.
Глава 4
Аланна положила руку на раскалённый клинок, который Ниал опустил на наковальню, и тепло коснулось кожи. Она промотала заклинание, наблюдая, как руны Фейри врезаются в металл и исчезают. Ниал не доверял ей, и она не могла заставить его, но была рада, что он, по крайней мере, позволил ей произнести заклинание, она не могла просить его о большем. Ни без страха, что Киран узнает, чем она занимается. Ниал ударил по мячу после того, как руны поблёкли, как она велела, затем положил обратно в огонь. Снова и снова они повторяли действия. Ниал колотил по лезвию, Аланна произносила заклинание.
Они работали, прикасаясь плечами, оба вспотели и тяжело дышали от напряжения. Произношение заклинания особенно таких мощных и долговременных требовала выносливость и вскоре Аланна отложила плащ и закатала длинные рукава. Теперь вонь от потеющего оборотня не казалось такой ужасной. У Ниала был чистый запах, который исходил от тяжёлой работы и заботы, он защищал жителей этой деревни так же, как защищал детей. Такой фактор Аланна никогда бы не привязала к своему брату. Если Киран считал, что жители деревни важны для Ниала, нашёл бы способ использовать это против него.
Когда Ниал сказал, что мечу нужно отдохнуть, сунул его в бочку с золой, вытер пот с лица и вывел из хижины. Грунтовая дорога огибала скалы над морем, и кузница Ниала находилась в самом конце улочки. Если грязную дорогу между домами можно назвать улицей. Океан бушевал под ними, и луна сияла на чёрной громаде ближайшего острова. Сначала Аланна беспокоилась, что Ниал привёл её сюда с какой-то целью, — возможно, сбросить вниз и избавиться от надоедливой Фейри — но он просто смотрел на тёмный океан, вдыхая бодрящий воздух.
— Ты понимаешь, что мы не закончим вовремя, — сказал он, — лезвие, нужно несколько раз нагреть и дать отдохнуть, чтобы металл стал прочным. А зачем мне нужно заточить лезвие и сделать рукоять?
— Ты успеешь.
— Откуда такая уверенность?
— Мои заклинания закалят лезвие быстрее, чем обработка вручную, — сказала она. — Когда мы вернёмся, ты будешь готов заточить его
— Я ещё не готов вернуться, девочка
Должно быть, ему было холодно, без рубашки. Ледяной ветер с моря трепал его косу, глаза были зелёными, даже в слабом свете, а не бледными, как у оборотня.
Аланна не дрогнула, когда он обхватил её за шею большой грубой рукой. Прикосновение других людей всегда вызывали у неё отвращение, пока она не встретила Дубана. Она гадала, какой же странной женщиной она была, что влюбилась в человека. И теперь не возражала, что оборотень заключил её в свои объятия. Лицо Ниала было покрыто грязью и сажей, но к настоящему моменту её вид был не намного лучше. Его большое тело перекрывало поток ветра. Аланна позволила себе прижаться к нему, когда он её поцеловал. Поцелуй Ниала был крепче, чем у Дубана, уверенное прикосновение заставило её открыть рот. Щетина щекотала губы. Вкус Ниала был резким, словно глоток эля.
Ниал отодвинулся, и Аланна задрожала, не желая расставаться с его теплом. Ветер пронизывал насквозь, но она едва замечала это.
— Возможно, это наша последняя ночь, и твоя, и моя, — сказал он. — Последняя ночь в наших жизнях.
— Да.
Ниал целовал её губы, щёки, шею.
— Может, это волшебные чары, которыми ты окутываешь меня, но я внезапно хочу, чтобы ты была со мной в постели этой последней ночью.
Она кивнула, затаив дыхание.
— Да.
— Ты согласна, что это наша последняя ночь? Или что разделишь со мной постель?
— И то, и это.
Он взял её лицо в ладони.
— Будь уверена, Аланна.
— Совершенно уверена.
Ниал взял её за руку. Ночь была холодная, но Аланне вдруг стало очень жарко. Её сердце забилось быстрее, она знала, что поступает глупо, но было плевать. Если у неё ничего не выйдет и она, и Ниал, и его дети умрут позволить ему утешить друг друга одой ночью было правильно.
Ниал провёл её через кузницу в аккуратный коттедж с садом перед ним. Аланна увидела признаки его семьи — маленькие сапожки, разбросанные инструменты, наполовину обструганные куски дерева, животные, которые мальчики вырезали, когда их похитили. Ниал не стал смотреть на эти фигурки, пока вёл Аланну внутрь, на чердак, где на ночь были приготовлены аккуратные тюки. Ниал молча разделся, обнажив крепкую, мускулистую, мужскую красоту, созданную природой и древнему Фейри. Оборотни были выведены для того, чтобы превосходить других по силе, скорости и выносливости, ну и для красоты.
Он упёр руки в бёдра, не стесняясь своего столь очевидного желания.
— Ты не станешь раздеваться.
Аланна развязала сложные ленты, которые удерживали платье, и позволила вещице упасть к ногам. Ей понравилось, как Ниал оценивающе осмотрел её, а не с отвращением или безразличием, которую ожидала от оборотня. Когда его взгляд упал на её груди, потемнел и стал нежным. Аланна подошла к Ниалу, и тот запустил руки ей в волосы и запрокинул голову, чтобы крепко поцеловать. Его возбуждённый ствол прижался к её животу. Она всегда слышала, что оборотни более одарены, чем люди или даже Фейри. И теперь решила, что этот слух правдив. Ниал обхватил грудь Аланны огромной натруженной рукой и большим пальцем погладил вершинку. Затем поцеловал её в шею, слегка прикусив, прежде чем снова поцеловать в губы.
